Читать интересную книгу Фокус Израиля. Шестидневняя война 1967 года - Сергей Комяков

Израильское руководство истолковало отказ советского посла отравиться для осмотра границы (а речь шла лишь о нескольких часах езды на машине), как нежелание советской стороны признать истинное положение дел и пойти на конструктивные переговоры с целью снизить напряженность во взаимоотношениях Сирии и Израиля.

«Конечно, – вспоминала Г. Меир, – ему пришлось бы, если бы он поехал, доложить Кремлю и сирийцам, что никакого скопления израильских войск на границах нет и, что, так называемая сирийская тревога, совершенно не оправдана» [99, C. 206].

Надуманность советских обвинений была очевидна для израильского правительства. Очевидна была и антиизраильская направленность советской внешней политики, которую СССР продемонстрировал еще раз 25 апреля 1967 года, когда Министерство Иностранных Дел СССР направило заявление посольству Государства Израиль. В этом заявлении обращалось внимание израильской стороны на инцидент 7 апреля 1967 года между Сирией и Израилем и высказывалось предостережение от «дальнейших необдуманных шагов» [30, C. 93]. В очередной раз Советский Союз пытался представить Израиль агрессором, как будто израильтяне спровоцировали инцидент 7 апреля, как будто израильтяне совершали террористические акты и обстреливали поселения арабов. СССР следовало бы предостеречь от «необдуманных шагов» своих арабских союзников и в первую очередь чрезмерно воинственную Сирию, а никак не Израиль, который лишь обеспечивал свою безопасность, отбивая атаки арабов.

Заявление МИД СССР от 25 апреля 1967 года искажало в выгодном арабам свете ситуацию на Ближнем Востоке. Оно явственно показало всему миру антиизраильскую позицию СССР и стремление Советского Союза поддерживать Сирию в разжигании конфликта с Израилем. Подобная позиция СССР существенное подрывала влияние советской дипломатии на ближневосточные события, фактически СССР стал действовать в фарватере политики арабских государств, что подорвало доверие к советской дипломатии и снизило авторитет Советского Союза у израильского правительства.

На фоне нарастания напряженности продолжалось активное сближение воинственных арабских государств – Сирии и Египта.

В конце апреля 1967 года сирийскую столицу Дамаск посетил премьер-министр Египта Сидки Сомали, который заявил, что его «визит открыл новый этап в отношениях между двумя странами» [186, P. 114]. Было также объявлено о координации планов генеральных штабов Сирии и Египта. Египет присоединился к сирийско-израильскому противостоянию, чтобы в дальнейшем принять активное участие в разжигании ближневосточного кризиса.

Именно на этом этапе ближневосточного кризиса Насер достиг того, что Сирия согласилась координировать свои действия с Египтом, а сирийские офицеры добились признания своего переворота 1966 года на высшем уровне. Безусловно, такого сближения было бы сложнее достичь без общего врага – Израиля. А вот позиция Советского Союза характерна неопределенностью, да СССР полностью поддерживал Египет и Сирию, но видимо, советское руководство стремилась снизить градус напряженности, замедлить сползание Ближнего Востока к новой войне. В таком дуализме и нерешительности можно отметить и политическую составляющую и военную. Советские военные советники постоянно докладывали командованию о низком уровне подготовки арабских армий, о неспособности их самостоятельно организовать боевые действия на уровне соединений и объединений (дивизий, корпусов и фронтов). В политическом аспекте немедленная схватка арабов и израильтян СССР так же была не нужна советской стороне, даже неуклюжая, с перекосом в сторону арабских стран, но политика миротворчества считалась в данный момент более приемлемым для Москвы, чем война. Причина такого миролюбия Кремля легко объяснима – США завязли во Вьетнаме, в 1966 году Франция вышла из военной организации НАТО, середина 1960-х было временем разрядки в отношениях Запада и социалистического блока, результатом этой разрядки стало как снижение военной опасности, так и налаживание экономических отношений между советским государством и странами Западной Европы, СССР стремился сохранить экономическое сотрудничество, чему могла помешать ближневосточная война.

1.4. Накануне войны

В мае 1967 года ситуация на Ближнем Востоке продолжала ухудшаться. Все более интенсивными становились перестрелки и воздушные бои на сирийско-израильской границе, активнее действовали палестинские террористы. В Израиле нарастание напряженности однозначно относили к политике арабских лидеров, в первую очередь руководства Сирии. Обострение обстановки вызвало резкие заявления израильских лидеров.

10 мая начальник генерального штаба генерал Рабин заявил, что его войска могут атаковать Дамаск и свергнуть режим Нуреддина Атасси [97, C. 75].

Артобстрелы с сирийской территории и постоянные налеты террористов вынудили премьер-министра Израиля Л. Эшкола, выступая в Иерусалиме 13 мая на праздновании 19-й годовщины провозглашения Государства Израиль, обвинить Сирию в организации саботажа и диверсий на израильской территории и предупредить арабов, что Израиль «сам изберет время, место и средства для ответных военных действий» [258, P. 207].

Заявление Эшкола, по мысли израильского руководства, должно было образумить арабов и как-то успокоить население еврейского государства, но в условиях кризиса никакие слова уже не могли стабилизировать обстановку. И хотя Израиль демонстрировал готовность нанести удар по палестинским террористам, но в заявлении Эшкол четко отметил и то, что существует надежда, что время для военных действий не придет, но и это не могла умиротворить население Израиля или остепенить арабских лидеров.

В это время в Израиле все активнее раздавались требования ответить на атаки террористов. Эшкол понимал и это и то, что сдержанность в данном вопросе играет важнейшую роль, в трактовке израильского главы правительства военная активность не была главным инструментом политики, но израильское общество требовало действий.

Выступая 14 мая в тель-авивском клубе «Яхдав», премьер-министр Леви Эшкол предупредил: «Учитывая, что только за один прошедший месяц имели место 14 инцидентов, мы можем предпринять такие же решительные меры, как 7 апреля» [201, P. 51]. Этот месседж был обращен и внутрь государства и арабским государствам. Эшкол стремился снизить градус напряженности в стране, но это было невозможно без встречных шагов арабских лидеров. В этот момент бездействие Насера и Атасси привело бы к медленному затуханию кризиса, да стороны обменялись острыми информационными выпадами, произошло несколько локальных боевых столкновений, но ни одна из сторон не имела повода для войны. Иначе говоря – время для мирных инициатив или хотя бы, прекращения эскалации было оптимальным. Следующий шаг должен был быть за арабскими вождями.

Арабские лидеры не вняли предупреждению Эшкола и не воспользовались политическим моментом. Более того, они оценили его высказывания как вызов арабскому миру и президент Египта Г. Насер решил провести открытую демонстрацию силы. Для этого египетские войска были направлены на Синайский полуостров.

Непосредственного соприкосновения египетских и израильских войск в это время не было. Роль буфера выполняли вооруженные силы ООН численностью 3000 человек. Войска ООН весной 1967 года состояли из 978 индусов, 745 канадцев, 579 югославов, 530 шведов, 430 бразильцев, 61 норвежца и 2 датчан [219, P. 217].

Силы ООН были размещены на Синайском полуострове после II арабо-израильской войны 1956 года по просьбе Египта. Войска ООН осуществляли патрульную службу на 56 километровом участке в секторе Газа и вдоль 185 километровой границы в Синайской пустыне, а также контролировали крепость Шарм-эль-Шейх для обеспечения свободы судоходства через пролив Тиран и в Акабском заливе. Более десяти лет силы ООН выполняли свою роль не допуская ни боевых столкновений египетских и израильских войск ни проникновения террористов на территорию Израиля.

16 мая генерал Мохамед Фавзи, начальник штаба египетской армии, написал командующему силами ООН индийскому генералу Рикхи: «Я отдал приказ вооруженным силам ОАР быть готовыми предпринять действия, если Израиль начнет агрессию против какого-либо арабского государства. С целью осуществления этих указаний была отмобилизована часть наших войск на восточном фронте в Синае. Для обеспечения безопасности войск ООН, которые сконцентрированы в контрольных пунктах, прошу Вас вывести эти войска из этих контрольных пунктов» [201, P. 54].

Получив от Рикхи текст телеграммы Фавзи Генеральный секретарь ООН У Тан пригласил к себе Эль-Куни, египетского представителя при Организации Объединенных Наций, и информировал его, что частичный вывод войск невозможен. У Тан так же сказал, что от Объединенных Наций нельзя требовать, чтобы они «стояли в стороне, создавая этим условия для возобновления войны между обеими сторонами». Поэтому Насер был поставлен в известность, что он должен требовать полной эвакуации чрезвычайных сил ООН с египетской территории или оставить их на прежних позициях.