1934—1936
Сельская хроника
Стихотворения
Тракторный выезд.
(Из поэмы "Путь к социализму")
Светло на улице, и виден сад насквозь,За садом поле поднимается широкое.Обходят люди трактор, точно нагруженный воз,Глядят с почтеньем, ничего не трогая.
Механик рулевого усадил,Как будто вожжи в руки дал впервые.Встал на крыло и громко объявил:— Товарищи! Сегодня первый выезд...
И расступились люди у ворот,Машине путь с готовностью отмерив,Не только в то, что по земле пойдет,Что полетит — готовы были верить.
И трактор тронулся, и все, кто был в селе,Пошли за ним нестройною колонной.След в елочку ложился по земле,Дождем густым и холодком скрепленной...
За сотни лет здесь выходил народТак поголовно только в памятные годы.С надеждами на урожайный год,С иконами, с попами — крестным ходом...
Запел механик, кто-то выше взял,Запели все — мужчины, женщины и дети"Интернационал"! "Интернационал"!И пели словно в первый раз на свете.
1931
* * *
Снег стает, отойдет земля,Прокатится громок густой.Дождь теплый хлынет на поляИ смоет клочья пены снеговой.
Запахнет тополем волнующе.Вздыхаешь, говоришь:— Весна...— Но ждешь, но думаешь,Что пережил не всю ещеВесну, какая быть должна.
1932
* * *
Как море, темнеет озимь,Весенний ветер шумит.В копейку лист на березеЕще дождем не умыт.
Лужицы на дорогеВысохли, как на столе.Сеять самые сроки,Давать работу земле...
1932
Гость
Верст за пятнадцать, по погоде жаркой,Приехал гость, не пожалев о дне.Гость со своей кошелкой и дегтярной,На собственных телеге и коне.
Не к часу гость.Бригада на покосе.Двух дней таких не выпадет в году.Но — гость!Хозяин поллитровку вносит,Яичница — во всю сковороду.
Хозяин — о покосе, о прополке,А гость пыхтел, никак решить не мог:Вносить иль нет оставшийся в кошелкеСвой аржаной с начинкою пирог...
Отяжелев, сидел за самоваром,За чашкой чашку пил, вздыхая, гость.Ел мед с тарелки — теплый, свежий, с паром,Учтиво воск выплевывая в горсть.
Ждал, вытирая руки об колени,Что вот хозяин смякнет, а потомЗаговорит о жизни откровенней,О ценах, о налогах, обо всем.
Но тот хвалился лошадями, хлебом,Потом повел, показывая льны,Да все мельком поглядывал на небо,Темнеющее с южной стороны.
По огородам, по садам соседнимВел за собою гостя по жаре.Он поднимал телят в загоне летнем,Коров, коней тревожил на дворе.
А скот был сытый, плавный, чистокровный;Как горница, был светел новый двор.И черные — с построек старых — бревнаМеж новых хорошо легли в забор.
И, осмотрев фундамент и отметив,Что дерево в сухом — оно, что кость,Впервые, может, обо всем об этомНа много лет вперед подумал гость.
Вплотную рожь к задворкам подступалаС молочным, только налитым, зерном...А туча тихо землю затеняла,И вдруг короткий прокатился гром.
Хозяин оглянулся виноватоИ подмигнул бедово: "Что, как дождь?..И гостя с места на покос сосватал:"Для развлеченья малость подгребешь."
Мелькали спины, темные от пота,Метали люди сено на воза,Гребли, несли, спорилася работа.В полях темнело. Близилась гроза.
Гость подгребал дорожку вслед за возом,Сам на воз ношу подавал свою,И на вопрос: какого он колхоза?Покорно отвечал:— Не состою...
Дождь находил, шумел высоко где-то,Еще не долетая до земли.И люди, весело ругая лето,С последним возом на усадьбу шли.
Хозяин рад был, что свою отлучкуОн вместе с гостем в поле наверстал.И шли они, как пьяные, под ручку.И пыльный дождь их у крыльца застал...
Гость от дождя убрал кошелку в хатуИ, сев на лавку, стих и погрустнел:Знать, люди, вправду, будут жить богато,Как жить он, может, больше всех хотел.
1933
Бубашка
В ночь, как всегда, на месте он, Бубашка.Подворье обойдет, пробьет часы.Ружьишко дулом вниз — и нараспашкуАрмяк, отяжелевший от росы.
Чуть тянет холодком ночным от речки,Простывшей баней и сырым песком.Всю ночь Бубашка простоит, как свечка,Пока туман не встанет потолком...
И он гордится должностью привычной.Он тридцать лет хозяину служил,Ел за одним столом, и эту кличкуБубашка — от него же получил.
Он прожил жизнь, не разъезжал по свету,Не знал он, где кончался Брянский лес...И странно старику, что к жизни этойБольшой у всех открылся интерес.
Рассказывай, как жил ты, как трудился,Как двор хозяйский по ночам стерег,Как лошадьми хозяйскими гордился,Как прожил жизнь, да так и не женился.
Не захотел жениться без сапог.И, закурив, чтоб дрема не напала,Он вспомнит детство, побирушку-мать...И многое, что без него, пожалуй,Уж некому теперь и вспоминать...
В годах старик, но отдыха не просит,Пошли теперь такие старики.И носит важно, с уваженьем носитОбщественный армяк и сапоги.
И видит — жизнь тянувший, как упряжку,Под кличкой лошадиною батрак,Что только сам себя зовет Бубашкой,А все его уже зовут не так...
1933
* * *
Рожь отволновалась. Дым прошел.Налило зерно до половины.Колос мягок, но уже тяжел,И уже в нем запах есть овинный...
1933
* * *
Он до света вставал, как хозяин двора,Вся деревня слыхала первый скрип на колодце.Двадцать лет он им воду носил и дрова,Спал и ел как придется.
И ни пасхи, ни духова дня ему не былоЧто работнику трудно — своему ничего.А чтоб части невестка потом не потребовала,До последнего дня не женили его.
Он возился с конями, хомутами, чересседельниками,Ездил с возом на мельницу, в лес с топором.И гордился, гордился богачами брательниками,Конями, сбруей, богатым двором.
Так бы доля его, неизбывная, темная,И тянулась весь век; но бывают дела:Приманила его одна разреденная,И женила его на себе, и в колхоз привела.
1933
Братья
Лет семнадцать тому назадБыли малые мы ребятишки.Мы любили свой хутор,Свой сад. Свой колодец,Свой ельник и шишки.
Нас отец, за ухватку любя,Называл не детьми, а сынами.Он сажал нас обапол себяИ о жизни беседовал с нами.
— Ну, сыны? Что, сыны? Как, сыны?И сидели мы, выпятив груди,Я с одной стороны,Брат с другой стороны,Как большие, женатые люди.
Но в сарае своем по ночамМы вдвоем засыпали несмело.Одинокий кузнечик сверчал,И горячее сено шумело...
Мы, бывало, корзинки грибов,От дождя побелевших, носили,Ели желуди с наших дубов —В детстве вкусные желуди были!..
Лет семнадцать тому назадМы друг друга любили и знали.Что ж ты, брат? Как ты, брат? Где ж ты, брат?На каком Беломорском канале?..
1933
Хозяин
Поплевав, он затягивал крепко супонь,Выбирал из-под войлока смятую гриву,Перевязывал повод повыше — и коньС запрокинутой мордой стоял терпеливо.
А хозяин под сено засовывал кнут,Не спеша самокрутку вертел на дорогуИ усаживал бабу и, сеном ее подоткнув,Сам садился — свешивал правую ногу.
И, вожжой без нужды поправляя шлею,Выезжал за околицу —Кум королю.С полдороги — первые встречи:Добрые люди с базара назад.
Бабы спустили платки на плечи,На всю округу песни кричат.Хозяин едет, спешить не спешит,Хватит времени праздник справить.
А к дому — плашмя он в телеге лежит,Баба, на корточки вставши, правит.Конь один знает, что кнут в передке.Едет хозяин, Спит хозяин. Пьян хозяин,И нос в табаке...
А в избе, что сгнила у него без сеней,Только голые стены да куча детей.А коровку — единственный хвост на двореНа холстах, на веревках таскал в январе.
Двор стоял, точно шапка у пьяницы, криво,Мыши с голоду дохли, попадая в сусек.И скрипел журавель[15]на колодце тоскливо,Чтобы помнил о жизни своей человек...
1934