Незаметно возвращается Колвил.
Стретчер.
Несчастного сегодня встретил я…Конь шагом шел, в седле дремал я сладко;вдруг из кустов он выполз, как змея;прищурился, прицелился украдкой;тогда, вздохнув, — мне было как-то лень, —я спешился и так его шарахнул,так кулаком его по брылам трахнул,что крикнул он и тихо сел на пень,кровавые выплевывая зубы…«Несчастный» — ты сказала? Да, ему быдавно пора украсить крепкий сукосиновый! «Несчастный» — скажет тоже!Он подошел, а я его по рожекак звездану…
Колвил.
Э, полно, полно, друг!Хоть ты у нас боец не безызвестный, —но мнится мне, что воду правды преснойты подцветил вином невинной лжи.
Стретчер.
Ничуть… Ничуть!
Колвил.
Твой подвиг беспримерен,и ты — герой; но, друг мой, расскажи,как это так, что в мыле смирный мерин,а сам герой без шапки прискакал?
Сильвия.
Оставь, отец: меня он развлекаллишь вымыслом приятным и искусным.Он говорил…
Стретчер.
Я говорил одно:я говорил, что Сильвии смешноумильничать с бродягой этим гнусным,я говорил, что кровью все лесаизмызгал он, что я его, как пса…
Колвил.
Довольно, друг! Задуй свой гнев трескучий,не прекословь девическим мечтам;ведь сто очей у юности, и там,где видим мы безобразные тучи,она увидит рыцарей, щиты,струящиеся перья и крестылучистые на сумрачных кольчугах.Расслышит юность в бухающих вьюгахнапевы дивья. Юность любит тьмулесную, тьму высоких волн, туманы,туманы и туманы, — потому,что там, за ними, радужные страны{105}угадывает юность… Подожди,о, подожди, — умолкнут птицы-грезы,о сказочном сверкающие слезыиссякнут, верь, как теплые дождивесенние, и выцветут виденья…
Стретчер.
Давно я жду, и в этом наслажденьяНе чувствую; давно я, как медведь,вокруг дупла душистого шатаюсь,не смея тронуть мед… Я допытаюсь,я доберусь… Я требую ответ,насмешливая Сильвия: пойдешь литы за меня?..
Стук в наружную дверь.
Слыхали?.. Этот стук…Он, может быть…
Колвил.
О нет; наш вольный другстучит совсем иначе.
Стук повторный.
Голос за дверью.
Отопрешь ли,телохранитель Вакха?
Колвил.
Это он, —хоть стук и необычен. Стречер, милый,куда же ты?
Стретчер.
Я очень утомлен,пойду я спать…
Голос.
Открой! Промокли силы…Ох, жизнь мою слезами гасит ночь.
Стретчер.
Я, право, утомлен…
Колвил.
Ступай же, дочь,впусти его; а нашему героютем временем я норку покажу.Колвил и Стречер уходят.
Голос.
Да это гроб, а не кабак!..
Сильвия.
(идет к двери)
Открою,открою…
Входит Проезжий.
Ах!..
Проезжий.
Однако, — не скажу,красавица, чтоб ты спешить любила,хоть ты любить, пожалуй, и спешишь…Да что с тобой? Ты на меня глядишьрастерянно… Ведь я же не грабила…
Сильвия.
Простите, путник строгий…
Проезжий.
Позовихозяина. Прости и мне; брюзгливоя пошутил; усталость неучтива.Мне нравятся печальные твоиресницы.
Сильвия.
Плащ снимите да садитесьсюда, к огню.
Сильвия выходит в боковую дверь. Меж тем кучер и трактирный слуга вносят вещи Проезжего и выходят опять. Он же располагается у камина.
Проезжий.
Ладони, насладитесьживым теплом алеющих углей!Подошвы, задымитесь, пропускаяблаженный жар! И ты будь веселей,моя душа! Смотрю в огонь: какаяпричудливая красочность! Смотрю —и город мне мерещится горящий,и вижу я сквозь траурные чащипунцовую, прозрачную зарю,и голубые ангелы на глыбахоранжевых трепещут предо мной!А то в подвижных пламенных изгибахкак будто лик мне чудится родной:улыбка мимолетная блистает,струятся пряди призрачных волос, —но паутина радужная слезперед глазами нежно расцветаети ширится, скрывая от меняволшебный лик — мой вымысел минутный, —и вновь сижу я в полумгле уютной,обрызганной рубинами огня…
Входит Колвил.
Колвил.
(про себя)
Дочь не шутила… Впрямь он незнаком мне…Но голос…
Проезжий.
Здравствуй, друг бездомных! Помнипословицу: кто всем приют дает,себе приют в любой звезде найдет…
Колвил.
Мне голос ваш напомнил, ваша милость,ночь в глушнике…
Проезжий.
…И, верно, вой зверейголодных. Да, — душа моя затмиласьот голода… Но прежде — лошадейи моего возницу (мы изрядносегодня потрепались) накорми.
Колвил.
Слуга мой Джим займется лошадьмии остальным… Но вам, о гость отрадный,чем услужу? Тут, в погребе сыром,есть пенистое пиво, рьяный ром,степенный порт, малага-чародейка…
Проезжий.
Я голоден!
Колвил.
Есть жирная индейкас каштанами, телятина, пирог,набитый сладкой дичью…
Проезжий.
Это вкусно.Тащи скорей.
Хозяин и дочь его хлопочут у стола.
(Про себя.)
Узнать, спросить бы… да,спрошу… нет, страшно…
Колвил.
(суетится)
Хлеб-то где ж? Бедас тобою, дочь!
Проезжий.
(про себя)
Спрошу…
Колвил.
Червяк капустный —ох, Сильвия, — в салат попал опять!
Проезжий.
(про себя)
Нет…
Колвил.
Кружку! Да не эту! Вот разиня…Да двигайся! Подумаешь, — богиняленивая… Ну вот. Ты можешь спатьтеперь идти.
Сильвия уходит.
Проезжий.
(садится за стол)
Отселе — далеко лидо Старфильда?
Колвил.
Миль сорок пять, не боле.
Проезжий.
Там… в Старфильде… семья есть… Фаэрнэт, —не знаешь ли? Быть может, вспомнишь?
Колвил.
Нет,не знаю я; бываю редко в этомплющом увитом, красном городке.В последний раз, в июне этим летом,на ярмарке…
(Смолкает, видя, что Проезжий задумался.)