крошил рыбу для Ким Чен Ира и наблюдал за детством и отрочеством Ким Чен Ына. И едва в 2010 г. стало ясно, что Ким Чен Ын – следующий правитель Северной Кореи, Фудзимото моментально получил неожиданную для себя роль ценного источника сведений о северокорейском вождизме (пожалуй, самого странного источника), вплоть до появления в стране пирсированного и татуированного американского баскетболиста-озорника. Первый раз Фудзимото прожил в Северной Корее год с небольшим, с 1982 г. до рождения Ким Чен Ына, а во второй приехал в 1987 г. и оставался там до 2001 г. В Пхеньяне его поселили в доме Секретариата, в том же квартале, где находятся различные учреждения Трудовой партии Кореи и одна из резиденций Ким Чен Ира.
Команда поваров готовила северокорейскому лидеру роскошные обеды. Фазан на гриле, суп из акульего плавника, козлятина на углях по-русски, черепаха на пару, жареный цыпленок и свинина, швейцарский раклет, растопленный на картошке. Монаршая семья ела только особый рис, выращенный в определенном регионе страны. Работницы вручную отбирали зерна, чтобы они были безупречны и одного размера[32]. Суши подавали раз в неделю. Фудзимото готовил лангустовое сашими с васаби и нигири-суши с жирным тунцом, желтохвостом, угрем и икрой. Ким Чен Ир больше всего любил суши с морским окунем.
В той роли, которую он играл в ближнем круге вождя, Фудзимото часто бывал и в других резиденциях Ким Чен Ира, в том числе и в вонсанском дворце на берегу моря. Он катался с вождем на гидроциклах, ездил на мопедах (у Ким Чен Ира мощная «хонда», у Фудзимото чуть менее резвая «ямаха») у западной границы с Китаем и сопровождал Председателя на утиную охоту. Путешествовали они в роскошном поезде Кима или в караване из «мерседесов».
Много времени Фудзимото проводил с детьми.
Запертый в стенах резиденции, обучаемый домашними учителями и проводивший лето в одиночестве на вонсанском пляже, Ким Чен Ын рос без общения со сверстниками. У него и Чен Чхоля не было друзей – они не виделись даже со старшим единокровным братом Чен Намом, который жил отдельно и тоже в изоляции, а родная сестренка была пока мала, чтобы с ней играть.
И, видимо, дети хватались за любую возможность пообщаться с посторонними людьми. Даже принцу, ни в чем не знающему нужды, хочется иметь друзей.
Чтобы узнать, каким ребенком был Ким Чен Ын, я села в синкансэн, который домчал меня из Токио до Сакудайры, городка в Японских Альпах, где и жил Фудзимото (это псевдоним, необходимый, по словам самого героя, для его безопасности).
«В детстве ему не хватало компании, – рассказывал мне Фудзимото за обедом в сонном городишке, – и я стал ему вроде товарища по играм; мы вроде бы подружились». Перед встречей я посмотрела фотографии Фудзимото и знала, что он слегка маскируется, чтобы затруднить свое узнавание. И все же, выйдя из поезда и увидев его на перроне, я слегка опешила: на голове черная бандана, разрисованная белыми черепами, темные очки с фиолетовым отливом, огромные наручные часы и квадратный перстень с бриллиантами – больше похоже на рэперский форс, чем на любительскую конспирацию. Когда мы встретились в первый раз и поднялись в приватный кабинет китайского ресторана, Фудзимото вручил мне свою визитку. На одной ее стороне было фото Ким Чен Ына с поваром в обнимку, на другой – текст: «Хотите узнать о Северной Корее – звоните мне». У него нашлась папка с вырезками из японских газет о его последней поездке в Пхеньян и некоторыми фотографиями, которые он распечатал в размере A4. При том мизерном за пределами Северной Кореи числе людей, что встречались с Ким Чен Ыном, Фудзимото стал своего рода кимченынологом.
Появление Фудзимото при дворе вождя противоречило самой природе режима. Существование Северной Кореи основано не только на неприятии США с их видением демократического миропорядка, но и на ненависти к Японии.
Корейский народ претерпел немало страданий под гнетом японских колониалистов в первой половине XX в. В конце XIX в. Япония развернула агрессивную экспансию в Азии, нанесла военное поражение Китаю и России и захватила весь Корейский полуостров. В 1905 г. Корея стала японским протекторатом, а в 1910 г. официально объявлена территорией Японии, что стало началом 35-летнего колониального правления, порой весьма жестокого.
В конце этого периода корейцев принуждали носить японские имена и говорить по-японски в школах и на производстве. С началом Второй мировой войны корейских мужчин заставляли работать на военную промышленность в шахтах и на заводах и мобилизовали в имперскую армию. Десятки тысяч корейских девушек и женщин превратили в секс-рабынь на «станциях утешения» для японских военных.
В 1945 г. Япония потерпела поражение, и контроль над полуостровом перешел к победителям. Ужасы японского владычества хорошо памятны в обеих половинах полуострова даже в наши дни.
Семья Ким выстроила свою деспотию на заслугах Ким Ир Сена в партизанской войне против японцев. «Из 30 млн корейцев враг больше всех ненавидел генерала Ким Ир Сена», – с удовлетворением отмечали авторы опубликованной в 1948 г. биографии вождя[33].
Спустя десятилетия после японского колониализма северокорейский режим считал полезным поддерживать огонь ненависти и совершать провокационные акты возмездия. Начиная с конца 1970-х гг. и на протяжении 1980-х гг. северокорейские диверсанты похитили десятки японских граждан, которых хватали на пляжах и в парках западного побережья Японии и утаскивали на корабли.
В Северной Корее агенты тайной полиции подвергали похищенных психологическому давлению и, сломив их волю, использовали как шпионов или как преподавателей языка[34].
Японское правительство официально заявляет о похищении спецслужбами КНДР 17 своих граждан, Северная Корея признает 13 из этих случаев. Самая известная из похищенных – 13-летняя Мэгуми Ёкота, которую похитили в 1977 г. по дороге из школы. В 2002 г. власти КНДР разрешили пяти похищенным вернуться домой, но объявили, что остальные восемь, включая Мэгуми, уже умерли.
И в наши дни Северная Корея продолжает демонизировать Японию в средствах массовой информации, разоблачая «японских реакционеров» и угрожая превратить Японские острова в «море ядерного огня».
Хотя есть одна деталь, о которой государственная пропаганда никогда не упоминает: Ким Чен Ын прочно связан с Японией. Там родилась его любимая мать.
В 1929 г., когда Корея была японской колонией, некий Ко Гён Тхэк, 16-летний сын лодочника, переехал с южнокорейского острова Чеджу в Осаку, японский город, где сложилась многочисленная корейская диаспора.
Он поселился в Икуно, районе в центре Осаки, где и до сих пор живет много корейцев. Работал на швейной фабрике Хироты Саиходзё, которая перестала шить деловые костюмы и перешла на пошив обмундирования и армейских палаток.
После войны Япония принялась активно перестраиваться в современное и демократическое государство, а Ко с женой стали строить семью: родили сына, а потом, 26 июня 1952 г., дочь Ён Хи. В начальной школе в