работе еще не успел как следует оглядеться. И чего это начальство порет горячку? Можно было и утром послать.
— Эх, батя-батя, пора бы ведь и привыкнуть: зять-то твой на границе служит...
Виктор Петрович прихватил всегда стоявший на виду командировочный чемоданчик, в котором заранее были уложены несколько общих тетрадей, брошюры, газетные вырезки — материалы для бесед и текущих политзанятий — и нехитрые вещи, нужные в отъезде — чистое полотенце, мыльница, электробритва, зубная щетка с пастой и прочая мелочь. У порога с улыбкой помахал рукой домашним:
— Бывайте здоровы, родня!..
Такие неожиданные отъезды Виктора Петровича жене и детям были не в новость. Только Михаил Иванович никак не мог привыкнуть к ним. Человек сугубо гражданский — что же спрашивать с него?.. Но не могла к ним привыкнуть и Наталья Павловна Кузнецова, человек вроде бы не из кровной родни и не такой уж новичок в пограничных делах. Она долгим и тревожным взглядом проводила Виктора Петровича. Он почувствовал этот взгляд, обернулся уже в дверях и улыбнулся ей...
6. Семья Поликарповых
Щелкнул французский замок двери, по бетонным ступенькам лестницы торопливо простучали сапоги, потом послышалось тарахтенье заработавшего мотора машины. Вскоре и эти звуки растворились в полумраке августовского вечера. Поликарпов уехал на свое горское направление...
— Чайку бы сгоношила, Ира, — сказал Михаил Иванович. — Перед сном — самое полезное дело.
Это он всегда говорил, и дочь без слов отправлялась на кухню. Она и сейчас пошла. Костя и Петька улеглись в кровати и уткнулись в книги. Возле внуков устроилась в удобном кресле бабка Анисья, жена Михаила Ивановича, тихая и малоразговорчивая сухонькая женщина. Устроилась с извечным старушечьим занятием — вязанием. Все семейство Поликарповых, в том числе и Наталья Павловна, носило варежки, носки и свитера, связанные Анисьей...
Отправилась бы в свою каморку и погрустневшая Наталья Павловна — не до чаепития с разговорами было ей тогда. Но знала, что если уйдет, — обидится Михаил Иванович. Зачем же лишать старика удовольствия? Хотя каждый разговор оборачивался всегда спором...
Чтобы скоротать время, пока дочь соберет на стол, Михаил Иванович принялся перелистывать свежие журналы и нет-нет да посматривал поверх очков на Наталью Павловну, стоявшую у окна. Поглядывал и не скрывал недоумения: и чего вздыхает? И чего тревожится? Кто она такая, эта Наталья Павловна, чтобы так волноваться и переживать? Не мать, не теща, по сути дела посторонний человек.
Посторонний ли?
...Накануне двадцатипятилетнего юбилея отряда городские власти решили порадовать пограничников — из своих более чем скудных резервов выделили три квартиры в новом доме. Семей офицеров, нуждавшихся в жилье, было много, но командование с политотделом решили все-таки предоставить в этом новом благоустроенном доме однокомнатную квартиру Наталье Павловне — пусть хоть на склоне лет поживет заслуженный ветеран части в нормальных условиях. Хватит ей ютиться в крохотном закутке, когда-то служившем кладовкой.
Но уезжать от Поликарповых Кузнецова решительно отказалась. Она привыкла все раскладывать по полочкам и сказала так:
— Поликарповым вы все равно будете подселять офицера-одиночку. А мы уже свыклись, как родные стали. Это — раз. Нам с Виктором Петровичем надо заканчивать историю отряда. А пишем мы по вечерам, днем, и в политотделе работы нам — по маковку. Не будем же вечерами бегать друг к дружке, время зря тратить. Это — два. Офицер тот одиночка — парень молодой, и невеста у него есть. Чего это он в мой закуток приведет свою молодую жену — нынешние простор любят. Это — три... Я в этом закутке не живу, только ночую. У меня и чашки-ложки в поликарповском буфетике лежат, и завтракать-ужинать привыкла с Витиным семейством... Да нет уж, не хочу я на старости лет менять свои привычки...
Наталья Павловна могла бы назвать еще и пятую причину, которая удерживала ее в этой тесной комнатенке. И это была главная причина: дети Поликарповых, погодки Костя и Петька, уже и младший из которых пойдет во второй класс. Обыкновенные белобрысые мальчишки. Для кого обыкновенные, но только не для Натальи Павловны: Костя и Петька называли ее «няня-мама». Она не просто знала их — первый крик, которым новорожденные заявили о своем появлении на белый свет, они издали на руках Натальи Павловны, принимавшей роды, — тогда она еще работала по медицинской части.
Привязанность к семейству Поликарповых у нее была давняя — она хорошо знала родителей Виктора Петровича, погибших в Отечественную войну. Знала их с далеких тридцатых годов. Да что родителей: нынешнего заместителя начальника политотдела отряда майора Поликарпова она помнила еще таким, каким сейчас был его младший сын Петька... Теперь, глядя на Петьку, она вдруг начинала чувствовать себя молоденькой, будто сейчас не начало шестидесятых годов, а середина тридцатых. Глядела на Петьку и нет-нет да называла его Витькой...
Поликарповы заменяли Наталье Павловне всех дорогих и близких, которых поглотили неумолимое время и две войны — финская и Отечественная.
Виктору Петровичу, оставшемуся мальчишкой-сиротой в первые дни Отечественной войны, Наталья Павловна была дорога уже тем, что она со своим Кузнецовым очень дружила с его родителями; в ней самой и в ее рассказах о них как бы реально продолжалась жизнь родителей его, оборвавшаяся так рано.
А что касается Ирины Михайловны, жены Поликарпова, то она убеждена, что если бы в начале ее жизни на границе не встретилась Наталья Павловна Кузнецова, то она вряд ли задержалась бы здесь. Сразу же после свадьбы, еще не успев отвыкнуть от доброй и постоянной родительской заботы и опеки, Ирина Михайловна вдруг оказалась на глухой лесной заставе, откуда до ближайшей деревушки полтора десятка километров, поселилась в казенном неприютном доме. И не просто поселилась, а стала хозяйкой, и ей самой приходилось топить прожорливые печи, носить воду из колодца, готовить обеды, заводить постирушки... Когда все это разом свалилось на нежные и слабенькие плечи городской девчушки, у нее просто опустились руки. Окончить педагогический институт, получить высшее образование — заниматься всем этим?..
Сколько раз заставал в слезах свою красивую жену молодой муж, замполит заставы. И в тягостном молчании начинал выхаживать из угла в угол. Что он мог поделать, чем он мог помочь?
И в самую-то трудную минуту появилась на заставе Наталья Павловна Кузнецова, капитан медицинской службы. Приехала по своим медицинским делам, а пришлось в срочном порядке заниматься делами семейными.
—