Я взглянул на ауру чудного зверя — а он, оказывается, совсем невелик, и, судя по всему, добродушный. Не то чтобы я сомневался в словах тетушки Литсы, но, когда видишь подтверждение своими глазами, невольно проникаешься большим доверием.
— О чем же мне говорить с Лодиусом?
«Фур».
— Ты думаешь?
«Кхыр».
— И то верно. На месте будет видно.
«Пфыр-пфыр», — согласился махрютка. Или просто отреагировал на звук моего голоса. Так или иначе, идти, переговариваясь с ним, было веселее.
Я отводил посохом ветки, под которыми махрютка пробегал, не замечая их. Посох я взял на всякий случай. Не от Лодиуса, конечно, обороняться.
Махрютка довел-таки, не заблудился. Зверек выбежал на поляну, на другом краю которой разместился скальный уступ. Он нависал козырьком, образуя природную крышу. Стены жилища были сложены из камней и шли полукругом. Массивная дубовая дверь, несколько вытесанных из камня ступеней и два небольших окна по сторонам — вот оно, жилище отшельника. Не будь у меня желания непременно поговорить с Лодиусом, я бы развернулся и пошел обратно. Слишком мрачно и неприступно выглядел этот дом.
Махрютка пару раз подпрыгнул, что-то пропищал и скрылся в зарослях. Я не мог поступить так же и потому вздохнул и направился к двери. Стоп, а ловушки? Я отпрыгнул от двери, будто та собиралась меня укусить. Но внимательно осмотрев все аурным зрением, не нашел ничего, что напоминало бы ловушку или сигнальный полог. Фух, и чего я, спрашивается, испугался? Лодиусу некого здесь опасаться, он и так забрался в глушь, где никого не встретишь. По крайней мере, так он думал. Тогда он еще не знал о нас с Димом.
Я постучал. Лодиус не отзывался и открывать не спешил.
— А может, никого дома нет?
Голос, неожиданно раздавшийся за спиной, заставил меня подпрыгнуть.
Так и есть — Лодиус. Он сидел на скамье, полускрытой кустом, метрах в двадцати от меня.
— Вы тоже сюда? Может, подождем вместе, когда хозяева придут? — люблю я пошутить не вовремя. Поймет ли?
На секунду в глазах Лодиуса мелькнуло недоумение, затем он улыбнулся. Значит, шутки он понимает, уже хорошо.
— А ты к хозяину по делу или так, от нечего делать? — поддержал он мою шутку.
— Можно сказать, что по делу.
— А можно и не говорить. И так ясно, с просьбами пожаловал. Помощи просить.
— А вот и не угадали. Скорее, помощь предложить.
Лодиус посмотрел на меня удивленно:
— Предложить? Помощь?
— Вот именно. Предложить.
— А она нужна?
— Нужна, — вздохнул я. — Порой она бывает нужна даже таким сильным магам.
— И в чем же она будет заключаться? Из какой она, извините, сферы?
— Из сферы поисков. Один могучий, но чересчур добрый маг никак не может найти свое место в жизни.
Лодиус смутился, отвел на пару секунд глаза. Мой снаряд попал в цель.
— И, конечно, попросишь помощи в ответ?
Я пожал плечами:
— Не буду лукавить, я хотел бы помочь вернуть моему другу истинный облик.
— Как, ему тоже хочешь помочь?
— Он мой друг, — развел я руками.
— А для себя что хочешь? — подозрительно прищурился маг.
— Для себя? Для себя — ничего. Если хозяин сможет ответить на несколько моих вопросов, буду признателен. Если нет, настаивать не стану.
А какой смысл настаивать? То, о чем я хотел спросить, можно узнать в задушевной беседе, но никак не выспрашивая не желающего отвечать мага.
— Проходи, — Лодиус щелкнул пальцами, и дверь его жилища открылась. — Не врет, стало быть, Литса насчет белых. Непрост ты.
— Что же во мне непростого? Самый что ни на есть обыкновенный.
— Обыкновенный, говоришь? Что-то не часто мне приходилось встречать тех, кто за других просит прежде, чем за себя. И ведь не врешь, — Лодиус присмотрелся ко мне внимательнее. — Нет, точно ты не чересчур добр. Тогда почему?
Почему? Странный вопрос. А действительно, почему?
— Потому, что так будет правильно.
— Ты проходи, проходи. Не стой на пороге, — Лодиус был приветлив. От его неприязни не осталось и следа. А что осталось? Пожалуй, заинтересованность. Появилось желание поговорить, а это уже неплохо.
Жилище Лодиуса поражало дважды — внутри оно было совсем не таким, как снаружи. Если внешний его вид служил скорее для того, чтобы отпугнуть нечаянного путника, внутреннее убранство было весьма располагающим и каким-то по-домашнему уютным. Два светящихся шара по углам освещали помещение. Это что-то новое. Интересно, это нововведение Лодиуса или такие фонари еще где-то встречаются? Баралор, помнится, пользовался факелами, пусть и магическими. Кроме необычного освещения, взгляд поражало море зелени — растения были самые разнообразные, порой весьма диковинные. Почти оранжерея, а не дом. Уютные кресла, камин, в котором весело потрескивали дрова. Резная мебель в светлых тонах. Веселенькое место. Той угрюмости, что снаружи, нет и в помине. То-то я удивлялся, теперь все понятно. Вот она — истинная сущность Лодиуса. То, что снаружи, — маска. Попытка напустить на себя строгость и неприступность.
— Присаживайся, — Лодиус подвинул кресло к камину. — Чай будешь пить?
Я кивнул.
Когда мы с чашками в руках уселись у камина, Лодиус спросил:
— А что такое правильно?
Хороший вопрос!
— У меня есть свое мнение на этот счет, но навязывать я его никому не собираюсь. И это правильно.
Лодиус кивнул, соглашаясь, я же продолжил:
— Правильно не торопиться в суждениях. Правильно помогать людям, а друзьям в особенности.
Лодиус встрепенулся:
— А если твой друг попросит тебя помочь в недобром деле?
Вот они — острые углы. И не обойти их, разве что попробовать немного закруглить.
— Помочь не значит потакать, — я посмотрел на Лодиуса с осуждением. — Надо понимать разницу. Во-первых, Дим ни о чем таком не попросит. Во-вторых, помогать — не всегда значит выполнять сиюминутные желания. Иногда полезнее от них отговорить.
— Когда полезнее? И как отговорить?
— А вот здесь общего ответа быть не может. На каждый случай он свой. В каждом отдельном случае приходится принимать свое решение.
Вот ведь вопросы задает, один другого не проще.
— А он не обижается? — поинтересовался Лодиус.
— Кто? — удивился я.
— Друг. Он не обижается, когда ты отказываешься ему помочь?
— Бывает, — вздохнул я. — Вот сейчас он обиделся, что я не взял его с собой.
— И что будет дальше?
— А что дальше? Он же понимает, что я это не со зла.
— Должно быть, я слабовольный. У меня совсем не получается отвечать людям отказом.
— Понимаю, — кивнул я. — Но наиболее настойчивы в своих просьбах как раз те, кто помощи не заслуживает.
— Пожалуй, — согласился Лодиус, подумав.
— А насчет воли вы, уважаемый маг, не совсем правы.
— Ты так думаешь, Альберт?
Надо же, он узнал, как меня зовут.
— Уверен. Признать свои ошибки может далеко не каждый.
Лодиус с сомнением покачал головой.
— И потом, у вас есть нечто, что поддерживает вас и является опорой, — добавил я.
— Что же? — Лодиус был удивлен и заинтересован.
— Благородство.
— Благородство? — Лодиус расхохотался. — Откуда ему взяться?
— Вот чего не знаю, того не знаю. А только оно есть. Видел я упавших. Некоторые готовы ударить тебя в спину, лишь только поможешь им подняться.
Лодиус нахмурился. Вспомнил о чем-то?
— Так что же, не помогать упавшему? — голос его был хриплым, а в глазах застыла боль. Вопрос этот совсем не был для него праздным. Что-то серьезное за ним стояло.
— Почему же? Вот я не побоюсь повернуться к вам спиной, многоуважаемый. Вы не ударите, не станете самоутверждаться таким образом. Это удел истинно слабых, не ваш.
Лодиус сидел в кресле, задумчиво покачиваясь.
— Мне надо подумать, — наконец сказал он.
— Не буду вам мешать. Посижу возле дома.
Я поднялся, поставил чашку на стол и вышел. Устроился там, где раньше сидел Лодиус, и стал ждать.