был похож, — подтверждаю, кивая. — А сейчас так особенно…
— Я под впечатлением, если честно.
Еще бы.
Внешность. Деньги. Статус. Все при нем.
— Знаешь, раньше Илья очень переживал на тему того, что мы разные. Столичная принцесса и простой парень из глубинки. Было время, когда он считал себя недостойным меня и всячески пытался доказать обратное… Забавно. Теперь, похоже, недостойной стала я.
— Не надо так, Саш, — она включает поворотник и притормаживает у знакомой аллеи. Барабанит по рулю маникюром, о чем-то думает.
— Мам…
— Я тут вспомнила один эпизод… — поворачивается ко мне.
Напрягаюсь всем телом.
— Ты от Марии Семеновны тогда приехала после праздничных выходных. Взволнованная и нервная. Побежала в ванную с рюкзаком…
Ага. Мне нужно было срочно затолкать в стиралку испачканное кровью постельное белье.
— Ты…
Уши и лицо начинают люто гореть. В секунды заливаюсь краской смущения, встречая ее пытливый взгляд.
Разрываю зрительный контакт первой.
До ужаса стыдно, блин.
— Он стал твоим первым мужчиной?
— Да.
Какой уже смысл врать?
Родительница шумно выдыхает и с минуту молчит. Видимо, принимает услышанное.
— Прости.
— За что ты извиняешься, Саша? — ее ладонь ложится на мое плечо. — Не устояла, бывает.
— Хуже, — тяну носом необходимый легким кислород.
— В каком смысле? — испуганно цепляется за мою ладонь.
— Я сама его в ту ночь спровоцировала. Что-то такое необъяснимое почувствовала. Незнакомое. Особенное. Будоражащее. Все в нем нравилось до одури: запах, тело, энергетика, мужественность, сила. Какое-то обоюдное притяжение случилось…
Мама явно с меня в ауте, однако вида не подает. Всеми силами стойко держится.
— Позже он переехал в Москву, нашел меня, и мы начали встречаться.
— Из-за чего же вы расстались?
Не могу выложить правду. Нет.
— Наши… взгляды на некоторые вещи не совпадают, — отвечаю завуалированно.
— Но ты по-прежнему его любишь? Все твои песни о нем, да? — спрашивает мягко.
— Вот и этот идиот с чего-то так решил! — возмущаюсь, принимая протянутый ею носовой платок.
Она по какой-то причине улыбается.
— Как бы там ни было, могу сказать одно: между вами пожарище, Саш. Он так на тебя смотрит…
Из моих уст вырывается еще один мучительно-тяжкий вздох. Чего мне стоило выдержать эту встречу — один Боженька знает.
— Регина в курсе всего этого, да?
Она вдруг плакать начинает.
— Мам. Прости, пожалуйста, мам, — повторяю в панике. — За то, что врала и…
— Санечка, — крепко обнимает, привлекая к себе. — Это ты, ради бога, прости меня, дуру. Я ведь ничегошеньки о тебе не знала! Иной раз не понимала, почему ты ведешь себя определенным образом. А оно вон как…
Зажмуриваюсь, вдыхаю ее аромат. Я так благодарна, что она не злится. Что выслушала. Не стала ругать.
— Что бы ты ни решила дальше насчет профессии и парня, я в любом случае поддержу. Лучше поздно, чем никогда, — гладит по голове, нежно целует в висок.
— Спасибо. А с папой как быть?
— И папе однажды придется со всем смириться.
На моем телефоне срабатывает напоминалка. До начала экзамена осталось двадцать минут.
— Я побежала, иначе точно опоздаю.
— Удачи! — отпускает мою руку, и я выпрыгиваю на улицу.
— Люблю тебя, мам, — говорю прежде, чем закрыть дверь авто. Почему-то именно в эту секунду есть потребность в том, чтобы озвучить то, что чувствую.
— Люблю тебя, Санечка, — она вытирает слезы и показывает мне пальцами сердечко.
Улыбаюсь. Машу ей на прощание и торопливо семеню по направлению к университету МВД.
В который раз? Какое это по счету утро?
Удивительно, за пять лет учебы это место так и не стало для меня вторым домом. Безусловно, я многому здесь научилась, но… пожалуй, именно сейчас, как никогда, отчетливо понимаю: на этом все.
Дальше в моей жизни начнется новая глава. Дальше я буду делать лишь то, что хочет мое сердце…
Глава 55. Абрамовы
В кофейню прихожу заранее, но Богдан, оказывается, тоже уже там. Так странно… Мы оба, не сговариваясь, пришли сюда за полчаса до назначенного времени. Даже не знаю, хорошо это или плохо.
Делаю глубокий вдох и направляюсь к открытой веранде. Именно там за одним из столиков устроился мой парень. Пока еще, вроде как, нынешний.
— Привет, — занимаю плетеное кресло напротив, вешаю сумочку на спинку и встречаю его внимательный взгляд. Свой разговор по телефону он завершил, как только меня заметил.
— Я заказал тебе кофе и десерт.
— Спасибо.
Ничего не хочу, но вежливо благодарю за заботу.
— Итак, ты снова со мной разговариваешь? — уточняет невесело. — Вон и встречу назначила. Чудеса… В универе поговорить не судьба?
— Не при свидетелях.
— Начало так себе. Речь пойдет про свадьбу? Надеюсь, перебесилась?
— Ты прекрасно знаешь, на что я обиделась, — достаю из кармана бархатную коробочку с кольцом и ставлю ее на стол. — Вы с родителями, что называется, без меня меня женили. Так не делается!
— И? Твой ответ «нет», я правильно понимаю?
Его голос обманчиво спокоен, но в глазах кипит разочарование.
— Можешь сказать, зачем тебе это? — задаю прямой вопрос в лоб. — Из-за квартиры на Садовом? Или твой отец пообещал тебе что-то еще?
— Ты нормальная? — выталкивает со злостью, стискивая челюсти.
Хм. Кое-кто уже интересовался моим психическим здоровьем.
— Бандалетов, ты и женитьба, — сокрушенно качаю головой. — В чем подвох?
— Подвох? — усмехается, дергая шеей.
— Да. Я же не дура.
— Похоже, что дура, если не догоняешь, — цедит он зло.
— Богдан… — делаю паузу прежде, чем озвучить свое решение. Что ж. Раз. Два. Три, — Нам нужно расстаться, — выпаливаю на одном дыхании.
— Чего?
Теперь он выглядит по-настоящему изумленным.
— Повтори, что ты сейчас сказала?
— Ты слышал.
— Ваш заказ. Капучино, раф, — подошедшая официантка спускает с подноса наши чашки. — «Три шоколада», «классический чизкейк». Приятного аппетита!
Н-да, сейчас нам точно не до десертов. Вот вообще не тот момент.
— А причина? — уточняет он ледяным тоном.
Причина.
— Я… Не вижу нас дальше вместе.
И ведь не лгу.
— То есть год встречались, видела, а теперь нет? — хмурится и вскидывает бровь.
— О будущем я совсем не думала. Впрочем, как и ты… Мы… хорошо проводили время. Было весело и классно, но…
— Но на этом все, — заканчивает Богдан за меня.
— Да.
— Уверена? — прищуривается.
— Уверена, — отражаю с готовностью.
Сперва молчит, потом взрывается.
— Твою мать, Харитонова, какого хера? Я ни с одной телкой так не заморачивался! — выдвигает в укор. — Ухаживал, ждал!
— Ну извини. За потраченные ресурсы, — моя очередь злиться.
— Ты единственная, с кем я так долго встречался.
— Медаль на шею повесить?
Тоже мне подвиг! Хотя в его случае, пожалуй, да. Забыла, с кем имею дело.
— Что тебе не так? — искренне недоумевает.
— Богдан…
— Что за