Очень глупо, но как есть…
Хм. Напрягает тот факт, что он привел ее к Абрамовым. Это ведь означает, что между ними все серьезно, да? Блин…
— Саш, в твоем взгляде слишком много агрессии, — наклоняется ко мне Камиль, сидящий по правую руку от меня.
— И плевать, — совсем по-детски дую губы. — Откуда она вообще взялась?
— Какая красивая пара. Как вы познакомились? — с дальнего конца стола, во всеуслышание, задает животрепещущий вопрос Инга.
— Вершинина, хотя бы на сегодня, выключи режим навязчивого журналиста.
— Ну интересно ведь, Ян! — отмахивается она. — Так как вы познакомились?
— Мы познакомились на благотворительном вечере, который устроил мой отец. Рому туда делегировали от Беркутстроя. И он, вроде как, не особо был этому рад, — Полина широко улыбается, демонстрируя прекрасную работу своего стоматолога.
— Понятно. Мне кажется, я где-то тебя видела, — Инга сканирует взглядом девицу.
— Вполне возможно, мои аккаунты в соцсетях очень популярны. Веду блог о красивой жизни.
— Ясно.
— Беркут, мочи тост, — обращается к нему Антон.
— Почему я?
— Потому что опоздал! Проштрафился.
— Аргумент, — соглашается с вышесказанным. — Ладно. Давайте выпьем за Абрамовых! — поднимает вверх бокал. — Если честно, до последнего не верил в то, что Арсеньева, по собственной воле, когда-нибудь решиться стать Абрамовой.
— Вот же мудило, — цедит Ян.
— Не верил, но надеялся, — поясняет Рома. — Потому что у каждого демона непременно должен быть свой ангел. Я искренне рад, брат, что ты встретил своего. Жаль, что доходило до тебя, идиота, долго.
— Кто бы говорил…
Да уж, — Беркутов грустно усмехается.
Понятно, что имеется ввиду. Ромка сам на протяжении двух лет вел войну с девчонкой, в которую был намертво влюблен.
— В общем, береги ее, Ян. Не отпускай ни при каких обстоятельствах, — пересекаются взглядами. И горит в них нечто такое, понятное только им двоим. — Желаю вам, чтобы вы всегда были друг у друга! — подмигивает паре, сидящей во главе стола.
— Отличное пожелание, — шмыгает носом сентиментальная Машка.
— Ура!
— Ура!
Чокаемся. Тянусь к Беркутову.
Ромка-Ромка… Как же мне тебя жаль!
* * *
— Дашкет, а че муж на третью годовщину подарил?
— Билеты в Дубай.
— О, я с тобой. Какого числа вылетаем?
Полина хмурит идеальные брови.
— Мечтай, — Кучерявый показывает Роме средний палец.
— За Дашкета не отвечай.
— Эм… Второй билет у Яна, — впервые за вечер улыбается девчонка.
— Пф. И что это за отдых, Абрамыч? Когда твоя недовольная морда будет находиться с ней рядом, двадцать четыре на семь, — Беркутов морщится.
— Отличный отдых. Нечего ей там без меня делать, — отзывается тот.
— Душнила.
— Жри молча.
Ну, как всегда, в своем репертуаре…
— Расскажи про подарок, который получил от жены.
— О, а можно я? Угарно вчера было, — вмешивается Данила. — В общем… Кучерявый раздает коллективу на планерке люлей. Потому что накануне выяснилось: администратор и бармен придумали хитрожопую схему — бадяжить алко.
— Совсем берега попутали? — громко возмущается Черепанов.
— Ага. Короче, этот орет, работники клуба, понуро опустив головы, принимают гнев управляющего. И тут в гробовой тишине зала раздается: «Ян Игоревич, ваш пульс свыше ста двадцати ударов в минуту. Вам нужна релаксация». Все выпали естественно, да и сам Ян охерел.
Ребята хохочут.
— Вам смешно, а у него здоровье ни к черту, — Дарина обеспокоенно косится на мужа.
— Не начинай, больше поговорить не о чем, что ли? — злится он.
Страшно не любит, когда кто-то заводит разговор о его больном сердце.
— Ма, — появившийся в зале Абрамов-младший дергает Даринку за руку.
— Да, солнышко.
— Мультики ему наскучили, — зевнув, устало докладывает Дымницкий, взявший на себя роль няньки. — Моя компания тоже.
— Утомил ребенка.
— Хочу на ручки, — капризничает мелкий.
— Марсель, сюда иди. Маме нельзя поднимать тяжелое, — строго произносит Ян и берет своего хулигана на руки. — А что с настроением? Че такой недовольный?
Мальчишка хмуро взирает на компанию молодежи.
— По ходу, он не особо нам рад, — озвучивает свою версию Данила.
— Марсель не любит гостей. Прямо как наш папа, — тихо отвечает Даша.
— Да у них даже выражение лица одинаковое, — подмечает Камиль.
— Точно.
— Капец, вы похожи! — Черепанов качает головой.
— Характер тоже батин. Уже чувствуется.
— Да не дай бог, — Ян лениво взъерошивает ладонью кучеряшки сына.
Мальчуган в ответ крепко обнимает его за шею.
У меня от этой картины захватывает дух.
Папку мелкий любит всецело. Даринка сама признавалась, что порой очень ревнует.
— Так, колитесь, кто будет у Марса? Братик или сестричка? Пол уже знаете? — любопытничает Маша.
— Будущий крестный вон уже вовсю готовится, — Антон толкает Паровозова локтем. — Просвещается, что да как. Грехи в церкви замаливает.
— Подождите! Не поняла! — решаю вмешаться. — С какой стати… он?
Моему возмущению нет предела.
— Саш…
— Место крестной вы обещали мне!
— Ооо, — тянут пацаны.
— Да ради бога, — Паровозов пожимает плечами. — Я не против.
— Чего? Не против? Ты, блин, не понимаешь? — сжимаю пальцы в кулак. — Мы не можем быть крестными родителями… Не с тобой!
— Почему это?
— Потому что! — чувствую, как мгновенно заливаюсь краской. От кончиков ушей до пят.
— Что за бред, Харитонова? — он тоже злится. Видимо, его задели мои слова.
— Ищите другого крестного отца! Этот не подходит! — заявляю, уперев руки в бока.
— А в чем прикол? Это из-за того, что вы мутили когда-то? — догадывается Черепанов.
— Вообще-то, я тоже рассчитывала стать крестной матерью! — вдруг подает голос Инга. — Так что, Илья, мы могли бы…
— Да щас! А больше ты ничего не хочешь, дорогая? — перебиваю, не позволяя брюнетке закончить мысль.
— А ты чего, Рыжуль, такая агрессивная? Пмс в разгаре, что ли? — усмехается она.
— Нет, просто у меня на таких, как ты, аллергия!
— На таких, как я? Это что еще за намеки? — бычится, прищуриваясь.
— Ребят, пожалуйста, не ругайтесь, — торопится успокоить всех Дарина. — Повода нет. И ребенка тоже.
Последняя фраза — как гром среди ясного неба. Все затыкаются. Мой остроумный ответ застревает в глотке.
— Принесу горячее, — Даша встает из-за стола и незамедлительно уходит.
— Что-то случилось, Ян? — осмеливается спросить Рома.
— Да. Так вышло, — Абрамов опускает взгляд и с силой сжимает челюсти.
— Помогу Даше, — тоже поднимаюсь со своего места. В тишине собираю грязные тарелки и ухожу следом за ней на кухню.
— Даш… — зову осторожно.
— М? — она открывает духовку.
— Давай я, — беру прихватку и спешу помочь. — Пахнет офигенски! — ставлю противень на плиту. — Выложим на это блюдо? Будет красиво.
Без остановки тараторю зачем-то, а когда поворачиваюсь к ней, вижу, что плачет.
— Дарин… — преодолеваю разделяющее нас расстояние, подхожу, обнимаю. — Что случилось? — дрожащей рукой осторожно поглаживаю ее по спине.
— На узи нам сообщили, что плод замер. Замер, Саш!
А я только сейчас понимаю, что в больнице она лежала вовсе не