Постановочное решение Барро обнаруживает в пьесе Клоделя черты, роднящие ее с магистральными поисками драматургии и театра нашего века. Режиссер раскрывает поэтическую концепцию произведения, придает своему спектаклю характер диспута, карнавальной игры и вместе с тем притчи.
На всем пространстве спектакля кипит ожесточенный спор дерзновенного смельчака, выступающего от имени тех, кто во все времена мечтает открыть "новые земли", с осмотрительными мещанами и трезвыми обывателями. В спектакль приходят ирония и сарказм, освещающие образы оппонентов Колумба весьма современно. В постановке Барро сцена как бы сливается с залом: актеры, исполняющие здесь по нескольку ролей, оказываются попеременно то по эту, то по другую сторону рампы. Актеры "Компани Рено—Барро" — лицедеи, увлеченно творящие на глазах у зрителей. "Хор" отстранен от главных событий пьесы шумным весельем своей жизни, но приходят мгновения, когда в нем как бы звучат голоса мятущейся души героя.
Своей игрой Лоран Терзиев объясняет веру Клоделя в способность человеческой души воспламеняться энтузиазмом. Вместе с тем актер дает ощутить магию поэзии Клоделя: слова как бы расцветают, кипят у него на губах. В двух ключевых сценах постановки, когда Колумб находится на вершине триумфа и когда он низвергается в пучину бедствия, Терзиев создает образ одинокого избранника судьбы, человека с "яростной душой" и "трудным сердцем".
Справедливости ради следует заметить: герой Терзиева отмечен печатью фанатизма, что придает спектаклю налет чрезмерной экзальтации. В известной степени это корректируется в спектакле присутствием двойника героя, в роли которого выступает Жан-Луи Барро.
Барро сидит в кресле у рампы, и ни одно самое потаенное движение чувств старика Колумба не ускользает от нашего внимания. Мы все время видим глаза актера, но внутреннее, духовное зрение его направлено на сцену. Перед стариком проходит вся его жизнь: Колумб на гребне удачи; Колумб в несчастье. В глазах у Барро стоят слезы. Вот старец, познавший радость побед, горечь поражений, истинную цену доброты и человеколюбия, спешит на помощь своему двойнику. Какое-то время оба они стоят рядом, затем, обнявшись, медленно уходят со сцены. Но в сердце нашем все еще призывно звучат слова, обращенные Колумбом—Барро к Колумбу—Терзиеву, застигнутому минутным сомнением: иди, иди — и не бойся!
Да, подлинная поэзия не стареет, когда она отражена зеркалом высокого искусства сцены. >
(Поэзия в зеркале сцены // Советская культура. 1976. 16 апр.).
"Компани дю Котурн", Лион"Капитан Фракасс" по Т. Готье, "Одинокий рыцарь" Ж. Одиберти
Октябрь 1974 г.
В Советский Союз приехал широко популярный во Франции и за ее пределами театр — "Компани дю Котурн" из Лиона, руководимый Марселем Марешалем.
Прежде чем представить этот театр советским зрителям, напомним, что одиннадцать лет назад мы познакомились с другим известным театральным коллективом, работающим в том же районе Франции — "районе Роны и Альп", — Театром де ля Сите Роже Планшона. Это напоминание не случайно: "Компани дю Котурн" — "младший брат" Театра де ля Сите; Марсель Марешаль с полным правом причисляет себя ко "второй волне" децентрализации театрального искусства Франции, олицетворением "первой волны" стало творчество Планшона.
Долгое время состояние театрального дела вне Парижа определялось словами "провинциальная пустыня". О децентрализации театра мечтали Ромэн Роллан и Фирмен Жемье, Жак Копо и участники знаменитого режиссерского союза "Картель". Но только всенародное антифашистское Сопротивление в годы оккупации Франции сделало возможным после окончания войны мощное движение за децентрализацию театрального искусства, за оживление театральной жизни на территории всей страны. В числе первых энтузиастов народной сцены был двадцатилетний банковский служащий Роже Планшон. Его первые спектакли шли в крохотной мастерской на улице Марронье—улице Каштанов, переоборудованной в театральный зал на 98 мест. Среди первых и самых преданных зрителей Планшона мы находим юного Марселя Марешаля...
Планшон вырос в одного из виднейших режиссеров мирового театра. Он прославил пригород Лиона Виллербан: в 1957 году он возглавил здесь муниципальный театр — Театр де ля Сите. Тогда же Марешаль, пожертвовав кафедрой университетского преподавателя, стал преемником своего сверстника и учителя в театре на улице Марронье.
Годы работы Марешаля и созданной им "Компани дю Котурн" на улице Марронье — годы ученичества, идейного и художественного самоопределения. Влюбленные в театр энтузиасты, не зная усталости, овладевали секретами профессиональной сцены, искали свой путь в искусстве. В тревожные дни Алжирской войны они ясно осознали: "театр... должен стать участником общественной борьбы". Марешаль вспоминает об этом трудном времени: "Если бы однажды — на один только день, час, минуту — мы перестали бы бороться за создание "Компани дю Котурн", это слово сейчас было бы забыто..."
Борьба увенчалась успехом: широкий народный зритель поддержал Марешаля и его товарищей, на авеню Жана Мермоза в демократическом 8-м районе муниципалитет Лиона построил современное театральное здание с залом на 1100 мест. В 1968 году "Компани дю Котурн" — Театр 8-го района — отпраздновал новоселье, а в 1972 году стал Драматическим национальным центром. Это явилось официальным признанием театра и творчества Марселя Марешаля — одного из ведущих сегодня мастеров национальной французской сцены.
Являясь наследником и продолжателем Жана Вилара и парижского Национального Народного театра, Марешаль и его содиректор Жан Сурбье защищают идею "глобального театра", который берет на себя функции дома народного просвещения, народной культуры. Деятельность самого молодого во Франции Национального драматического центра необычайно разнообразна. Но основная цель — приобщение к искусству трудящихся.
Под эгидой "Компани дю Котурн" работает театр для детей, поддерживающий постоянный и тесный контакт с детской и юношеской аудиторией; с 1967 года в живописном замке Сэй-су-Кузан театр проводит летние фестивали; в помещении Театра 8-го района устраиваются концерты, просмотры лучших лент мирового кинематографа, выставки живописи и скульптуры. В течение трех последних сезонов Марешаль и его товарищи провели 1021 встречу со зрителем, разъясняя программу театра, комментируя спектакли, раскрывая смысл искусства сцены, побуждая далекую от него аудиторию к "сотворчеству", к "соучастию". Самоотверженная работа приносит замечательные плоды: различные манифестации центра за это время посетили около полумиллиона лион-цев и жителей "района Роны и Альп". При всем этом самое пристальное внимание его руководителей отдано театру, искусство которого в огромной степени определяется своеобразием творческой личности Марешаля.
Один из авторов "Компани дю Котурн" Луи Жийу пишет: "Как это прекрасно, когда режиссер является одновременно выдающимся актером, как Марсель Марешаль, когда он окружен труппой — серьезной, молодой, полной энтузиазма, — такой, как труппа "Компани дю Котурн". Театр Марешаля — это театр, обращающийся к широкой народной аудитории, и одновременно театр смелого художественного поиска. В недавней постановке "Компани дю Котурн" пьесы Брехта "Господин Пунтилла и его слуга Матти" социальный урок преподается театром, по свидетельству критики, "самым веселым в мире способом — в ритме фарса, в котором сливаются магия и народная мудрость, злая сатира и поэзия". Марешаль так определяет природу своего искусства: "И с художественной, и с социальной точки зрения я отказываюсь описывать умирающее общество. Меня волнует жизнь". И в оптимистическом утверждении новой жизни на помощь режиссеру приходит поэзия театрального зрелища, магия сценического искусства.
Марешаль враждебно относится к трезвости и сдержанности в искусстве; он не признает натуралистическое бытописательство в драматургии и манере актерской игры. Он творит театр идей и вместе с тем "театр артистической фантазии, театр некоего чудесного неистовства"; он стремится довести каждое сценическое решение до предельного острого звучания, придать каждому образу расширенный поэтический смысл. Его лучшие постановки отличаются причудливой живописностью, несут зрителям массу неожиданных сценических решений, отмеченных оригинальностью и красотой, соединяют в себе, казалось бы, несовместимые эмоциональные стихии и жанровые приметы.
Марешаль не скрывает своего желания удивить зрителя; он обладает этим искусством в высшей степени. Но в основе его спектаклей всегда лежит диалог с публикой, которую режиссер рассматривает как главную цель своего творчества. Марешаль поучает развлекая; он "возвращает народному театру обаяние поэтической авантюры", не забывая о благородной его миссии, о социальном его назначении.