— Внутрь пациента?
Он достал из открытой банки на столе щепотку белого порошка и бросил к себе в кубок. Янтарный цвет бренди немедленно превратился в кроваво-красный, содержимое кубка закипело.
— Кровь дракона, — заметил он, кивнув на кипящую жидкость. — Это действует только в посуде, оправленной в серебро. Сосуд, конечно, будет испорчен, но это средство наиболее эффективно при определенных обстоятельствах.
Я сглотнула слюну.
— Ах да, внутрь пациента, — сказал он так, словно мы уже говорили об этом много дней назад. — Да, конечно. Исцеление происходит, если удается проникнуть… как бы это назвать? В душу? Сущность?.. Ну, скажем, внутрь. Если проникнуть внутрь пациента и побудить его самого себя исцелить. Вы, конечно, знаете это, мадонна. Некоторые пациенты так больны или изранены, что определенно должны умереть, а они не умирают. Или иначе, кто-то страдает легким недугом и должен поправиться, но умирает, несмотря на все ваши усилия.
— Каждый, кто ухаживал за больными, сталкивался с подобными явлениями, — заметила я.
— Да, — согласился он. — И чаще всего врач винит себя в смерти умершего и гордится спасением выздоровевшего. И только Белая Дама видит сущность человека и приводит его к исцелению… или к смерти. Поэтому-то одержимый дьяволом и боится взглянуть ей в лицо.
Он поднял свой кубок за меня и залпом осушил его кипящее содержимое. На губах остался розовый след.
— Благодарю, — сказала я сухо. — Выходит, не только Гленгэрри столь легковерен.
Раймон пожал плечами, явно довольный собой.
— Это придумал ваш муж, — скромно заметил он. — И в самом деле, отличная идея. Похоже, он неплохой психолог, когда речь заходит об обычных людях, подобных ему, однако в том, что касается явлений сверхъестественных, таинственных, он явно не смыслит.
— Зато вы, видно, смыслите.
Его массивные плечи слегка поднялись под серым бархатным камзолом. На рукаве виднелось несколько маленьких дырочек, как будто прожженных крошечными угольками. Неосторожно смешивал растворы, подумала я.
— Вас видели в моей лавке, — заметил он. — Ваше происхождение окутано тайной. И, как заметил ваш муж, моя собственная репутация тоже под сомнением. Я вращаюсь… в определенных, так сказать, кругах, — узкие губы растянулись в усмешке, — где рассуждения о том, кто вы есть на самом деле, могут быть восприняты с неподобающей серьезностью. Вы ведь знаете, как люди болтливы, — добавил он с неодобрением.
Это меня рассмешило.
Он поставил кубок и подался всем корпусом вперед.
— Итак, вас беспокоит здоровье мадемуазель Хоукинс, мадонна. А что еще?
Я снова глотнула бренди:
— Полагаю, вы наслышаны о том, что происходит в Париже, не так ли?
Он улыбнулся одними хитрыми глазками.
— О да, мадонна. Что вы хотите узнать?
— Вы слышали что-нибудь о Карле Стюарте? Вы знаете, что он из себя представляет?
Это его удивило. Складки на лбу поползли вверх. Он взял со стола стеклянную бутылочку и задумчиво стал катать ее в ладонях.
— Да, мадонна, — ответил он. — Его отец — король Шотландии. Или должен быть королем. Ведь он не король?
— Это как посмотреть. Либо он король Шотландии в изгнании, либо претендент на трон, но не это меня интересует. Я бы хотела знать… делает ли Карл Стюарт нечто такое, что наводило бы на мысль, что он планирует военные действия в Шотландии или в Англии?
Он громко рассмеялся:
— Царица Небесная! Вы совершенно необыкновенная женщина, мадонна. Вы знаете, сколь редко встречается такая прямота?
— Да, согласна, но ничего не могу с собой поделать. Не люблю ходить вокруг да около.
Я взяла у него из рук бутылочку.
— Вы что-нибудь слышали?
Он инстинктивно оглянулся на приоткрытую дверь. Его помощница была занята приготовлением ароматической смеси для какого-то толстяка.
— Совсем немного, мадонна, только случайное упоминание в письме от друга, но ответ совершенно определенный — да.
Я видела, что он не может решить, стоит ли мне рассказывать все. Я разглядывала бутылочку в руках, давая ему время решиться. Содержимое пузырька приятно перекатывалось, когда я поворачивала его в ладонях. Сосуд был странно тяжелым для такого маленького размера. Казалось, пузырек наполнен жидким металлом.
— Это ртуть, — ответил метр Раймон на мой безмолвный вопрос. Очевидно, что по зрелом размышлении он все же решил пойти мне навстречу, потому что он взял у меня из рук бутылочку, вылил часть ее содержимого на стол, образовав сверкающую серебряную лужицу, снова сел и стал рассказывать о том, что ему было известно. — Один из агентов его высочества наводил справки в Голландии, — начал он. — Человек по имени О'Брайен. Никуда не годный работник, я бы никогда такого не нанял. Что за секретный агент, который пьет без меры?
— Все окружающие Карла Стюарта пьют без меры, — заметила я. — Чем занимался этот О'Брайен?
— Он собирался вести переговоры о доставке по морю партии оружия. Две тысячи палашей намеревались закупить в Испании и переправить через Голландию, чтобы скрыть источники их приобретения.
— Зачем ему это понадобилось? — спросила я. То ли я в самом деле глупа, то ли шерри-бренди мне ударило в голову, но затея показалась мне совершенно бессмысленной, даже если автором ее был Карл Стюарт.
Раймон пожал плечами, трогая пальцем ртуть на столе.
— Можно только догадываться, мадонна. Ведь король Испании двоюродный брат короля Шотландии, не так ли? Так же, как и наш добрый король Людовик.
— Да, но…
— Возможно, он хочет помочь Стюартам, но не в открытую.
Дурман в моей голове понемногу рассеивался.
— Возможно.
Раймон хлопнул пальцем по ртутной лужице, отчего она рассыпалась на мелкие шарики, которые раскатились по всему столу.
— Говорят, — он понизил голос, следя глазами за капельками ртути, — что король Людовик встречается в Версале с английским герцогом. Говорят также, что герцог приедет туда, чтобы заключить какое-то торговое соглашение. Однако редко когда удается узнать абсолютно все, мадонна.
Я смотрела на дрожащие капельки ртути, стараясь составить полную картину из обрывочных сведений. До Джейми тоже дошел слух, что посредничество Сандрин-гема касается не только торговли. На самом деле визит герцога означает возможность заключить соглашение между Францией и Англией. Вероятно, также речь пойдет о Брюсселе. И если Людовик вел секретные переговоры с Англией, с целью добиться поддержки его вторжения в Брюссель, то что будет вынужден предпринять Филипп Испанский, если бедный кузен предоставит ему возможность надолго отвлечь внимание англичан от заморской торговли?