мной!
Сию сквозь слезы уставилась на нее:
– Его убила ты, Тува?
– Нет, солнышко. Это приказала Сагул. Прости. – Тунува смотрела ей в глаза. – Прошу тебя, Сию. Не беги от себя.
Лукири заплакала, подавившись дымом и пеплом. Сию, дрожа, смотрела на укачивавшую ее Канту.
– Мать нуждается в своих воительницах, – уговаривала ее Тунува. – Только мы в силах это остановить.
– Эсбар меня не простит.
– Эсбар теперь настоятельница. Ей придется.
– Сию, – сказала Канта, – у тебя есть дом. Я весь свет обошла в поисках такого дома.
Лукири, хныча, цеплялась за ее платье.
– Не бросайся им. Не надо тебе моей судьбы.
Сию сглотнула, сжав губы. Слеза промыла дорожку на ее запыленной щеке.
– Я пойду.
Тунува кивнула, снова взяла девушку за руку, и на этот раз Сию крепко сжала ее пальцы.
Повиляв по узким улочкам, они вышли к кипевшей гавани. Обезумевшие люди набивались в лодки, дрались на отмелях. Канта вела их троих вдоль берега, когда взрыв воплей остановил Тунуву. Сквозь тучу дыма, пыли и пепла она разглядела еще одно чудовище, взмывающее из моря Халасса.
На этот раз она выбрала стрелу с зазубренным наконечником и спустила тетиву, дав чудовищу подобраться так близко, что могла бы пересчитать зубцы у него на спине. Этот изначально был змеем – ни следа бычьей или львиной природы. В нем вообще не было ничего от природы. Только лик врага.
Она отправила стрелу в полет.
Попала в глаз. Мучительный визг вздыбил волоски у нее на руках. Толпа заметалась – карментцы толкались, карабкались на стены, спасаясь от бьющегося в волнах змея.
– Тува, поспеши, – поторопила Канта. – Мы уже близко.
Она снова свернула в глубину улиц. Над домами кипел черный дым, Карментум погрузился в сумерки. Его люди некогда согласились отбросить золотой шлем монархии. Теперь ими правил лишь страх.
Фыркали перепуганные верблюды, лошади увлекали повозки в пожар, дымились падающие тела. Тунува, не выпуская Сию, воображала себя в горячечном сне, и городская стена виделась ей порогом между бредом и явью.
У ворот Сию забрала Лукири. Кругом безумные голоса, толпы карментцев. Тува старалась их не видеть. Слишком много жизни. Слишком много смерти. Они забили собой горло города. Лалхар, по-прежнему хромая, лаем прокладывала дорогу, и вот они за стеной, в пустыне, укрытой только небом.
Пришла война.
Ждала пятьсот лет и вот пришла.
Они бежали. Ослабевшая от ран Лалхар задыхалась, у нее не осталось сил нести на себе всадницу.
– Тува! – крикнула Канта.
Тунува в развороте наложила стрелу, но тут же опустила лук. Руки отяжелели, будто каменные.
То, что неистовствовало в Львином саду, что сжигало Карментум… все обратилось в пыль в сравнении с ним.
Вот этот – этот зверь был исчадием Безымянного. Четыре лапы, крылья, способные накрыть тенью весь город, хвост, как бьющий в стену таран, и два ужасающих рога. Шкура цвета железной руды, когти и беспощадные зубья на хвосте блестят металлом, отлитым в глубинах мира.
Одним выдохом змей превратил в факелы сотню бегущих горожан. Огонь бил, как из горы Ужаса, уничтожая все, к чему прикасался. Тунува собрала в себе сиден и накрыла остальных щитом сторожка.
Равнина превратилась в охотничьи угодья.
Огненная буря терзала ее щит. Жар даже сквозь собранную в кулак магию едва не сбил ее с ног. Она была в самом сердце солнца и слышала, как хватает ртом воздух Сию. Едва пламя угасло, они бросилась дальше – пока огромный неповоротливый змей разворачивался обратно.
Вот он снова увидел их, и глаза его вспыхнули. Тунува не удивилась бы, брызни из них искры. Она скорчилась под его ужасным дыханием – так меньше сидена уходило на защиту.
Надо было добраться до пещеры, где осталась Нинуру. Там они будут прятаться, пока чудовище не насытится убийством.
К третьей волне пламени Тунуву трясло от усталости. Сию собрала остатки своей магии в слабый щит, но ее не учили этому искусству. Ее сторожок опасно истончился с одной стороны, потому что с другой она прикрывала Лукири, – правая рука Сию пошла волдырями. Тунува расширила свой сторожок.
Змей закрыл солнце и пошел вниз. Его тень разрослась, и перед ними обрушилась его туша. Дрожь земли сбила с ног Лалхар. Тунува послала две длинных стрелы ему в грудь – туда, где должно было гореть сердце.
Одна со звоном отскочила от его брони, другая сломалась. Оставив лук, Тунува удлинила свое копье и представила себя в Военном зале, с Эсбар. Она замедлила дыхание, успокоила мысли.
«Не страшитесь! – Слова Матери заполнили ее душу. – Вы – само солнце во плоти!»
Толстый, с три мужских торса, хвост летел на нее. Она поднырнула под удар. Палящий ветер, нахлынув следом, ожег ей шею. Прицелившись, она метнула копье ему под челюсть и не промахнулась. Змей гневно взревел. Он ответил жаром горнила, и снова Тунува выставила против него всю силу, что еще оставалась в ней.
Когда разошелся дым, она лежала на земле вся в поту и дрожала. Тварь скалила зубы, каждый длиннее ее руки. По древку копья стекала кровь.
– Умри.
Какой низкий голос – как выдох содрогающейся земли. Она не сразу распознала слова сквозь туман в голове.
«Эрсирский. Он говорит по-эрсирски!»
Глаза пусты, но не слепы, из них смотрит звериная злоба. Обессилевшая Тунува подняла голову навстречу врагу.
«Откуда он знает человеческую речь?»
Она уже выжгла в себе половину запаса магии. Ее учили восстанавливаться, но столкнуться с таким врагом довелось впервые.
– Вставай! – всхлипнула Сию. – Тува, вставай!
Змей разинул бездонную пасть. Тунува подняла руку, чтобы поставить новый сторожок – в уверенности, что он будет последним, – когда к зверю метнулась мохнатая белая полоса.
Нинуру.
Она сомкнула челюсти на перепонке крыла и рванула. Выпущенные на всю длину когти ушли глубоко под чешую – словно для того и были созданы. Змею удалось ее стряхнуть, но Нинуру, извернувшись в воздухе, упала на лапы прямо перед Тунувой. Шерсть дыбом, клыки оскалены до корня, и таких звуков Тунува от нее никогда не слышала: низкое рычание, перемежавшееся душераздирающим визгом. Она, такая маленькая, встала против огромного чудовища.
Когда голова змея опустилась достаточно низко, Тунува дотянулась до своего копья и рванула. Из раны хлынула кровь – как черная смола. Пролившись на землю, она зашипела.
Почти все змеи укрыты толстой броней, но Мать, сражаясь с Безымянным, высмотрела у него слабое место под крылом, где чешуя переходит в перепонку. Тунува знала: бить надо туда или в глаз. Она нашла в себе силы выпрямиться.
Змей взглянул на нее.
И тогда вперед ринулась Лалхар.
Змей перехватил ее в прыжке. Сию закричала от боли, будто страшные зубы вонзились в ее тело.
– Лалхар!
Младший ихневмон заскулил и обмяк с промятыми ребрами. Нинуру яростно выла, драла змея когтями, в первобытном бешенстве рвала и кусала шипы на его морде. Лалхар выскользнула из его пасти и сползла наземь.
– Лалхар! – Сию с криком упала