В одну из наших одиноких верховых поездок Миё-сан внезапно изъявила желание изменить наш привычный маршрут и проехаться до жилища егеря, охранявшего священную рощу. Я удивилась, но не сильно: ваша мать всегда славилась склонностью к сумасбродным поступкам. Пока мы ехали, я пыталась придумать, как объяснить егерю внезапное появление двух благородных дам возле его домишки. Но объяснять ничего не потребовалось.
Когда мы подъехали к сторожке, из неё вышел егерь и низко поклонился. Я только открыла рот, чтобы сказать какую-нибудь глупость про то, что мы хотим осмотреть рощу, как вдруг Миё-сан легко спрыгнула с лошади и подошла к егерю. Они обменялись несколькими словами, а затем ваша мать, Торио-доно, прошла в дом егеря, и дверь за ними закрылась. Я осталась снаружи.
- Врёшь! – в полный голос крикнул Торио, утрачивая остатки хладнокровия.
- Через некоторое время Миё-сан вышла, - неумолимо продолжала госпожа Моринага. – Её платье было измято, она на ходу пыталась заново уложить волосы. Я не знала, что и думать. Егерь тоже вышел, помог Миё-сан взобраться на лошадь, и мы снова двинулись в путь. На этот раз по направлению к замку.
Я молчала, боясь задавать вопросы, но Миё-сан обратилась ко мне сама. «Ты знаешь, зачем я это делаю, - сказала она, - мне необходимо родить дитя для моего повелителя Райдона-сама. Ещё никто из его женщин не подарил ему ребёнка». Я спросила, как она может обманывать повелителя, неужели такой способ не вызывает у неё чувства стыда? Но Миё-сан ответила, что все средства хороши, если собираешься стать не просто наложницей, а женой даймё, да ещё и любимой женой. Райдон-сама будет так счастлив, когда возьмёт на руки ребёнка, что задушит в себе все подозрения. «Конечно, мой план удастся, если никто не выдаст меня, - сказала ещё Миё-сан, - так что тебе придётся молчать, если ты боишься лишиться моего расположения».
Мы с Миё-сан ещё несколько раз посещали жилище того егеря. Никто не знал о цели наших прогулок, и я молчала. А когда у Миё-сан округлился живот, она позаботилась о том, чтобы егеря постигла смерть от ядовитых грибов. Больше ни одного свидетеля измены не осталось. Только я.
- Да всё вы врёте! – взревел Торио. – Вы только что выдумали эту историю! Моя мать не могла предать отца!
- Ни одна из многочисленных женщин Райдона-сама не могла родить ему ребёнка, - улыбка госпожи Моринага стала одновременно горькой и сочувственной. – Повелитель Райдон был болен, у него вообще не могло быть детей. И ваш отец не он, а тот безвестный егерь из священной рощи.
Торио побледнел, чувствуя холодный пот под мышками. Вся его жизнь разбилась вдребезги от слов этой проклятой женщины. Зачем он только начал её слушать, почему не зарезал сразу?!
- Всё равно вам никто не поверит! – прохрипел Торио, бешено вращая глазами и приближаясь вплотную к женщине. – Все знают, вся Мино знает, что я сын, родной сын Райдона-сама! Для всех это истина! Ваши слова ничего не значат! Вы ничего никому не докажете!
- Я и не буду доказывать, Торио-доно, - глядя прямо ему в глаза, ответила госпожа Моринага. – Мне хотелось, чтобы о поступке вашей матери узнали вы, только вы сами. Ваша мать по происхождению была простой горожанкой, а ваш отец – и вовсе из крестьян. Нет в вас ни капли благородной крови, Торио-доно. Это вы – самозванец. И это из-за вас погиб мой единственный сын.
С этими словами госпожа Моринага выпростала руку из-под вышивания и, молниеносно прицелившись, вонзила прямо в сердце Асакура Торио длинную вышивальную иглу.
Если бы это был нож, она почти наверняка бы промахнулась, так как под уродливой хламидой на Торио был надет доспех. Но тонкая игла скользнула между нашитыми на телячью кожу железными пластинками и глубоко вошла в грудь между рёбер.
В горле у Торио что-то хлюпнуло. Его рот широко раскрылся, глаза выкатились из орбит. Он попытался что-то сказать, шевельнул синеющими губами, но сердце уже остановилось, поражённое внезапным женским оружием. Не договорив слова до конца, Торио рухнул прямо под ноги госпоже Моринага. Вышивальная игла была такой тонкой, что поверх доспеха не появилось даже крошечного пятнышка крови.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Глава 20 АМУЛЕТ БОГИНИ БЭНТЕН
От огня защитит
Перво-наперво нужно было забрать оружие. А значит, вернуться в комнату. Отсюда до женского крыла ещё бежать и бежать, а в замке полно врагов, которые его ищут… Одна радость: вряд кто-то догадается искать Широ в женском крыле, ведь захватчики думают, что он занял старые покои господина Райдона.
Что и говорить: первая (и последняя?) в жизни оборона замка была полностью провалена. Зря добрый учитель Мицуёри разбирал с Широ хрестоматийные примеры осады, нападения и обороны, зря учил его защищаться самому и защищать своих людей. Широ всё провалил. Он не сумел защитить самого дорогого ему человека. Он подвёл всех, кто в него верил. Он практически без боя сдал замок врагам…
Впрочем, это последнее нужно ещё доказать.
Поскольку горевать всё равно было некогда, Широ сделал единственное, что мог в такой ситуации: поплотнее запахнул на себе слишком просторное ночное кимоно, ещё сильнее растрепал волосы, чтобы они упали ему на лицо, и приготовился любым способом прорваться в свою комнату, где хранились мечи. Вряд ли кто-то, кроме Кано, может опознать его с первого взгляда. Если повезёт, примут за простого слугу.
Широ почти скатился по ступенькам, надеясь только на удачу. То ли его сердце колотилось слишком сильно, заглушая все звуки, то ли в замке действительно было тихо. Наверное, захватчики уже убили всех, кто мог оказать сопротивление, и теперь рыщут по комнатам, разыскивая Широ… Да нет, не могло всё закончиться так быстро. Просто замок слишком большой.
На первой лестнице никто не схватил Широ, но нужно было миновать ещё одну. Он стрелой пронёсся по коридору, согнувшись в три погибели, и увидел только спину одного неизвестного воина. Но пока воин оборачивался, Широ уже прошмыгнул на вторую лестницу.
Тут с ноги слетела сандалия, юноша споткнулся и пересчитал спиной все ступеньки, скатившись кубарем. Грохот был такой, что и глухой бы услышал. Широ еле поднялся, непроизвольно хватаясь руками за побитые бока, готовый к тому, что вот прямо сейчас его и схватят, - но удача снова оказалась на его стороне. Прихрамывая, Широ пересёк совершенно пустую прихожую и свернул в длинное и пустое женское крыло, где враги, видимо, уже прошлись и не увидели ничего интересного.
Сёдзи были задвинуты, Широ рывком, порвав бумагу, раздвинул их. Слава богам! Кажется, в комнате ещё никто не успел побывать: футон по-прежнему валялся на полу, не сбитый в сторону, и остальные вещи находились вроде бы на своих местах.
Понимая, что времени у него совсем немного, первым делом Широ открыл не бросающийся в глаза длинный и узкий короб, где, переложенные шёлковой тканью, хранились его мечи: длинный и короткий. Они были на месте. Удостоверившись, что оружие уцелело, Широ бросился переодеваться: нужно было сменить ночную одежду на любую другую и хоть как-то подвязать волосы. Хорошо бы надеть доспехи, но доспехи хранятся в другом месте, так что без них придётся обойтись… Ничего, главное, что мечи рядом. Если уж погибать, то не безоружным.
Спустя несколько минут Широ был готов к сражению. Он взял одежду, в которой обычно проводил тренировки, завязал спутанные волосы кожаным шнуром и прикрепил к поясу ножны.
«А что дальше?» - мелькнула мысль. Что ты можешь один против хитрого и непредсказуемого врага, против Кано? Где твои воины, которыми ты должен командовать? Где твоя армия? Ты один, один против всех.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Отмахнувшись от подступающей паники, Широ решил, что первым делом попробует спасти мать Юки – госпожу Моринага, а также проверит, что там с Цуё. И попытается убить столько врагов, сколько сможет, до тех пор, пока не убьют его самого.
Где жила госпожа Моринага, он знал. Но не был готов к тому, что увидит в её комнате.