Читать интересную книгу PASSIONARIUM. Теория пассионарности и этногенеза (сборник) - Лев Гумилев

Уровень пассионарного напряжения в Византии в VIII в. снизился до фазы надлома. Вследствие чего даже непринципиальные несогласия вырастали в повод для кровопролития, что на пользу делу не шло. От Византии отпала Италия, где в 751 г. лангобарды взяли Равенну, а в 756 г. образовалось светское государство пап. А император Константин Копроним, вместо того чтобы навести порядок в отпавшей области, расправлялся с беззащитными любителями изобразительного искусства у себя дома.

Седьмой Никейский собор 787 г. принес временное успокоение, но за период смут болгары успели закрепиться на Дунае. Только в Азии были достигнуты несомненные успехи, и то потому, что в халифате, объединявшем арабо-мусульманский суперэтнос, дела обстояли еще хуже. халифат при династии Аббасидов разваливался на части, причем, как и в Византии, решающим принципом был этнический, облеченный в конфессиональные формы. В своем разложении халифат опередил Византию, которая в последующую, инерционную фазу этногенеза успела окрепнуть, политически и экономически, благодаря чему пережила халифат. А теперь сделаем вывод.

В периоды первых двух фаз этногенеза этническая система преодолевает посторонние воздействия, растущее пассионарное напряжение делает ее резистентной. Но даже в эти начальные фазы в этносе всегда присутствуют и преобладают численно гармоничные особи, у которых пассионарность и инстинкт уравновешены. Это люди серьезные. Когда в их среде начинают безобразничать субпассионарии, они заводят губную избу (где губят людей), организуют высылку негодных им людей в колонии и т. п. Этим они консервируют этнический стереотип поведения и традицию, основу сигнальной наследственности людей.

С пассионариями сложнее: они нужны и могут себя защитить. Поэтому им предоставляется право убивать друг друга, чем они широко пользуются. Но само наличие пассионариев в системе делает ее пластичной и способной к сопротивлению внешним воздействиям, ибо пассионарии умеют находить выход из самых сложных ситуаций. И когда между этими типами членов этноса устанавливается некое оптимальное соотношение – система почти неодолима. Но как только при смене фаз это соотношение нарушается, система становится восприимчивой к ударам извне. Тогда этнос легко может погибнуть от смещения.

Такое смещение для арабского суперэтноса оказалось трагичным, потому что включенные в халифат области, получившие от арабских завоевателей заряд пассионарности, начали отлагаться от Багдада. Иногда восстания бывали подавлены при огромных затратах воинской силы, как, например, разгром Муканны в Средней Азии в 762 г., но чаще имели успех. В 789 г. отложилось Марокко, в 820 г. – Хорасан, в 867 г. – Сеистан. Через два года вспыхнуло жуткое восстание рабов-зинджей, которыми руководил араб. В 872 г. Иен Тулуп объявил себя независимым правителем Египта, а в 877 г. перешли в наступление карматы Бахрейна и в 903–909 гг. – Фатимиды в Тунисе. Пассионарное напряжение разрывало оковы любой политической системы и за полвека превращало благоустроенное законопослушное государство с процветающей экономикой и растущей культурой в калейдоскоп борющихся этносов или консорций, стремившихся оформиться в этносы.

Кровь текла столь обильно, что арабы утеряли гегемонию в собственной стране. В Африке инициативу перехватили берберы и туареги, в Иране – дейлемиты, горное племя, до тех пор державшееся в стороне от политики, в Средней Азии таджики после долгой борьбы уступили тюркам и туркменам. Огромные силы мусульманского суперэтноса погашались внутри собственной системы. Процесс этногенеза, инициированный арабами, уничтожил породивший его этнос, но оставил неприкосновенной уникальную культуру и связанную с ней традицию, в которую долгое время втягивались соседние этносы.

Несколько иначе этот процесс прошел в романо-германском мире. Там он был менее интенсивен, что пошло на пользу европейцам, хотя черты акматической фазы в Западной Европе были выражены предельно четко.

Череда расцветов

Рассматривая последующую историю западноевропейского или романо-германского суперэтноса, нетрудно заметить, что в нем лидерствуют попеременно разные этносы, уступая место друг другу. Это лидерство выражается по-разному, но если рассматривать его как функцию пассионарного напряжения этносов, компонующих суперэтнос, то разнообразие форм перестает путать исследователя.

Первое место после развала Каролингской империи заняли немцы. Их короли Генрих Птицелов и Оттон Великий остановили венгерские набеги, чем обеспечили экономический рост Германии по обе стороны Рейна. Границами их домена были Эльба и Рона, а в Италии они унаследовали железную корону лангобардов. Оттон II попытался отвоевать у византийцев Южную Италию, но неудачно, а потом его инициативу перехватили французские нормандцы. Но и они стали жертвой немцев в 1194 г.

За это время в Германии сменились три династии: саксонская, франконская и швабская (Гогенштауфены), и в XIII в. немцы стали терять свои позиции. Французы отняли у немецкой империи Лангедок и часть Лотарингии, а итальянцы сумели вообще отделаться от «зверской расы». В политическом аспекте – это война императоров с папами, в социальном – борьба феодалов с городами, в историко-культурном – соперничество юристов с прелатами, а в этническом – утрата ведущим племенем немцев – швабами – запаса пассионарности и связанное с этим отпадение окраин.

В XIV и XV вв. итальянцы были ведущим этносом католической Европы. Нажившиеся на Крестовых походах, ограблении Византии, торговле с Востоком и ростовщичестве, они одновременно поставляли всем королям Европы юристов, дипломатов, богословов, поэтов, художников, строителей и мореплавателей. Данте писал: «Гордись, Фьоренца, долей величавой, ты над землей и морем бьешь крылом, и самый Ад твоей наполнен славой…» С флорентийцами успешно соперничали не менее ловкие и бессовестные венецианцы, продажные римляне, лукавые болонцы, лицемерные сиенцы, головорезы-калабрийцы, но право на первое место по дороге в ад, согласно тому же Данте, принадлежало генуэзцам, которые пролезли ради своих торговых дел не только в Золотую Орду, но даже на Русь; правда, здесь они потерпели неудачу.

Во время расцвета городских республик Италии прочие страны Европы переживали тяжелые времена.

Англия и Франция вцепились друг другу в горло, причем англичан поддерживали гасконцы, а французов – шотландцы. Эта война длилась более 100 лет, связала силы обеих стран и крайне их обескровила. И даже после того как англичане покинули «Прекрасную Францию» (за исключением Кале), они перенесли острие своих неуемных страстей друг на друга и начали Войну Алой и Белой розы. Эти феодалы так привыкли воевать и так не умели ничего другого делать, что «старая Англия» не знала покоя.

И тогда поднялись дотоле малые страны: чешские гуситы и швейцарские горцы залили кровью Германию, Австрию и Бургундию. Короче говоря, почти все силы Западной Европы были замкнуты на себя и взаимоуничтожались. Пассионарный надлом сделал «христианский мир» бессильным, что весьма благотворно повлияло на усиление Турции и России, т. е. стран, начавших свое восхождение в XIV в., следовательно, по сравнению с Западной Европой – молодых.

Аналогичная смена пассионарных расцветов прослеживается в восточной половине европейского суперэтноса, где в контакте с германцами находились славяне. В XIV в. чешские гуситы осуществили первый этап Реформации, обескровивший и Чехию, и сопредельные с ней области Германии. В XVI в. на первое место вышла Польша, вобравшая в себя Литву и ставшая столпом Контрреформации. Это ее и погубило, так как лишило возможности установить контакт с православными.

В середине XVII в. украинские казаки нанесли польским войскам несколько сокрушительных поражений, затем шведы прошли Польшу насквозь и ограбили ее дочиста, и, наконец, турки завоевали Подолию. Героическая победа 1688 г. спасла Австрию, но окончательно измотала Польшу, упадок которой в XVIII в. общеизвестен.

Наибольших успехов в XVII в. достигла Швеция, но эта малонаселенная страна выплеснула своих пассионариев с Густавом Адольфом в Германию, с Карлом Х – в Польшу, с Карлом XII – в Россию и не возместила ущерба при приросте населения. Детей рождалось достаточно, но не таких, какие были в XVI–XVII вв.

При этом надо отметить, что ни экономического, ни культурного снижения в Скандинавских и славянских странах не наблюдалось, как и в западных герцогствах Германии, в Австрии и Голландии. В XVIII в. почти все европейские страны, преодолев пассионарный «перегрев» акматической фазы, развивали хозяйство, строили красивые города, торговали со всем миром, получая огромные прибыли, и покровительствовали писателям, художникам и ученым, т. е. людям одаренным, но не чрезмерно пассионарным. Это была так называемая эпоха Просвещения. Оптимальный уровень пассионарного напряжения в Европе достигался тем, что «лишние» пассионарии уезжали в колонии и свирепствовали там, не вспоминая про Вольтера, Руссо, Канта и Гёте.