Читать интересную книгу PASSIONARIUM. Теория пассионарности и этногенеза (сборник) - Лев Гумилев

Монахи обратили многих индейцев в католицизм, но обращение было настолько поверхностным, что индейцы сохранили свои обычаи и своих идолов. Однако в школах индейские дети показывали способности выше, чем испанцы, и случалось так, что потомки ацтеков, став учителями, обучали потомков конкистадоров латыни и католическому богословию [там же, с. 97].

Но хуже всех жили 2 млн метисов, возникших вследствие смешанных браков в XVI в. По мере роста культуры их отторгли из своей среды креолы, а гачупины запретили им жить среди индейцев, чтобы они не подстрекали тех к восстанию. Для метиса были доступны только тяжелые работы или разбой, но против них была организована особая полиция, убивавшая их без суда [там же, с. 123]. Однако число их росло, как и пассионарное напряжение, ибо в метисах совместились гены конкистадоров и ацтеков. Поэтому они не погибли, а выделились в особую субэтническую группу, имевшую перспективу развития.

Итак, к началу XIX в. Мексика вернулась в фазу подъема, в XVI в. прерванную завоеванием Ф. Кортеса.

В 1808 г. все эти этнические группы вступили в борьбу с гачупинами и между собой, ибо ненавидели друг друга. Единодушны они были в одном – они назвали себя американцами, но в остальном согласия между ними не было. Поэтому первые индейские восстания 1810–1817 гг., возглавленные священниками Идальго и Морелосом, были разгромлены регулярной армией, где офицерами были креолы, а солдатами – метисы и мулаты. Но уже в 1821 г. полковник Итурбиде, креол с примесью индейской крови, примкнул к сторонникам независимости и вытеснил испанские войска из Мексики. Гачупины сошли со сцены, но их место заняли мексиканские консерваторы, к числу коих принадлежал Итурбиде.

Дальнейшая расстановка сил была такова. Консерваторы опирались на духовенство и армию; это были главным образом креолы, потомки испанцев. Умеренные либералы – креолы хотели либеральной парламентской республики с сохранением своих поместий; крайние либералы – метисы были врагами церкви и армии; индейцы хотели, чтобы белые ушли и оставили их в покое. Гражданские войны и перевороты продолжались до 1920 г. и закончились победой метисов, воспринявших социальные институты индейцев – касикизм. Индейцы как этнос не могли победить, потому что не представляли целостности. По сути дела каждое племя было отдельным этносом.

Поэтому индейские пассионарии, например Хуарес, по рождению и воспитанию сапотек, получив образование, примкнул к метисам – крайним либералам – и одержал победу над французскими регулярными войсками.

Американские дипломаты посмеивались над Мексикой, говоря, что эта страна не может навести у себя порядок. Но в конце акматической фазы их английские предки тоже учинили Войну Алой и Белой розы. Мексика просто пережила эту фазу с запозданием на три века.

Пассионарный «перегрев» обычно уносит в небытие многие ценные памятники искусства и элементы культуры. Мексика – не исключение. Роскошные храмы с прекрасными скульптурами погибли во время пронунсиаменто, проходивших с жестокостью, перещеголявшей европейское Средневековье. Метисы были врагами всего европейского, в том числе католицизма. Индейцы были набожны, но им были нужны церкви, а не духовенство. Они приходили в храмы по своим праздникам, украшали статуи святых гирляндами цветов, как древних идолов, и плясали перед ними, как перед богами. На защиту духовенства встали креолы, образовавшие в 1926–1927 гг. отряды «кристерос». Мятеж был жестоко подавлен, причем пострадали неповинные крестьяне.

Итак, испанское завоевание Мексики оказало огромное влияние на элементы материальной культуры и идеологии живших там этносов (применение железа; изменения в фауне и флоре, вызванные появлением лошадей, коров, овец, свиней, винограда, оливковых деревьев; католицизм и т. д.). Но направление этногенеза вернулось в свое русло. 300-летний период испанского владычества правильнее всего рассматривать как зигзаг на кривой этногенеза. О дальнейшем мы судить не смеем, так как акмеатическая фаза этногенеза Латинской Америки еще не кончена, а делать прогнозы можно лишь тогда, когда уяснена общая закономерность явления.

33. Фаза надлома

Пассионарный надлом

Мы уже видели на примере Византии, что избыток пассионарного напряжения этнической системы далеко не всегда бывает ей полезен, но исчезновение пассионарности еще более губительно. В VII в. выяснилось, что попытка восстановления Римской империи не удалась. Юстиниан переоценил силы своего народа и недооценил силы восточного врага. В последнем его винить трудно: он полагал, что единственный серьезный противник Византии – Персия. А это государство было ослаблено реформами визиря Маздака (488–629) и ликвидацией их последствий, а также восстанием Бахрама Чубина (590–591), погубившим лучшую часть регулярной армии. Однако война 604–628 гг. была выиграна Византией при крайнем напряжении сил и благодаря помощи тюркютов, опиравшихся на Хазарию.

В этой войне надорвались и Византия, и Иран, поэтому выступление нового этноса – арабо-мусульманского, сложившегося из реликтовых племен Аравийского полуострова, оказалось трагичным и для персов, и для греков. Ирак был завоеван целиком и ограблен дочиста. Византия потеряла Сирию, Египет, Карфаген, равнинную Киликию, и лишь в 718 г. арабы были разбиты у стен Константинополя, после чего война, происходившая на территории Малой Азии, превратилась в серию грабительских набегов и контрнабегов.

На Балканском полуострове Византия тоже несла потери. В 679 г. болгары, бежавшие от хазар, перешли Дунай и заняли страну между Дунаем и Балканами. Восточная Римская империя превратилась в греческое царство, которому не было дела до одичавшей Западной Европы, из средоточия мировой мощи превратившейся в объект грабительских набегов арабов с юга, аваров с востока и скандинавских викингов с севера. Без пассионарности отразить всех этих врагов было очень трудно.

Однако силы Византии были столь велики, что после потери тех земель, население коих хотело отложиться, константинопольское правительство подчинило славянские племена на Балканском полуострове (689) и отразило арабов от стен столицы в 718 г. Инициативу войны с мусульманами приняли на себя воинственные исавры, но они тоже весьма отличались от греков. Этнокультурные различия, слабо ощутимые при низком уровне пассионарности, обострились в VIII в., когда византийский этнос вступил в жестокую фазу надлома, выразившуюся в иконоборчестве императоров исаврийской династии.

Эта пора была, пожалуй, более противоестественной, нежели предшествовавшая ей акмеатическая фаза, когда возросшая пассионарность всего региона разорвала золотой обруч границ Империи и отбросила Сирию, Египет, Африку и Армению в руки омейядских халифов, а Италию – под пяту лангобардских королей. Тогда деление возникало естественно: ариане, монофизиты, несториане утверждали: «Мы не такие невежды, как вы, ибо понимаем Священное Писание лучше». Халкедониты отвечали им тем же, после чего наступала этническая дивергенция, с этнопсихологическими мотивами конфессиональных деклараций. Однако разругавшись, можно было разойтись, что было естественным выходом, а при иконоборчестве все было противоестественно и потому жутко.

В самом деле, православный царь, победитель нечестивых мусульман и язычников-болгар, вдруг запрещает религиозное искусство под предлогом необходимости разделения спекулятивной философии и эмоциональной стихии искусства, да еще, пользуясь служебным положением, хочет учить монахов – специалистов своего дела; а кто его поддерживает? – солдафоны и вельможные холуи как светского, так и духовного звания. На ересь не похоже, но омерзительно.

Мы сознательно оставляем в стороне исторический анализ иконоборчества в политическом, экономическом и идеологическом аспектах. О них написано много, но при этом опущено то, что важно для этнолога. Самые глубокие мысли императоров и патриархов не могут объяснить, почему исаврийский солдат рубил мечом образ Богородицы, а греческие женщины, рискуя жизнью, били этого солдата камнями и палками. А ведь те и другие были безграмотны, в теологии и политике не разбирались, да и не думали в такой момент о столь сложных сюжетах.

Существует простое и верное объяснение характера событий этой эпохи: иконоборчество – явление малоазийское, иконопочитание – эллинское. Для азиата иконы были украшением храма, где надлежало возносить свой дух к престолу Истины как абстракции, не имеющей зримого образа. Для грека иконы – окно в инобытие; на них изображен лик, а не личина и даже не лицо; поэтому духовное совершенствование сопряжено с эстетическим восприятием, через которое и открывается истина.

Уровень пассионарного напряжения в Византии в VIII в. снизился до фазы надлома. Вследствие чего даже непринципиальные несогласия вырастали в повод для кровопролития, что на пользу делу не шло. От Византии отпала Италия, где в 751 г. лангобарды взяли Равенну, а в 756 г. образовалось светское государство пап. А император Константин Копроним, вместо того чтобы навести порядок в отпавшей области, расправлялся с беззащитными любителями изобразительного искусства у себя дома.