Читать интересную книгу PASSIONARIUM. Теория пассионарности и этногенеза (сборник) - Лев Гумилев

Зато южные арауканы проявили такую доблесть, что конкистадор Педро Вальдивия пал в 1553 г., и весь его отряд погиб. В 1598 г. арауканы оттеснили испанцев за Био-Био, а в 1744 г. Испания признала Арауканию независимой державой и приняла ее посла в Сантьяго-де-Чили. Но арауканы не были «цивилизованным» народом. Они хранили древние традиции. Это означает, что их не задел ни пассионарный толчок XIII в., ни Великое переселение народов Америки XII в. Ибо в ранних фазах этногенеза этнос так же слаб, как и в конечных.

Так же Кортес, имея в 1521 г. одну тысячу испанцев, победил 30 тыс. храбрых ацтеков Куаутемока, ибо тотонаки и чичимеки из Тласкалы выставили 50 тыс. воинов для уничтожения гегемонии ацтеков. Индейцы сознательно предпочли испанцев, которых они воспринимали как одно из равных им племен. Может быть, они просчитались; ведь инквизиция, которую привезли испанцы в Америку, была учреждением, о котором хорошего не скажешь. Но в ее судилище можно было и не попасть, потому что, по идее, инквизиция была создана для обороны, а не для нападения.

Поясняю. В 1529 г. турки овладели Алжирией. Береговая линия Испании была открыта для высадки мусульман, а внутри страны жило много морисков и евреев, мечтавших о такой возможности. Испанское правительство, справедливо сомневаясь в лояльности иноверцев, воспретило им занимать военные и гражданские должности, но оно не могло запретить им креститься. Поскольку крещеный мавр или еврей получал право делать карьеру наравне с испанцем, то многие принимали крещение лицемерно и продолжали соблюдать обряды старой веры. Вот этих-то выявляла инквизиция и карала за вероотступничество. Значит, чтобы не иметь дела с трибуналом, можно было просто не принимать католицизма.

В Америке инквизиция строго карала за совершение жертвоприношений, особенно за убийство детей. Это было, конечно, насилием над совестью индейцев, но ведь деток-то жалко. Индеец, отказавшийся от принесения жертв, мог быть спокоен за свою жизнь. А вот от ацтеков уберечься было куда труднее. Те тащили на теокалли любого подвернувшегося пленника. И если он был мудр, храбр и красив, тем больше шансов имел попасть под обсидиановый нож. Потому-то испанцы закрепились в Америке на 300 лет.

Если мы рассмотрим историю Европы и Америки в предложенном диахроническом аспекте, то увидим, что и в Америке было свое «Великое переселение» и «гибель античной культуры», но пассионарный толчок, вызвавший новый взрыв этногенеза, произошел на 500 лет позже – в XIII в. Ацтеки и инки, создавая свои империи, были для местного населения такими же захватчиками, какими для кельтов были англосаксы, а для галло-римлян – франки. Следовательно, в начале XVI в. ацтеки и инки переживали тот же возраст, что французы, испанцы и итальянцы в Х в. А ведь это эпоха дезинтеграции европейской культуры, унаследованной от Рима, и снижения сопротивляемости внешним ударам! Венгры, берберы, скандинавы грабили Каролингскую империю и англосаксонские королевства столь же успешно, как в XVI в. испанцы и португальцы – свои будущие колонии. По-видимому, ацтеки и инки были застигнуты вторжением в переломный момент роста, при переходе динамической фазы подъема в акмеатическую фазу расцвета, который не наступил из-за помехи извне (см. табл. 4 на с. 450–451).

Но как только испанцы наткнулись на племена в устойчивых фазах, они были разбиты и перешли к обороне. Более того, команчи в XVIII в. начали теснить испанцев за Рио-Гранде, а семинолы завоевали уже освоенную испанцами Флориду. В Мексике и в Андах метисация испанцев с индейцами шла столь интенсивно при большом пассионарном напряжении в обоих компонентах, что возникли новые этносы, добившиеся независимости в 1810–1822 гг. На месте испанских колоний возникла Анти-Испания, осуществившая покорение индейских этносов Юкатана, Чили, Патагонии и Огненной Земли, что было не под силу конкистадорам. Прерванный процесс возобновился, но только там, где он шел до XVI в. В Северной Америке на месте индейских суперэтносов создалась зона контактов этносов, пришедших из Европы и Африки.

Северная Америка была заселена этносами относительно древними, вернувшимися в гомеостаз. Исключения же – ирокезы, незадолго до появления европейцев проникшие в область Великих озер с запада [см.: 1, с. 172][62], и атапаски в предгорьях Кордильер. Только эти последние были плодом взрыва этногенеза и участниками Великого переселения народов в Америке. Около XII в. часть атапасков оттеснила эскимосов в тундру, а другая распространилась на юг, в Аризону. Однако на юге им не удалось создать могучую державу, потому что просторы прерий недоступны для пеших охотников. Атапаски, как и их восточные соседи – команчи, ютились по берегам речных долин, где было мало пищи, и прирост населения остановился. Но как только испанские лошади, убегавшие в прерии и дичавшие, превратились в табуны мустангов, степные индейцы освоили коневодство; племена навахов и апачей прославились на весь мир.

Таблица 4

Фазы этногенеза в Западной Европе и Америке в VII–XVI вв.

Но было поздно. Скваттеры, трапперы и ковбои, потомки колонистов, успевших адаптироваться в Новом Свете, «задавили» индейцев числом и техникой. Вот еще пример оборванного этногенеза, но в отличие от южного варианта, процесс не возобновился. Испанцы не были расистами, и смешанные браки их не шокировали. Зато англосаксы, особенно женщины, бойкотировали «мужей скво» и изгоняли их из общества; а их мужья руководствовались правилом: «Хороший индеец – это мертвый индеец». Трагедия северных индейцев закончилась в 70-х годах XIX в. бойней, получившей название «индейской войны». После нее в США индейские этносы остались как реликты.

Возвращенная молодость

Испания невозбранно владела колониями в Южной Америке и Мексике, пока она казалась колонистам непобедимой. Но когда Наполеон арестовал в 1808 г. королевскую семью в Байонне, посадил на престол в Мадриде своего брата Жозефа и начал войну против испанцев, защищавших традиции и независимость своего отечества, колонии отложились. С 1810 по 1821–1822 гг. Испания пыталась усмирить повстанцев, но безуспешно. Поддерживали колониальный режим только некоторые индейские племена, да и то лишь потому, что ненавидели восставших креолов больше, чем далеких испанцев. Остановим внимание на Мексике, ибо здесь восстановление смещенного завоеванием процесса этногенеза прошло наиболее наглядно.

В XVI в. испанцы и индейцы быстро смешивались, и казалось, что в Мексике возникнет локальный вариант испанского этноса, но произошло обратное: к концу XVIII в. вместо двух этнических групп создались четыре, ненавидевшие друг друга. Полагают, что такое разделение – результат неудачного администрирования, но, по-видимому, причины лежат глубже – контакт произошел на суперэтническом уровне, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Высшим социальным слоем, сосредоточившим в своих руках все высшие должности и торговлю, были уроженцы Испании, имевшие кличку «гачупины» – люди со шпорами [164, с. 193]. Число их было небольшим, а отношение к ним – отрицательное. Но гачупины держали в своих руках армию и духовенство, что обеспечивало их привилегии достаточно надежно.

На одну социальную ступень ниже стояли креолы (около 1 млн человек), уроженцы Мексики, потомки конкистадоров, часто с примесью индейской крови. Это были богатые владельцы асьенд, на которых работали индейцы. Креолы жили в роскошной праздности, храня верность королю и церкви и ненавидя бюрократов-гачупинов.

Но к началу XIX в. среди креолов появились пассионарные особи, искавшие применения своим силам. Эти люди стали читать французскую литературу и обрели цель жизни, которая многих из них привела к жестокой смерти.

3 или 4 млн индейцев либо работали на асьендах как пеоны (батраки) или на рудниках, либо жили в своих деревнях под управлением касиков (вождей). В XVI в. их положение улучшилось, так как требования испанских чиновников не превышали требований ацтекских, да и детей в жертву Унцилопотчли отдавать было не надо. Но в XVII–XVIII вв. землевладельцы-креолы стали посягать на земли индейских племен, а продажные чиновники-гачупины защищали их плохо [164, с. 102–103].

Монахи обратили многих индейцев в католицизм, но обращение было настолько поверхностным, что индейцы сохранили свои обычаи и своих идолов. Однако в школах индейские дети показывали способности выше, чем испанцы, и случалось так, что потомки ацтеков, став учителями, обучали потомков конкистадоров латыни и католическому богословию [там же, с. 97].

Но хуже всех жили 2 млн метисов, возникших вследствие смешанных браков в XVI в. По мере роста культуры их отторгли из своей среды креолы, а гачупины запретили им жить среди индейцев, чтобы они не подстрекали тех к восстанию. Для метиса были доступны только тяжелые работы или разбой, но против них была организована особая полиция, убивавшая их без суда [там же, с. 123]. Однако число их росло, как и пассионарное напряжение, ибо в метисах совместились гены конкистадоров и ацтеков. Поэтому они не погибли, а выделились в особую субэтническую группу, имевшую перспективу развития.