минут инвалида, и проковыляла к постели. Свернувшись калачиком, я задумалась о
дальнейшем. Ничего не придумывалось. От боли и усталости веки медленно смежились, и я
уснула.
Ночью я ненадолго проснулась, когда медсестра – Синди, наверное, хоть я и не
уверена, так как была слишком сонной, чтобы спросить ее, – проверила мои показатели и
вновь подключила меня к надоедливому пикающему аппарату. Я толком так и не очнулась
до утра, когда вернулась энергичная Сюзи.
– Вот она, моя заинька. О, да мы и не спим! Прекрасно!
Проверив меня тут и там, она вручила мне обезболивающие таблетки – сегодня мне
стало лучше. Однако я почти не замечала эту веселую тетушку, так как сосредоточилась на
чудесном видении позади нее.
– Эй, сестренка, – прошептала Анна, присев в изножье моей кровати.
Ее длинные волосы вновь отливали привычным почти черным цветом, и она собрала
их в потрясающе высокий хвост. На ней был ярко-синий свитер в обтяжку, подчеркивавший
ее чудесные формы. Редкий случай – я не стала сокрушаться из-за своей затрапезности в
сравнении с ней. Мне было важно только то, что рядом оказался родной человек.
Покуда медсестра делала свое дело, глаза мои наполнились слезами. Мне показалось,
что та пробормотала что-то вроде: «Обед через час, и ты должна сегодня поесть», – но вот
Сюзи вышла. Я поняла, что время близилось к обеду, а затем снова сосредоточилась на
Анне, которая не сводила с меня прекрасных, однако печальных зеленых глаз.
Едва я собралась спросить, что она тут делает, Анна заговорила сама:
– Ну что, досталось тебе от этих мальчишек?
Я поморщилась: значит, ей было известно все. Анна покачала головой, со вздохом
встала и обняла меня.
– Серьезно, Кира… О чем ты думала? Сунулась в драку!
Подавив всхлип, я пролепетала:
– Вообще не думала… Судя по всему.
Секунду подержав меня в объятиях, Анна взобралась на постель и прилегла с той
стороны, где не было капельницы. Стиснув мою руку, она положила голову мне на плечо.
– Ну что же, я для того и здесь, чтобы теперь думать за тебя.
Мне было тепло; я улыбнулась и расслабилась.
– Сестренка, я люблю тебя и страшно рада, что ты приехала… Но что ты здесь
делаешь?
Я надеялась, что это не прозвучало по-хамски. Ее приезд меня и в самом деле потряс.
Анна отодвинулась, чтобы лучше видеть меня.
– Это все Денни. Он позвонил после инцидента. – Она прищурилась. – Тебе повезло,
что трубку взяла я, а не мама или папа. Иначе сейчас твоя побитая задница летела бы домой.
Я снова поморщилась. Нет, родителям лучше вообще ничего не знать.
– А на работу тебе не нужно?
Анна вскинула брови:
– Хочешь избавиться от меня?
Я уже мотала головой, вцепившись ей в руку, чтобы она не ушла, и Анна рассмеялась:
– Нет… Я в активном поиске. Если честно, мама, скорее всего, только рада тому, что я
слезла с ее дивана. А где же искать работу, как не на Западе, бок о бок с моей
самоубийственной сестренкой?
Она сияла, покуда сказанное оседало в моей заторможенной голове.
– Погоди… Ты остаешься в Сиэтле?
Анна пожала плечами и снова улеглась рядом.
– Сперва я хотела лишь убедиться, что ты, задница такая, цела, но потом услышала,
что тебе негде жить, и решила – поищу-ка работу, а поселимся вместе. По крайней мере,
пока не доучишься. – Она посмотрела на меня с озорным выражением, поразительно
привлекательным. – Думаешь, в «Хутерс»[26] есть вакансии? Спорим, тамошние ребята круто
отстегивают на чай.
Я закатила глаза – вот же ветреная, затем прищурилась на нее:
– Откуда ты узнала, что мне негде жить? Келлан сказал мне только вчера…
Она побледнела и стала похожа на олениху, выхваченную светом фар, – сказочно
привлекательную олениху.
– Вот дерьмо. Я не должна была об этом говорить. Черт, теперь он взбесится. – Анна
снова пожала плечами. – Да и ладно.
Она откинулась на подушку, а я присмотрелась к ней внимательнее, не понимая, о чем
идет речь.
– Я столкнулась с Келланом внизу. Он рассказал мне, что происходит. Сообщил, что
попросил тебя съехать. – Анна снова выгнула брови. – Он, между прочим, хреново выглядит.
Красавчик, но все равно хреново. Неужели это Денни так его обработал?
Я бездумно кивнула, хоть на самом деле мне было не до того.
– Келлан все еще здесь, в больнице?
Я вроде бы решила, что он списал меня со счетов и поехал домой коротать время с
пузырем «Джека» и, может быть, какой-нибудь девицей… или двумя.
Анна вздохнула, заправила мне за ухо прядь волос и задержалась пальцами на
синячище, занимавшем значительную часть лица.
– Кира, он безумно влюблен в тебя. Он из больницы не уйдет. Бродит по вестибюлю,
пьет кофе и ловит новости о твоем состоянии. – Она убрала руку и подложила ее под щеку. –
Я пришла, а сестры уже о нем поговаривают. Он, ясное дело, успел очаровать нескольких, и
они докладывают ему о тебе, как только он появляется. – Анна закатила глаза. – В этом
сестринском курятнике уже разбиваются сердца.
Я покраснела и уставилась в потолок, пытаясь представить, где сейчас Келлан, и
ощутить его тепло даже на расстоянии, однако почувствовала лишь тупую боль в голове и
бóльшую – в сердце.
– А сюда он больше не придет?
Анна тяжко вздохнула, и я взглянула на нее сквозь слезы.
– Нет, – прошептала она. – Он сказал, что для него это чересчур. Ему нужно
переждать.
Ее брови сошлись в преувеличенно трогательном смятении.
– Заявил, что ему нужна минута. – Анна непонимающе повела плечами.
Я закрыла глаза и поняла: наша кодовая фраза… Ему понадобилась передышка от
меня. Насколько сильно я уязвила его теперь? Достаточно, чтобы он в конце концов стал
меня избегать. Невзирая на пронзительное одиночество из-за того, что я оттолкнула обоих,
меня грела мысль о его чувствах, которых хватало для верного пребывания поблизости.
Голос сестры заставил меня поднять веки. На сей раз Анна говорила совершенно
серьезно.
– Но все же, Кира, о чем ты думала, когда закрутила с двумя? – Серьезность на миг
исчезла, и ее губы дернулись в кривой улыбке. – Разве Джон и Тай ничему тебя не научили?
Я улыбнулась, вспомнив ее недолговечный любовный треугольник, а после подумала
о своем и нахмурилась.
– Анна, у меня этого и в мыслях не было. Я просто… – Тяжело вздохнув, я закончила:
– Меня накрыло.
Она притянула меня к себе и поцеловала в голову.
– Какая же ты дура, Кира. – Я отпрянула в нескрываемом раздражении, и Анна весело
ухмыльнулась. – Не надо стрелять в гонца с дурными вестями. Ты сама знаешь, какую кашу
заварила. – Подчеркивая сказанное, она прикоснулась к моему черепу.
Меня затопило покорство, и я снова закрыла глаза.
– Знаю… Дура и есть.
Слезы потекли, и Анна стиснула меня в объятиях.
– Ну-ну, все равно ты моя маленькая сестренка, и я тебя люблю. – Я плакала у нее на
плече, а она вздыхала. – Говорила же я тебе: занимайся книжками, а не людьми. Люди не
твое ремесло.
«Сказала Королева Разбитых Сердец», – подумала я не вполне справедливо.
Анна, как будто подслушав мои мысли, отстранилась:
– Я не ролевая модель, конечно, но хоть ничего не обещаю парням. А ты наобещала
им обоим, разве нет?
Кивнув, я закрылась руками, сраженная чувством вины и горем. Анна погладила меня
по спине:
– Все хорошо… Все утрясется. Ты просто еще молодая. Молодая и неопытная, а
Келлан чертовски горяч.
Я чуть напряглась и посмотрела на нее, мотая головой. Она разжевала:
– Я знаю… Все было серьезнее. Я заметила его слабое место – меланхолию, боль,
которую он прячет, надрывность музыки. Думаю, он довольно глубок. И чувствителен, перед
таким черта с два устоишь.
Вздохнув, я приникла к ней, счастливая тем, что она хотя бы поняла: дело было вовсе
не в его внешности. Гладя меня по спине, Анна снова шепнула, что все устроится. Мы долго
молчали, пока она не отстранилась со вздохом и не покачала головой на подушке.
– Как же ты, небось, меня ненавидела, когда я приехала. За шашни с Келланом.
Я открыла рот и не сразу нашлась, что сказать, так как вспомнила этот жуткий визит и
мои худшие подозрения.
– Нет, – наконец прошептала я. – Не тебя. Я ненавидела его.
Анна явно забавлялась, и я продолжила объяснять:
– Он вынудил меня поверить, что вы переспали.
Ее глаза расширились, затем слегка ожесточились.
– Он – что? – Но тут тон Анны смягчился, как и ее лицо. – Постой… Так вот почему
ты так долго со мной не разговаривала? Господи, я-то решила, ты оскорбилась из-за того, что
я схватила Денни за булки в аэропорту.