намерения? – он искоса глянул на неё.
Она задумалась.
– Мне самой это непонятно, но с самого первого дня нашего знакомства все выводы, которые я смогла о тебе сделать, основывались не на внутренних ощущениях, а на логике.
– Мне отрадно сознавать, что я единственный человек из твоего окружения, которого ты не можешь просмотреть.
– Я и не пыталась, – призналась Дана, – даже в мыслях не было.
– А вот это обидно. Даже после всего, что произошло между нами в лесу.
– В каком лесу?
– В том самом, где мы якобы заблудились.
– Ну ты вспомнил, – хмыкнула она, – это просто видения. И они относились к Киру.
– Ну там же было и что-то из твоих фантазий? – он уже глядел прямо на неё, не скрывая любопытства, – то, что ты не желаешь рассказывать. Что-то, видимо, слишком порочное.
– Ты правда так хочешь знать?
– А ты бы не хотела?
Она пожала плечами.
– Итак?
– Ладно, только чтобы ты отстал. В этом видении мы поцеловались.
– Ага, – многозначительно сказал он.
Она закатила глаза, изо всех сил стараясь не улыбаться.
– И как это было?
– Что?
– Наш поцелуй, – в его тоне слышалось притворное терпение.
– Я уже не помню. Зачем мы вообще об этом говорим?
– Я исполняю данное тебе обещание говорить о приятных вещах. А что может быть приятней поцелуев в лесу?
Он с усмешкой наблюдал за её розовеющими щеками.
– Только не говори мне, что это было неприятно. И тем более не говори, что ты не помнишь. Я и так уже поверил, что у нас был только поцелуй.
Последние слова он произнёс по-девчачьи. Она всё-таки рассмеялась, держась за перила.
– Бегемот, какая тебе разница, как это было? Это было только в моей голове.
– Тем более мне интересно. Я хочу знать, как ты представляешь себе наш поцелуй.
– Это неважно, – проворчала она, – до тех пор пока ты держишь свой обет не прикасаться к моей голове.
– Ага, – снова сказал он.
– И до тех пор, пока ты не перестанешь меня бояться.
Теперь он нахмурился.
– Ты считаешь, что я тебя боюсь?
– А разве нет? – она, прищурившись, уставилась на него, – когда мы гуляли с тобой в первый раз, ты ограничился чувственным пожатием рук, потому что якобы у меня есть какая-то тайна.
– И я оказался прав, – запальчиво вставил он.
– Сейчас не об этом! Теперь, когда твои подозрения подтвердились, ты еще больше боишься привязываться ко мне, потому что в глубине души считаешь, что у меня проблемы с психикой. Разве не так?
Он молчал.
– Ты поэтому так отчаянно пытаешься вывести меня на чистую воду? Кир по-дружески поддерживает и переживает за меня. Но не давит, хотя я-то в тот первый день на него порядочно надавила. Он же просто дает мне время самой принять себя, уважает мои решения и не рвет меня на части своими допросами. Ты же весь на каких-то структурных схемах, делаешь миллиард умозаключений и тебе жизненно необходимо их подтвердить или опровергнуть.
Сказав это, Дана поняла, что и сама осознала сказанное ей только когда эти слова помимо воли вылетели из её уст.
– А может я просто маньяк, который ищет чистую душу и готов на все ради этого? – он криво усмехнулся, – и раз за разом даю тебе шансы на искупление.
– Ты можешь придерживаться любой из своих легенд. Я тебя раскусила. Только….. мне вот что не понятно.
– Ну-ка?
– Зачем тебе всё это нужно.
– А ты не догадываешься?
– Понимаешь, если возвращаться в русло занудной логики, то все мои догадки разбиваются о доводы.
– А твоя логика неоспорима, – едко заметил он.
– Моя логика логична, – назидательно сказала она, – и гласит она вот что: когда мужчина влюблён, он совершенно неспособен мыслить логически. Он действует из лучших побуждений: защищает объект своей любви и искренне ищет любые возможности подтверждения его невиновности. В этом смысле я скорее готова признать, что в меня влюблён Кир, но не ты.
– Какое же место тогда занимаю я в твоей логической цепочке?
Несмотря на шутливый тон, вид у него был серьёзный и сосредоточенный.
– Ну ты лучше всего укладываешься в образ маньяка или озабоченного доктора, который пытается что-то доказать. Кому – не важно.
Он молчал, и лицо его всё больше мрачнело. Дана взяла его за руку и засмеялась.
– Да расслабься, я шучу. Просто твоё поведение нетипично для влюблённого мужчины. Видимо, ты особый экземпляр.
Он как-то странно посмотрел на неё.
– Каково же тогда поведение влюблённой женщины? Не считаешь же ты, что она не теряет голову от любви.
– Когда женщина любит, она вообще не думает головой. – тоном училки ответила она, – Едва приняв конкретного мужчину, как своего, женщина ограничивает свое здравомыслие обустройством их совместной жизни и прочими бытовыми мелочами. Она полностью доверяет своему мужчине и заботится о нем, ожидая от него того же. Но когда женщина чувствует ВЛЮБЛЁННОСТЬ, она становится до крайности логичной и разумной. Потому что в женщину мужчина вторгается, и ей необходимо предпринять всё, чтобы обхитрить «врага». А мужчина входит на её территорию. Он уже на месте, хоть и не очень уверен, он из принципа сделает всё, чтобы там остаться. Чувства не мешают женщине рассуждать логически. У мужчины же чувства начисто отключают разум. Он действует на инстинктах.
Во время этой тирады он продолжал смотреть на её лицо.
– Нет, ты не Дана, ты точно Арина, – он покачал головой.
– Это в тему логики? – засмеялась она, – с чего ты это взял?
– Потому что Арина – это кристалл, – пояснил Бегемот, – а Дана – это мягкий камень.
– Это твои представления об этих именах?
– Да. Я так их чувствую. И ты не камень, ты настоящий кристалл. Ты совершенно разная, все время переливаешься разными гранями и оттенками. Например, в Москве ты была одним человеком, а здесь – совершенно другим.
– Ну это нормально, – возразила Дана, – здесь совершенно другая обстановка. Я тоже другая. У меня другое настроение, другие реакции.
– Настроение да. Но ты слишком сильно другая здесь, понимаешь? Даже энергия у тебя меняется.
– Тааак…, – протянула она, – поясни. Ты всё-таки маньяк или тоже экстрасенс?
– Я просто так выразился, – поспешил он объяснить, – не могу точно сказать.
– Ты маньяк, – заключила она.
– Думай, как хочешь. Но тебя я не постигаю.
– И это тебя пугает?
– Возможно.
– И сейчас ты еще больше от меня отстраняешься, – догадалась она, – хотя я тебя не постигаю втройне. Ты для меня вообще закрытая книга.
– Ну хоть здесь я не прогадал, – тихо пробормотал он.
– Возможно, если бы я узнала тебя поближе, ты пугал бы меня еще больше, – заметила