тоже ходит во сне?
– Да. И начал это делать внезапно. И целенаправленно ночами во сне куда-то уходит. Совпадение?
Кир пожал плечами.
– Давайте попробуем рассуждать логически, – попросил Роланд, – вы считаете, что причиной связи между Даной и Гилбертом и… вами, Кир, является то, что ваши знакомые или родственники вдруг начали ходить во сне?
– Возможно, – сказала она, замечая скептическое выражение на его лице, – но мы не можем знать, ходила ли во сне Софи. И это вряд ли является первопричиной. Это… одна из особенностей, которая может связывать нас. Или симптом.
– Ты ходишь во сне? – удивился Бегемот.
– Насколько я знаю, нет. Я просыпаюсь в собственной постели.
– Я уточню у Гилберта, – сказал Роланд, – но я уверен, если бы его беспокоило нечто подобное, он бы мне сообщил.
– Насчет Софи мы уже, к сожалению, не узнаем, – заметил Бегемот.
– Видимо, я ошибаюсь, и это просто совпадение, – вздохнула Дана.
Она беспомощно возвела глаза к синему небу с бегущими по нему весёлыми тучками. Если бы только знать, зачем ей вообще понадобилось лезть в эту запутанную историю. Отдыхала бы спокойно и никого бы не бесила.
– У нас еще остался тот странный тип с горящими глазами, – встрял Кир, – который сегодня привиделся Гилберту и Дане.
– А что с ним? – делано равнодушно спросил Бегемот, – убийца как убийца.
– Не скажи, – возразил с умным видом Кир, – он необычный убийца. Если то, что они увидели – правда, то он больше похож на какого-то маньяка-коллекционера с очень мудрёными способностями.
– А больше таких убийств не случалось? – спросила Дана у Роланда.
– Если и случались, то уж точно не в Париже, – встрял Бегемот, – он же не дурак здесь оставаться, пока шло расследование.
– Хорошо бы исследовать этот вопрос, – мечтательно сказал Кир, – я даже попробую это сделать, хотя не представляю себе, что из этого выйдет.
– Маньяк-коллекционер… или член религиозной секты, – продолжал нехотя развивать мысль Бегемот. Дана скривилась.
– Религиозной секты? – переспросил Роланд, о чем-то размышляя.
– Возможно, а что?
Он не ответил, но заметно заволновался.
– Тебе известно о какой-то секте? – спросила она, внимательно глядя на него.
– Я не знаю, секта ли это, и уж тем более, я не уверен, что это может быть связано с Софи.
– Не мог бы ты пояснить, о чем идет речь, – попросил Бегемот.
– Я бы мог пояснить, только не знаю, имею ли я на это право. Это не связано ни со мной, ни с Гилбертом. Это касается моей сводной сестры, старшей дочери Габриэлы. Я должен посоветоваться с ней, прежде чем посвящать вас. Но…, – Роланд поджал губы, – честно сказать, я не вижу, как это могло бы тебе помочь.
– А когда ты сможешь посоветоваться? – осторожно спросила Дана, игнорируя его личное мнение.
– Она живёт в Нью-Йорке. Я напишу ей сообщение и постараюсь связаться с ней, чтобы объяснить и получить от неё ответ как можно скорее.
– Отлично, – Бегемот хлопнул в ладоши, – мы можем пока прогуляться по Амстердаму.
– Я дам вам названия нескольких отелей, куда вы можете заглянуть, чтобы получить дополнительные сведения о европейском гостиничном бизнесе.
– Отлично, – согласился Кир, – мы сможем с тобой вечером пообщаться? У меня есть еще вопросы, а после сегодняшней прогулки, думаю, их прибавится.
– Конечно. У меня сейчас дело за городом, но после шести я буду в вашем распоряжении…
На том и порешили.
В половине седьмого утомлённые долгой прогулкой путешественники, наскоро освежившись, ожидали владельца Велюра в его ресторане. Заведение было полно людей, в зале стоял непрерывный гул отражающихся от кирпичных стен звуков. Почти ощутимо те витали в воздухе, напоминая невидимые звуковые нити и создавая особенный атмосферный фон. Роланд не заставил себя долго ждать и вскоре показался в дверях. Они замахали ему, обозначая свое присутствие.
– Надеюсь, вы хорошо провели время в городе? – спросил он, присаживаясь к ним.
– Прекрасно. Ты присоединишься? – спросил Бегемот, протягивая ему меню.
– Ужинайте, я не голоден. Разве что кофе…
Им принесли салаты.
– Роланд, не томи нас, – попросил Бегемот.
Тот улыбнулся краем рта.
– Мою сводную сестру зовут Марьян. Я, кстати сказать, не ожидал от неё такой сговорчивости. Она сразу позволила мне посвятить вас в её историю, хотя она и не понимает, что общего у неё с ситуацией Гилберта.
– Мы тоже не понимаем, – Бегемот театрально закатил глаза, – но нам позарез надо это выяснить.
– Дело в том, что с ней это произошло в тот самый год, когда я потерял отца, а Гилберт потерял Софи. В тот же год умерла и Габриэла.
Дана нахмурилась, слушая это.
– Да, – сказал он, видя её реакцию, – тот год для всех нас стал испытанием. А для Марьян – особенно.
– Что же у неё случилось?
– У неё была девятнадцатилетняя дочь, Маджента. К тому времени, как она приехала в Женеву, где Габриэла проводила свои последние дни, Маджента попала в некое тайное сообщество или секту.
– О, как! – вырвалось у Бегемота, – что-то вроде свидетелей Христа или буддистов?
– У меня слишком мало информации об этом. Но, судя по тому, что нам рассказывала Марьян, это общество было чем-то иным.
– Так она же была совершеннолетней, – сказал Дана, – что так напугало таких либеральных американцев?
На лице Роланда заиграла неопределённая усмешка.
– В большинстве своем, как это ни странно американцы весьма консервативны. Марьян говорила, что Мадж сильно изменилась. Она стала скрытной, много времени проводила неизвестно где и неизвестно с кем.
– Понятное дело, родители волновались, – согласился Кир, – хотя бы за её безопасность.
– Да, очень. Она была их единственной и горячо любимой дочерью.
– Была? – уточнила Дана.
Роланд ответил не сразу.
– Когда Марьян была здесь на похоронах Габриэлы, Мадж сбежала из дому. Это было….,– он задумался, – летом.
– Её искали? – спросил Кир.
– Разумеется. Она оставила родителям записку, что уезжает к подруге, что с ней всё в порядке. Она просила, чтобы её не искали, но их это не остановило.
– Её нашли? – снова спросил Кир.
– Она вернулась практически сразу после того, как родителям поступила информация, что похожую на неё девушку видели в другом штате.
– Она изменила внешность, – догадалась Дана.
– Верно. Когда она вернулась домой, Марьян позвонила мне. Однако, их радость вскоре сменилась ужасом. Сестра утверждала, что её дочь подменили. Она говорила, что это был совершенно другой человек. Изменился даже цвет её глаз.
– А в чем конкретно она отличалась от настоящей Мадж?
– Я не смог бы объяснить, – задумчиво ответил он, – да я и не помню точно уже, что рассказывала Марьян. Но это было ужасно. Принимая во внимание тот факт, как изменилась её личность, удивляет даже то, как