Читать интересную книгу На рыдване по галактикам (СИ) - "BangBang"

Интересно, чем там Нюк собрался меня поразить? Возвращением Таськиных печеньковых сдвигов, дабы засыпать выпечкой племя амазонок до самых ушей? Я уж думала, он там себе супергруди пятого размера из бэушных запчастей и Тасиных механических прелестей за ночь сваял… со встроенными компасом, бластером, саперной лопаткой и гипноизлучателем. Но нет, судя по тому, что явился за крупяными железами, гениальное открытие свершено не на этой ниве.

Дожевывая печенье, просовываю голову в мастерскую:

— Таисью снова замкнуло? Или это такой хитрый способ повысить боевой дух небольшим выбросом гормона озверина от шоколадных ароматов, не так давно прочно окутывавших все рыдвановы недра?

Нюк, уже накрашенный, шлифует красоту, энергично поправляя под термаком гречичные импланты.

— На супер-скотч прилепил, крест-накрест. Точно не отвалятся, — делится он, энергично встряхивая зоной декольте, точно цыганка из межзвездного табора. — Таисье не до готовки было. Ну как я тебе? Сексуальненько?

И тянет ко мне сложенные трубочкой накрашенные губы, томно прикрыв глаза накрашенными же ресницами, сделавшимися от этого еще длиннее. Кокетка, солнцем обцелованная. Честно говоря, на боевую раскраску местных фемин вообще не похоже, эти девочки не про соблазн ни разу. Но у богов свои причуды, верно?

— Главное, Нику в таком образе не показывайся, а то его вера в божественных посланцев пошатнется на корню, — невольно отпрянув от конопатой праматушкиной сынодщери, хмыкаю я. — Решит, что альфы и небеса уже завоевали, и звездных адамов поработили.

Он со смешком цапает Тасю за руку и тащит туда, куда с самого начала полета, я уверена, не заглядывал и одним глазком — в спортзал. Да, есть на «Дерзающем» даже такая роскошь. Тут довольно пыльно, и уцелевшие лампы еле светят. Половина тренажеров безнадежно заржавела, как и весь остальной корабль, но кое-какие кэп с Цилли, наверное, используют, дабы поддерживать свои богатырские формы. Бортмеханик как раз здесь — разминается перед предстоящими соревнованиями за прелести нашего же собственного экипажа.

— Смотрите! — сияя от гордости, требует сестрица Нюкия, развернув небольшую голограммку над ручным компом, похожую на пульт управления. Длинные пальцы принимаются с удивительной скоростью летать по кнопкам. Привычно улыбающаяся роботесса подходит к стойке со штангой, примеряется и без проблем и усилий поднимает тяжеленную штуковину над головой. И начинает с ней энергично приседать. Потом опускает штангу назад на стойку и прямо с места делает сальто назад, через голову. Только блондинистые кудри мелькают. И кружевные трусишки из-под коротенького подола форменного платья. Тася успешно приземляется с точностью чемпионки галактики по спортивной гимнастике, сияя небесной улыбкой. Только сейчас я замечаю, что вместо привычных туфелек на каблучке на ней яркие кеды. Бортинженер свои одолжил?

— Ну как?! — спрашивают они с Нюком хором.

— Звезды и кометы, кто бы знал, что Таисья у нас виртуоз не только по хозяйственной, но и по спортивной части! — ошалело таращусь на роботессу, а затем — на голографический пульт. — Этак она даже вождицу за пояс заткнет и не то что в узел скрутит — макраме из нее навяжет!

Цилли только присвистывает, утирая розовым полотенчиком пот с разгоряченного лица.

— Вот тут и тут у Таси в волосах я камеры спрятал. Чтобы видеть и слышать, что происходит, даже если вас на какую-нибудь гору скоростным скалолазанием заниматься ушлют, — поясняет Нюк. — Полночи тренировались. В общем, по сути с пульта Тасей я теперь управляю. Не сразу все получилось, но уже вроде бы более-менее синхронизировались. Спортивную прогу, конечно, можно было написать, но там всех нюансов не учтешь все равно, да и времени в обрез.

— Чего только ни придумает инженер, только бы к физкультуре самому не приобщаться! — восхищенно качаю головой я. — Варит же котелок, как припрет! С пультом правильная идея, как ни крути. Вдруг у амазонок не только спортивные состязания, а что-нибудь еще, где импровизировать надо? Мало ли какие у них тут приняты народные забавы.

— Молодчина, — одобряет эти инновации Цецилия, от восторгу так хрястнув Нюка похожей на щуп погрузчика ручечкой по спине, что тот едва на ногах удерживается.

— Полегче… — бурчит он, почесав лопатку. — У меня аж сися отклеилась. Можно ж просто сказать, какой я ослепительно гениальный бортинженер и очаровашка. И нежно поцеловать.

— Извини, сестрица, но лесбиянок среди нас не водится, — гогочет Цилли, обтирая мощную шею. — Все готовы? Вылетаем через пятнадцать минут.

Немного неожиданно. Как раз Цилли на приверженицу ортодоксальных взглядов во взаимоотношении полов меньше всего похожа.

— Вперед, девчонки! — тонким голоском восклицает Нюк, пожамкав свои крупяные прелести. Они ему прям думать помогают, похоже.

— Не вздумай при альфах так делать. Еще решат, что сестренка чревовещателя того, совсем блаженная. Может, у них это крайне неприличный жест, — предупреждаю я.

— Тогда на, тут потрогай, на удачу. Я не жадная, — ржет он, тыча мне своими сыпучими прелестями чуть не в нос. — Блин, прикольные штукенции такие…

— Если бы знала, что ты ступишь на стезю поддельных чирлидерш, помпоны бы хоть за ночь сшила… с гречишной начинкой, их бы и мацал, — уклоняясь от оказанной мне чести, фыркаю я и примеряюсь к самой низкой перекладине — что еще успеешь за оставшиеся пятнадцать минут? Не Тасины чудеса легкой и тяжелой атлетики, конечно, но тоже какая-никакая разминка.

— Знаешь, в чем твоя проблема, Соколова? — вдруг серьезно спрашивает Нюк, перестав дурачиться. — Не умеешь ты веселиться. Только язвить. Или сама шпильки пускаешь, или щетинишься, как дикобраз. Мы с малышками на тебя обиделись, — и задрав напудренный нос, удаляется по коридору, подхватив Тасю под руку. Вот это заявление, черная дыра меня дери! Аж забыв распрямить руки, озадаченно смотрю на Цилли поверх турника:

— Мне что, реально надо было общупать эти штуки для поддержания веселья?

— Почему нет? Раз ему весело. Рука б не отсохла, — пожимает плечищами бортмех. Легко ей говорить. Не она ж сутками ранее рвалась облапить у всех членов экипажа далеко не крупяные прелести.

— Неправ кэп. Все наши беды не от отсутствия дисциплины. А потому что мы ни хрена не команда, а так… сборище эгоистичных неудачников, — совершенно неожиданно закругляет нашу беседу Цилли. На сей раз я забываю подтянуться и едва не ухаюсь на пятую точку, машинально разжав пальцы. Какие-то слишком далеко идущие выводы из моего нежелания трогать Нюка за фальшивую грудь. Или не в груди все-таки дело? Неужели мы все и в самом деле просто занесенные на рыдван разным космическим роком неудачники, не умеющие работать в команде и привыкшие думать только о себе? Но мы ж не забили на кэпа и остальных, нет? Или дело в том, что без Варга и Баса нам отсюда просто не улететь? Погруженная в столь глубокий психоанализ, задумчиво бреду следом за Цилли к шлюпу.

«От Рекичински никакого проку, а вы ж решили его тоже спасти. Вполне себе бескорыстно», — услужливо подсказывает желающий, видимо, малость утешить меня внутренний голос. Ага, как же, «бескорыстно»… Я ж просто хочу его в шахматы разнести и с долгом рассчитаться, потому что терпеть не могу чувствовать себя обязанной кому-то. Особенно этому склизкому альтаирскому угрю. Вот же задница коборука! Это что ж, получается, я реально всего-навсего неудачливая, ядовитая как луманская гадюка, эгоистина?

Принимая во внимание малоприятную привычку наших сестриц по Многоокой Праматери швыряться почем зря сетями и копьями, сажаю посудину поодаль от деревни. Величайшая удача, что мы вообще долетели, учитывая норов наших шлюпов, поэтому не стоит лишний раз искушать судьбу. Местное светило еще только неспешно выплывает из-за горизонта, а от поселка уже несутся оглушительные воинственные кличи участниц и гомон болельщиц. Толпа дружно (ну как — дружно, просто время от времени не поделившие что-нибудь девушки обмениваются легкими зуботычинами без применения оружия) движется прочь от деревни. Интересно, где тут у них этот… Колизей для гладиаторских боев за отборных адамов? Или что там вместо него предусмотрено.