Читать интересную книгу Живой проект (СИ) - Еремина Дарья Викторовна

LPI

и мой друг! – Твои друзья бессмертны? Михаил опустил глаза и затушил сигарету. Он собирался с минуту, но начал с приказа поисковику: – Вика, закрой дверь. В нашей клинике на Минке отец создал отдел из лучших в то время специалистов, каких только смог найти. В довольно сжатые сроки они модернизировали то, что уже имелось на рынке, и доработали под наши требования имплантаты с фильтрами и нейтрализаторами. Петр три месяца провел в палате, но вышел оттуда... элитным наркоманом, способным переварить и отфильтровать любой яд. Зависимость осталась, это не просто замена желез... ему доставили новые, но наркота у него в сознании. На предотвращение последствий работает куча аппаратуры, как в теле, так и в клинике. Расходники фильтров требуют не такого постоянного внимания как еще лет пять назад, но все равно нуждаются в обслуживании. Сейчас все эти примочки уже не имеют ничего общего с тем, что поспешно дорабатывались пятнадцать лет назад. – Так ты тогда взбесился не из-за смерти экономки матери, а из-за того, что тот гелик мог пролететь пятью километрами западнее, над домом Петра? – У него нет денег, а оказавшись вне закона, не будет возможности получить их легально. Это раз. И ему нужно появиться в клинике... я уточню, когда следующий период обслуживания. Это его отдел, у него отдельный бюджет, он не относится к

LPI

и питается со счета, который никто не посмеет тронуть. Кудасов получит все, что должен. Если только доберется до клиники. А для этого нужно, чтобы он был обеспечен всем, что ему необходимо. А это стоит дороже, чем воздух и еда. Низкий голос Григория выдавал плохо сдерживаемые эмоции: – Ты говоришь о том, что какой-то отдел разработал для одного среднестатистического наркомана аппаратуру, способную спасти и сохранить жизни миллионов людей по всему миру, и никто об этом не знает? Михаил выдержал взгляд и снова закурил. – Миша, ты не можешь не понимать... этот отдел мог спасти... – Я не хочу никого спасать! – оборвал Михаил грубо. – Ты нихрена в этом не понимаешь! – Лучше бы ты признался, что в доле с наркодилерами. – Так и есть, – Михаил поднялся, чтобы пройти к месту Петра у окна. – По факту так и есть, – повторил он. – Отец подавал заявки на патенты, пытался вывести на рынок, его быстро заткнули. Это другой контингент, они не “ставят в угол на двадцать четыре часа”. – Но если это так... если это правда, ведь он остался наркоманом, где логика, почему? – Потому что рынок поделен. Или мы занимаемся тем, чем занимаемся, или тихо гнием под землей. – Продать технологии? – Продать эти технологии? Благотворительностью мы тоже не занимаемся. Ни отец, ни я. – Твою мать, Миша... – Не надо пытаться увидеть во мне героя, Гриш. Я не собираюсь спасать жизни тех, кто не хочет жить. Они молчали несколько минут. Михаил курил. Григорий буравил взглядом столешницу. Потом начальник СБ поднялся и тихо усмехнулся: – Дорого же тебе обходится дружба, Миш. Теперь я понимаю, почему у тебя всего один друг. – Ты найдешь его? Коротко кивнув, Григорий покинул кабинет президента и спустился в операторскую. Верблюдов появился через три часа. Его цветущий, практически искрящийся вид выдавал с потрохами. – Верблюдов! – засмеялся Михаил, не в силах оставаться серьезным. – Да, я такой! – раскланялся рекламщик в ответ. – Дверку можно прикрыть? – Вика, прикрой, – попросил Михаил. Когда дверь затворилась, рекламщик удивленно вскинул брови: – А на этого секретаря тебе не так приятно смотреть? – Садись уже. – Знаешь, после того как ты продемонстрировал, почему не просил поисковик открывать и закрывать тебе жалюзи... – Рассказывай. – Хочешь сказать, что на вкус она оказалась не столь сладка, как на глаз? – О чем ты? – О твоей бывшей секретарше! Михаил промолчал. – Черт, я забыл! Ты же показывал эту девочку... – Хватит, Верблюдов. Светская часть закончена. Рассказывай про Петра. Тяжело вздохнув и опустившись на стул, Верблюдов мгновенно погрустнел и пожал плечами: – За что его избили в отделении, я не знаю, но забрал я его... думаю, я бы не встал после такого. Довез его до дома. Он сразу принял дозу, хромать почти перестал. Он... – Верблюдов провел ладонью по лицу, – морду ему разбили на хрен. Ладно... потом он завез Харлей в дом и пробил ему бак топором. – Да ладно!? – Слил бензин в кастрюльку, спустился в подвал. Я только потом понял, что он отвинтил газ. Потом вывез копию любимчика и попросил выгнать машину за ворота. Я уехал, а он подорвал дом. – Сам? – Да, сам. – Почему, знаешь? – Сказал, что “расплачивается по счетам”. – Твою мать, – Михаил зажмурился и прижал ладонь к глазам. – Но почему? – Я не знаю, Миш. – Спасибо, что приехал. Извини, не могу уделить тебе времени, как хотелось бы. – Мне самому в офис надо, до встречи, – поднялся рекламщик, но замер, опершись на столешницу. – Слушай, я буду следить за твоим аукционом! Прикуплю себе какой-нибудь фетишек! – Езжай уже! – отмахнулся Михаил. С минуту он молчал, а потом обратился к

LSS

. – Вика, а по номерному знаку мотоцикла? – Тоже не было, – откликнулась она. – Без чипа, в шлеме, без идентификаторов в транспорте я не отслежу его. Есть видео, каким он вышел из участка. Я запустила поиск по всем вариантам между его привычным лицом и последним, отснятым на видео. Как будут результаты, я оповещу. 16 Медленно, но неумолимо этот день приближался и, наконец, настал. Михаил не хотел делиться опасениями с кем-либо, но ближайшее окружение видело, что президента гнетет и настигает страх. Он устал уговаривать мать на время скрыться. Устал опасаться за собственную жизнь. Ко времени “ч” Михаилу начало казаться, что в уик-энд аукциона к нему подошлют киллеров. В результате, в пятницу на территории особняка президента

LPI

насчитывалось более двадцати вооруженных людей, масса всевозможной аппаратуры, включая микро-ПВО, разрешение на которое Григорий успел выбить. – Михаил Юрьевич, мне Григорий запрещает взять с собой стилиста! – Ты предупреждала заранее о ком-то, кроме Гарика? – Нет, но я не думала, что у вас изменятся правила доступа! – Ань, вопросы безопасности решает Григорий. – Что же мне делать? – Справишься своими силами. – Михаил Юрьевич, это же важно! – Важнее обеспечения безопасности? Анна ворвалась в холл в начале восьмого вечера, лохматая и злая. – Это паранойя какая-то! – вскричала она в пустоту и была горячо поддержана Ронни. Мимо проходил незнакомый мужчина в форме СБ корпорации. Замерев возле Анны, он уточнил, глядя на нее: – Андрей, если все на месте, мы консервируем?! Окей. Вика, активируй первую программу. – Сделано, Максим. Анна заглянула в гостиную и прошла на кухню. Там за длинной столешницей сидел еще один сотрудник СБ, Андрей. – Стоп! – сказал он с шутливой серьезностью. Анна замерла, но прыгающая вокруг нее Ронни пересекла невидимую черту, и послышался негромкий, но навязчивый пульсирующий звук. – Подойдите ко мне, пожалуйста, – попросил Андрей. Недоверчиво нахмурившись, Анна прошла на кухню и, поставив сумку на стул по пути, обошла стол. – Поставьте левую ногу вот сюда, – он похлопал ладонью по стулу рядом с собой. – Я в юбке, если вы не заметили. – М-да. Деланно вздохнув, мужчина отодвинул свой стул и опустился на колени перед Анной. – Это датчик. Браслет на липучке. Не забудьте вернуть на место, когда снимите сапоги. – Хорошо. – Если вы забудете, ноги вам будут восстанавливать примерно полгода. – В смысле? Окольцевав ногу Анны, Андрей прошел к проему двери. – Вот отсюда, как и во всем доме, пойдет струя жидкого азота. – Боже мой, – опешила Анна. – Но почему так низко? Достав из кармана что-то крохотное, мужчина жестом попросил Анну отойти и задумчиво посмотрел на Ронни. – Михаил Юрьевич дорожит этой собакой? Стремительно подхватив на руки пекинеса, Анна с презрением уставилась на нечто в ладони сотрудника СБ. – Ну ладно, – вздохнул он снова. – Включаем. Аня не видела, что было у него в руке, но когда это пересекло полметра до дверного проема, снова послышался навязчивый звук сигнализации, а из установленных практически на полу капсул началось распыление быстро испаряющейся жидкости. – Вот, – сказал мужчина, подобрав что-то маленькое и явно остановившееся. – Немного подмерзшая смертельная угроза. Вопросы есть? – Ронни! – Ронни... – задумчиво повторил мужчина, а потом неожиданно закричал, – Мария! – Да, Андрей! – Мария появилась незамедлительно. – У собаки есть поводок, а лучше шлейка? – Да, шлейка. Сейчас принесу. Когда Ронни была обеспечена датчиком, Анна заметила и что успокоилась, и что жутко голодна, и что за ней из прохода наблюдает Михаил. – Все, Михаил, – ответил на его взгляд сотрудник СБ. – Как он работает? Вы куда?! Подождите! – Анна замерла перед Михаилом, точнее перед проходом, боясь переступить невидимую черту. – Расстояние метр, ходите по центру! – крикнул Андрей, спускаясь в гараж. – Все так серьезно? – Анна подняла взгляд к боссу. – Простая предосторожность. Я думал ты подъедешь с Гариком. – Он только ночью прилетит, подъедет с десяти. – Андрей, завтра к десяти еще Гарик подъедет, – предупредил Михаил в никуда. Анна не слышала ответ главы группы, но возмутилась: – Неужели вопрос со стилистом нельзя было решить так же просто? – Если это не оговоренный ранее сотрудник компании – нет. Это твое? Михаил указал на сумку на стуле и Анна кивнула. Подхватив поклажу, хозяин дома направился наверх. Анна с Ронни подмышкой последовала за ним. В гостиной на диване сидело несколько человек, из гаража слышались голоса, по территории тоже прохаживались незнакомцы. – Где все эти люди будут спать? – Это не наша забота. – Но они ведь будут спать? – Ты слишком взволнована, – Михаил открыл дверь гостевой спальни. – Что-то случилось? Аня прошла за шефом и обернулась к закрывшейся за ней двери. – Если бы вы предупредили, что собираетесь изменить правила доступа в особняк, я бы имела возможность это предусмотреть! Это не впервые, Михаил Юрьевич, что за неандертальский сексизм! Вы так относитесь к работе всех женщин в компании! что Галины, что Юлии Владимировны, остальных вообще не подпускаете к чему-то более или менее серьезному! Стилист для ведущей аукциона – это не мелочь! Это часть программы, запланированное время, деньги и результат; это имидж мероприятия, по факту – один из основных крючков, почему те, кому шоу интересно не будет – продолжат принимать в нем участие! Скрестив на груди руки, Михаил не скрывал улыбки. – Что тут смешного? Вы не сообщаете сотрудникам об изменившихся правилах, а потом великодушно прощаете их проколы, предпочитая не замечать, что прокол – ваш! Мне не нужны подобные лицемерные подачки, отдайте распоряжение по поводу стилиста, я не позволю вам испортить мою работу! Пройдя к окну, Михаил вышел на связь с руководителем СБ: – Григорий, проверьте за ночь стилиста Гороян, в восемь она должна быть здесь. После этого он обернулся к сотруднице: – Могу я еще чем-то помочь? – Помочь?! Вы просто исправили свой недочет! Ожидаете благодарности и аплодисментов? Здесь нет камер, над головами не кружат гелики! Для кого вы рисуетесь? Не понимая, что может ответить в этой ситуации, Михаил предпочел ретироваться. Только входя в кабинет, он понял, что не отключал внутренние переговоры и их разговор мог услышать любой из оперативной группы Андрея, а значит и далее – Григорий и операторская, а значит и запись и черт знает что еще далее. Анна с минуту стояла неподвижно, обалдевая от собственной смелости. Потом воспользовалась поисковиком Михаила: – Вика, спроси у Марии: вы уже ужинали? – Михаил Юрьевич будет ужинать через десять минут, – ответил голос Марии. – Он распорядился накрыть и на вас. – Я не хочу с ним ужинать. – Хорошо, я передам, что вы не голодны. – Но я голодна! – Тогда как мне поступить? – Я могу поесть на кухне, в комнате? – На кухне я накрыла для сотрудников Андрея, так же как и в доме охраны. В комнаты с едой Вика не пустит, это давнее распоряжение Михаила Юрьевича. – Ненавижу этот дом! – прошипела Анна, беспомощно сжав кулаки. – Вика, ты бездушный цербер! – Совершенно верно, – легко согласился поисковик. Через несколько минут выйдя к ужину, Анна застала разговор людей Андрея, замерших посреди лестницы: – Спроси у юристов, нужно знать точно. – Да я точно тебе говорю! – Это не будет каким-нибудь превышением? – Ну, заплатит он. Отстреливать-то имеем право! Обратив внимание на спускающуюся девушку, оба мгновенно расплылись в улыбках. Один из ребят картинно поклонился. Анна еще больше нахмурилась, но все же уточнила: – Кого вы отстреливать здесь собираетесь? – Неугодных поклонниц шефа! – тут же нашелся уже знакомый Максим. – Не хамите, ребят. Никто не заметил появившегося у перил Михаила и улыбки мгновенно сползли с лиц. – Извините, Михаил Юрьевич. Михаил не ответил, чего-то ожидая. Анна тоже не понимала, чего еще он от них хочет. – Ну, не будем сексистами, ответьте девушке на поставленный вопрос, – усмехнулся он невесело. Анна мгновенно покраснела и перевела взгляд на мужчин двумя ступенями ниже, на лицах которых отразилось явное и однозначное свидетельство того, что устроенная ею взбучка президенту холдинга не была приватной. Пытаясь проглотить тут же вставший в горле ком и удержать втягивающуюся в плечи шею, Анна аккуратно просочилась между сотрудниками СБ и прошла в гостиную, где Мария накрыла ужин, как назло, на двоих. – Простите, я была неправа, – осмелилась она прошептать минут через десять, прикончив ужин и не почувствовав ни вкуса, ни удовлетворения голода. Михаил не хотел смущать ее еще больше, а потому не заговаривал и не смотрел на нее во время еды. Теперь он поднял взгляд и принял извинения: – Отчего же, ты права до последней буквы. – Я не думала, что кто-то мог услышать... – Я не отключал связь с оперативной группой, – признался он. – И я предупреждал тебя еще два месяца назад: все, что может быть увидено и услышано – будет увидено, услышано, записано и зачастую еще и выложено в сеть. Анна опустила голову. – Что они теперь будут думать? – Что тебе позволено так со мной разговаривать.