Читать интересную книгу Живой проект (СИ) - Еремина Дарья Викторовна

Кроме родителей Ольги на похоронах присутствовали только Петр, Михаил и новостные гелики над головами. Обоих мужчин генерал Карпов с супругой знали с детства и относились к ним как к собственным сыновьям. То, что брошенный их дочерью Михаил избавил родителей от всех хлопот и поддерживал, как мог, было так же логично, как и убегающий взгляд Петра. Никто никого ни в чем не винил. Когда на кладбище показались полицейские, Михаил кивнул своей охране: “задержать”. Если властям в очередной раз понадобилось “поставить его в угол”, пусть выберут другое время... не сейчас. Сегодня он прощался с третью своей жизни. Что бы между ними ни произошло, как бы они друг друга ни обидели, и какую бы боль ни причинили, теперь это не имело никакого значения. – ... доченька... Мать не опускала руки, будто этим могла удержать сыплющуюся на гроб землю. Ее маленькая фигурка содрогалась от рыданий. Михаил все крепче прижимал ее к себе. Сзади с каменным лицом стоял, глотая слезы, генерал. По другую сторону, чуть поодаль сгорбился Петр, а в нескольких шагах позади него – Вася. – Это не за вами, Михаил Юрьевич, – послышался тихий голос телохранителя в ухе. – За Петром Сергеевичем. Михаил не без удивления взглянул на полицейских, оставивших позади собиравшихся задержать их клонов. – Петр Сергеевич, вам придется пройти с нами. Когда скрытый стеклами очков взгляд Петра растерянно пробежался по собравшимся, Михаил и родители Ольги глядели на скрывающийся под комьями мерзлой земли гроб.

Нельзя сказать, что Петр был частым гостем этого отделения полиции, но с майором, проводившим дознание, он успел познакомиться. Их было двое в кабинете, но по предыдущему опыту Петр знал, что как только датчики зафиксируют всплеск агрессии, из автоматов в углах под потолком выстрелят две шоковые иглы, а в дверь ворвутся сержанты с парализаторами. – Еще месяц назад Ольга Карпова не употребляла ничего крепче Мартини, а поселившись у тебя, погибла от передозировки “терки”. Ты не меняешься, Петр Сергеевич, – усмехнулся майор, – отчасти это даже хорошо. Хозяин кабинета довольно кивнул старенькому монитору, на котором отображались кривые графиков: верхний относился к эмоциональному состоянию, а следующие – к полиграфу. Петр молчал, ожидая продолжения, и оно последовало вместе с поднятым взглядом майора. На него будут пытаться повесить кучу статей не потому, что имеют прямые доказательства его вины, а потому что от чего-нибудь, да придется откупаться. – Хранение запрещенных с отягчающими и двести сорок четвертая. Негусто, но что сделает с твоей репутацией и жизнью судимость с оглаской... – Что это? – кинул Петр безразлично. – Что это за статья? Майор улыбался, покусывая губы: – Некрофилия? – Да как ты смеешь?! – Петр вскочил. – Сядь, Петр Сергеевич, – жестко приказал хозяин кабинета и зачитал: – установлено время смерти: между девятью и десятью часами вечера. А вот... – Заткнись... – Желаешь адвоката? – с улыбкой подсказал майор. Петр на мгновение закрыл глаза. Разводит или нет? Он отказывался в это верить, но память настойчиво подбрасывала все новые воспоминания. Чувствуя тошноту, Кудасов поморщился и сглотнул. – А Королеву это особенно понравится... – дразнил тем временем майор. В поднятом Петром взгляде нельзя было прочесть охватившую мужчину ярость. Она читалась лишь по графикам на стареньком экране и по губам, беззвучно спросившим: – Сколько? Его уже давно не удивляло, почему все подобные разговоры не вызывали и толики тревоги у взяточника и велись открыто в кабинетах. Год за годом, если удавалось скрыть “попадание” от Михаила, он подкармливал и подобных этому майору, и его хозяев. – У тебя неплохой особнячок, Петр Сергеевич. Как раз проводишь меня на пенсию, – спокойно проговорил майор и, чиркнув несколько цифр на электронной записке, отправил ее по столешнице собеседнику. Опустив взгляд на изображение розового клочка бумаги на поцарапанной, заляпанной столешнице, Кудасов с четверть минуты молчал. – Майор, ты сдурел? – Петр Сергеевич, не забывай: ты имеешь право на адвоката. По всем статьям тебе пара месяцев и символические, если принимать во внимание твои доходы, штрафы. Твоя репутация – твое дело. Хочешь, чтобы весь мир, твои дружки и подружки, Королев и родители Карповой узнали о том, чем закончились ваши отношения с гражданкой Карповой – твое право. – У меня нет столько. У меня вообще нет денег! – Это не моя проблема, Кудасов. Захочешь, вырежешь из себя импланты и чипы, захочешь, попросишь у своего богатенького дружка. Ты же у нас... – Имплантаты... – поправил Петр глухо. – Что? – не понял майор. – Имплантаты, неуч! – повторил Кудасов еще глуше и, проследив быстрый взгляд майора на экран, а потом в угол под потолок, рванулся вперед, через стол – к мужчине напротив. Он очнулся на полу в КПЗ. Собрав непослушные члены и морщась от боли, Петр осторожно сел и прикоснулся к разбитому лицу. Задрав рубашку, провел пальцами по синякам на ребрах и, зажав бок, тяжело поднялся. Часы над окошком дежурного опаздывали на две минуты. На периферии зрения Петра цифры показывали первый час ночи. – Воды принеси... – попросил Петр сержанта, чье спрятанное за очками лицо виднелось в окошке дежурки. Дежурный не отреагировал. – Малой, ты сильно богат или бессмертен? – крикнул Кудасов зло и закашлялся. Дохромав до лавки, он неуклюже опустился и, откинув голову, закрыл глаза. Через пару минут Петр услышал шаги и поднялся, чтобы принять пластиковый стаканчик с водой. Дежурный вернулся на место и по щекам снова побежали цветные разводы отражений. Спустя четверть часа, решив сделать себе кофейку, парень задел взглядом избитого мужчину за решеткой и на мгновение замер: самоуверенный амбал в дорогом костюме, легко поднявшийся после нешуточных побоев, беззвучно рыдал. 15 Александр не поверил новости о начале процедуры банкротства “Живого проекта” и стремительно начал перебирать последние новости, ища хоть сколь-нибудь подробную информацию о компании и Михаиле, но вместо этого нашел еще более шокирующий заголовок о прошедших похоронах Ольги Карповой. Вскочив с места, он не нашел ничего лучше, чем связаться с Ритой: – Это правда?! – Что именно, Саш? – Ольга мертва, в “Живом проекте” началась процедура банкротства? – Да, это правда. Ты был знаком с женщиной президента? Александр обессилено опустился в кресло и прикрыл глаза. – Да, довелось познакомиться, – проговорил он тихо и, пожелав хорошего дня, отключился. Как она умерла? Чего стоило принятое решение Михаилу? “Живой проект” – это знали все, – его жизнь! Что он чувствовал теперь? И был ли способен чувствовать хоть что-то или погибал вместе со своей компанией?! Михаил был доступен для связи, но Александр не воспользовался этим. Он понимал, что президенту сейчас не до него, а так же хорошо знал, что доступность его контактов – это особое расположение, опрометчиво использовать которое не стоит.

Никто не ожидал увидеть Михаила на следующий после похорон день и когда он появился на седьмом, в огромном зале настала гробовая тишина. Да, информация об их расставании не была секретом ни для сотрудников, ни для любых других любопытствующих, но это теряло значение перед лицом десятилетий, проведенных вместе. Анна сидела в гостевой рабочей ячейке и думала не об Ольгиных похоронах, а о банкротстве “Живого проекта”. Она ожидала увидеть следы неподъемной скорби и отчаяния, явное и наглядное проявление горя на его лице, но Михаил стеклянным взглядом окинул зал, и ни на ком не остановив внимания, прошел к Роберту. Когда в компании случилась беда в прошлый раз, президент так же регулярно спускался на каждый из этажей “Живого проекта”, чтобы сотрудники видели его. Вспомнив это, Анна не нашла объяснений, зачем он так делает: поддержать подчиненных, прочесть на их лицах поддержку или просто позволить удостовериться, что он еще жив.

Петр полагал, что никто, кроме камер новостных агентств, из отделения полиции его не встретит. Раньше он мог рассчитывать на Миху или Лену, своего секретаря. Когда находился в очередных недолгих, но, по мнению девушки – перспективных отношениях, за ним приезжала она. Иногда это были друзья, которым был должен он или которые были должны ему. Но теперь он не знал, может ли рассчитывать на кого-то, кроме себя и, толкнув дверь отделения, припадая на левую ногу и зябко ежась, зашагал к проезжей части. – Кудасов! Обернувшись, Петр выругался и поморщился на припаркованные неподалеку машины. Сплюнув, он изменил направление и подошел к зовущему. – Шикарно выглядишь! – Заткнись, Верблюдов... Сев на заднее сидение, Петр был рад, что Верблюдов тронулся сразу и быстро набрал скорость. – Есть несколько предложений для тебя... – Не интересно. – За что тебя так? – За дело. Поняв, что Кудасов не настроен на болтовню, Верблюдов отстал. Разглядывая пассажира в зеркале заднего вида, рекламщик морщился и покачивал головой, но молчал. Довезя же его до дома, все же тихо проговорил: – Кудасов, мне жаль... Они встретились взглядами в зеркале и, благодарно кивнув, Петр полез из машины. Он шел к дому, когда вопрос заставил его обернуться: – Слушай, тебя по указке Королева так?! Петр открыл и закрыл рот, сдерживая злость, но затем, вдруг успокоившись, усмехнулся: – Королев бы сделал это сам. – Ах, ну да, – пробормотал рекламщик, неторопливо следуя за Петром, – у вас ведь такие нежные и искренние отношения. Он без удивления наблюдал, как хозяин дома, болезненно морщась, тащит в гостиную табурет, а потом, неуклюже забравшись, вынимает из потолка рейку, а из отверстия – небольшую пластиковую коробку. – Она звонила на днях, просила привезти. – Тебя? – Кудасов, где все те, кто ошивался рядом с тобой последние десять лет? Ну, где? Ольга может и асоциалка, но не дура. Для тебя я – чмо, но не ты ей и Михе друзей выбираешь. – И что ты ответил? – Что пока еще хочу жить. Кинув взгляд на рекламщика, Петр спустился с табурета и тут же неуклюже повалился на диван. – У тебя ничего не сломано? – Не знаю. Поковырявшись в коробке, Петр потряс у уха ингалятор и, вдохнув дозу, жестом предложил Верблюдову. – Мне еще в офис ехать. Откинув голову, Петр закрыл глаза и видимо расслабился. – Может врача вызвать? Тебе бы морду подлатать. – Спасибо за заботу, Верблюдов... езжай в офис. Вместо ответа рекламщик прошел на кухню и вернулся через пару минут с чашкой кофе. Петр все так же расслабленно полулежал, закрыв глаза. Присев рядом, Верблюдов поставил чашку и взял со столика коробку с наркотой. – Мама дорогая... Петр не отреагировал на возглас старого знакомого. – Слушай, Петь, – начал Верблюдов еще через минуту, но запнулся. Когда Петр неожиданно поднялся и уже не так сильно хромая направился на улицу, рекламщик хлебнул кофе и неторопливо пошел за ним. – За что тебя задержали? – За дело, Верблюдов. – Да кончай ты ерепениться! Отмазался или нужны деньги? – От тебя? – Петр обернулся, не скрывая брезгливости, – ты за этим такой услужливый? – Ты дурак, Кудасов, – покачал головой рекламщик, – сколько тебе понадобится подобных задержаний, чтобы понять: после того как ты ушел из