Читать интересную книгу Живой проект (СИ) - Еремина Дарья Викторовна

LPI

. – Ну, мы не настолько богаты, чтобы покупать вещи за деньги. Медиа-кредит... – начала объяснять Вероника, но сестра перебила: – Эй, чувак! – Оставь, ему можно... – остудила ее сестра, стягивая сапоги. Михаил обернулся и запоздало понял, что вошел в чужой дом (что случалось крайне редко) и стоило бы снять обувь, но Вероника махнула рукой, и он успокоено вернулся к разглядыванию помещения. Это было непросто, потому что ролики заполнили все поверхности, даже рамку фотографии на комоде. – Сестры, значит, – засмеялся он через минуту, когда Марина исчезла на кухне, а Вероника притаилась за спиной. На фотографии в порабощенной рекламой рамке Марина и Вероника были одеты в белые халаты и обнимались. – Что же случилось? – обернулся Михаил к Веронике. Она молча пожала плечами. – Понятно. Еще раз взглянув на фото улыбающихся медицинских сестер, Михаил не выдержал и обратился к поисковику: – Вика, отключи здесь рекламу, пожалуйста. – Перегрузить канал или оплатить медиа-кредит за текущие сутки? – Оплати. – Принято, Михаил. Глава

LPI

не пил и пить не умел. Он не думал, что единственный довод, которому окажется невозможно возразить, будет звучать “А как же мы тогда поболтаем?” и приведет к мало контролируемому излиянию. Он ни разу в жизни не говорил так долго и ни разу в жизни не вызывал попеременно у собеседников то сумасшедший смех, то искренние слезы. Михаил никогда бы не подумал, что в принципе умеет делиться и как это ему необходимо. Сидя за крохотным столиком на кухне рядом с практически незнакомыми девушками, Михаил думал, что впервые общается с настоящими людьми, а до этого его окружали живые проекты компании, к которым некоторые причисляли и его самого. Он говорил о последнем годе работы и событиях, приведших к необходимости банкротить направление живых проектов, об отношениях с Ольгой и упрямстве Анны, о мудром Джоффри и гениальном Марке, о Петре, по которому, не скрывая, скучал. Он говорил весь день, и никто не смел ни прервать этот поток, ни побеспокоить. Глава

LPI

и не опасался этого. За жизненными показателями с чипа следили круглосуточно и в СБ и в центральном медицинском центре

LPC

, а информацию об угрозах передавал сканер на загривке. Что бы ни происходило с президентом, группа быстрого реагирования всегда была готова оказаться рядом в течение нескольких минут, особенно из-за раскрывшихся недавно проблем с сердцем. – Значит, больше не будет новых клонов? – не верила Вероника. – Будут, конечно. Куда они денутся? Просто теперь их никто не посмеет назвать живыми проектами, даже если при их создании было применено живое проектирование, даже если у них есть двойники, даже если в их паспортах вместо “Живой проект, собственность “Живой проект”” или “live project, Live Project Inc. property” будет написано то же самое, что и у вас. – Но спецов не будет? – Официально спецов больше не будет. – А кто же будет работать? Михаил засмеялся. – Я имею в виду вместо них... на опасных производствах там, на пожарах? – Думаю, в скором времени такие “жп” заменят роботы Toshiba Robotics. – Когда разрешат следующий кредит, возьму себе куклу... – размечталась Марина. – А я капсулу. Буду из дома работать, – вздохнула Вероника ей в тон. – И чем же займетесь? – Как чем? Тем же... Около семи вечера, понимая, что и до машины не дойдет, Михаил прикорнул на кушетке одной из хозяек квартиры и проспал до четырех утра. Поднявшись и напившись, он вернулся в комнату и, легонько тряхнув одну из девушек за плечо, тихо позвал: – Вероника! Девушка открыла глаза и уставилась на Михаила. – Я уезжаю. Кивнув, она поднялась и проводила его до двери. На лестничной площадке прикорнул живой проект. Вася спал в машине. – Домой, – приказал Михаил, забравшись в салон. Найдя в контактах переданные когда-то с визиткой данные девушек, Михаил перекинул на их счет сумму, явно превышающую их недельный заработок, и откинул голову на подголовник. – Вы хорошо себя чувствуете, Михаил Юрьевич? – тут же забеспокоился Вася. – Не очень. У нас есть что-нибудь от похмелья? – Сейчас купим, Михаил Юрьевич! Приехав домой и освежившись в душе, Михаил почувствовал себя значительно лучше. Он ни то чтобы выспался и ни то чтобы чувствовал себя прекрасно, но такие мелочи не могли испортить прекрасного настроения, причин которому, при всей их очевидности, он не находил. Ну, поболтал... и выпил. – Вика, заедем к Петру, потом в офис, – сказал он вслух, спускаясь в холл. – Передала, Михаил, – ответил поисковик. Вася топтался у входа, и Михаил почувствовал неладное. – В чем дело, Вась? – Тут такое дело, Михаил Юрьевич. Вчера днем, ну мы не хотели беспокоить вас... – Что? – Особняк Петра сгорел. Михаил опустил голову, уперев в телохранителя ожидающий продолжения взгляд. – Взрыв бытового газа, Михаил Юрьевич. Жертв нет. Петра в доме не был. – Где он? – Он объявлен в розыск. Там несколько тривиальных статей, все о наркотиках, но Григорий уверен, что есть другие причины. – Причины чего? – Того, что он исчез. – Что значит исчез?! Отодвинув телохранителя, Михаил направился к машине. – Гриш, что с Кудасовым? – Доброе утро, Миш. Я уже выезжаю и к девяти буду в офисе. – Что с Кудасовым? – Сейчас могу лишь сказать, что он вынул паспортный чип. Я полагал, что ты попросишь, так что ребята ищут. – Хорошо, жду. По пути к офису Михаил успел найти и просмотреть запись тушения пожара, а так же то, как Петр выходил из отделения полиции. Иногда повсеместная слежка за ним и его окружением оказывалась очень даже кстати. Но нужно будет достать записи с уличных камер. – Верблюдов, ты ничего не хочешь мне рассказать? – спросил он, поднимаясь в офис. – Какого черта, Миш, который час? – Рабочее время. Я слушаю. – Ты уверен, что один меня слушаешь? Михаил на мгновение прикрыл глаза и потер виски. – Ты прав. Можешь сегодня заехать ко мне в офис? – Да. – Спасибо, до встречи. Когда в приемную зашел Григорий, Михаил поспешно поднялся и прошел к нему навстречу. – Привет, – протянул руку начальник СБ. – Смотри, подарок от Гото – копия его новой глушилки. – Очень кстати! – усмехнулся Михаил. – Какой у нее радиус действия? – Метра три, не больше. Включаешь здесь, выключаешь так же. – То есть она не постоянно работает? – Тебе болезней мало, что ли, Миш? – Ну, ладно. Все равно хорошо, – нажав на указанную кнопку, Михаил поставил приборчик на стол и вернулся в свое кресло. – Рассказывай. – Из отделения его забрал ваш общий знакомый – Верблюдов. Где-то через полтора часа произошел взрыв бытового газа. Это официальная версия и других пока нет. Ему вменяют хранение и распространение запрещенных. – Ему это постоянно вменяют... не новость. Он кормит это отделение уже лет пять, а до этого кормил другое по месту жительства. Григорий задумчиво помолчал, исподлобья глядя на Михаила, и решил присесть. – Майора, проводившего дознание позавчера, вчера днем нашли с тяжкими телесными. Он в сознании, но молчит как партизан. Доказательств нет, сеть подчищена, и это тоже подтверждает мою догадку в том, что это дело Петра. – Зачем ему это? – Вероятно, есть что-то, чего мы не знаем? – Например?! – Я не знаю, Миш, ты его друг. Ольга скончалась от передозировки. Это официально. – Гриш, у тебя же везде лазейки, ты можешь выяснить, почему Петру потребовалось... мстить этому майору или пугать, я не знаю... зачем? – Я попробую, но не обещаю. – Найди его, – Михаил хмуро закурил. – Миш, может он не хочет этого? – Не важно! – Потому что так хочешь ты? – Потому что он не выживет... теперь. Если он на самом деле вырезал паспортный чип... – Так и есть, его нет на мониторах в органах. – Значит для того, чтобы выживать ему придется делать очень много глупостей. А это всегда криминал. – Я чего-то не знаю? – Он наркоман, Гриш. – Это не новость, кто сейчас не наркоман? Михаил задержал взгляд на собеседнике, решая, стоит ли продолжать. – Мало ли таких, да вне закона. Петр умнее многих. И постоять за себя может. – Ты не понимаешь, Гриш. – Тогда объясни. Я знаю Петра не так хорошо, конечно, но его решения всегда взвешены. Если он исчез, значит, другие варианты оказались неприемлемы. И если не поставил тебя в известность, значит, не хотел. Это не дела конторы, Миш. Тебе придется объяснить, зачем искать человека, который не хочет быть найденным. Так, чтобы я понял и поверил. Иначе – извини. – Он не просто наркоман. То, от чего умерла Ольга, он принимает пятнадцать лет. Как и еще длинный и красочный список всего, что можно вколоть, нюхнуть, закапать, намазать... черт, я даже не знаю. – Не выдумывай. У “терки” восемьдесят процентов – смертность, остальные двадцать остаются калеками. Срок жизни – два-три месяца. Петр не выглядит как... – Гриш, очнись! Он второе лицо