— Ну… — Вмешался, наконец, Максвелл, — видимо, потому, что твоя мама захотела, чтобы у нее была только ты. Чтобы любить только тебя и никого больше. Ведь тебе досталась вся любовь мамы… Ты же любишь маму?
— Да, но я хочу, чтобы у меня был папа. Хочу быть, как все.
— Я… — Замялась Джессика, краснея и смущаясь, точно нашкодившая школьница. — Мы обязательно что-нибудь придумаем.
Вероятно, этот ответ удовлетворил Джулию, так как она снова вернулась к игре.
— А давайте построим еще один замок.
Наверное, только Максвелл заметил, как Джессика вздохнула с облегчением и произнесла:
— А может, пойдем поплаваем?
— Ладно, — согласилась ее дочь, будто начисто забыв о предыдущем разговоре.
Потом еще пару часов они все вместе купались и загорали. А после этого отправились домой к Джессике на обед. Джулию разморило, и она уснула прямо на заднем сиденье автомобиля. Колфилд добирался до ее дома на своей машине следом за ними, и по дороге домой Джес вдруг пришли на память слова Анжелины о том, что ей следовало бы выйти замуж за Макса, хотя бы ради благополучия Джулии. Она прекрасно понимала, что он до сих пор ее любит. Взять хотя бы то, какое задумчивое лицо у него было, пока Джес разговаривала с дочерью, объясняя отсутствие ей отца. И как потом он вполне доступно объяснил ей, почему у нее нет отца. Ему, скорее всего хотелось подтвердить версию Джулии о том, что он ее отец, но без позволения Джессики, он не решился на это. Ах, если бы время можно было повернуть назад хотя бы минут на двадцать! Если бы можно было предугадать, что именно сегодня, именно в это мгновение Джулия спросит об отце! Тогда бы она непременно нашла бы, что сказать дочери. Анжелина была не права, когда говорила, что не стоит думать об этом заранее. Надо было все обдумать еще до рождения дочери. Ей следовало бы знать, что раз это ребенок Дэна Уайтхорна, то он будет самым умным. Но тогда она была поглощена только собой, ее интересовало только свое собственное горе. Ей был безразличен даже его ребенок!..
Что ж, сказанного не вернешь. Надо обязательно что-нибудь придумать, иначе Джулия опять вспомнит об этом разговоре. Она слишком взрослая для своих двух с половиной лет. Да и Максвелл не просто так вернулся в ее жизнь, не просто так легко согласился быть всего лишь другом. Вот только у него никогда не хватало смелости сказать ей о своих истинных чувствах, а она не хотела в своей жизни больше никаких романтических отношений и уж тем более даже малейшего намека на любовь.
Джессике, безусловно, нравилось, что у ее дочурки складываются с Максвеллом хорошие отношения. Но она никогда не пыталась примерить на него роль отца для своего ребенка. А сегодня за нее это сделала Джулия. И теперь им обоим просто так от этого не отвертеться. Но в то же время Джес не хотела все переживать заново. Ведь Макс до сих пор оставался летчиком и продолжал служить в "Пан-Американ". Ей не хотелось снова тревожно ждать возвращения дорогого ее сердцу мужчины из полета и бояться, что однажды может случиться то, что уже случилось. О, нет… Даже для нее это будет слишком. А Максвелл всегда будет помнить о том, что однажды Джес уже пренебрегла его любовью ради его друга, всегда будет помнить о том, что Джулия — дочка Дэна. Достаточно лишь посмотреть в ее голубые, как небо, глаза. Рано или поздно их брак, построенный на обмане, разрушится, как тот песочный замок под накатом волны. Так зачем, зная все это причинять друг другу еще большую боль, чем уже причинена?..
Но сегодня им было так хорошо всем вместе, будто и не было катастрофы, разделившей жизнь на "до" и "после". Сегодня она, кажется, впервые почувствовала что-то такое, что поможет ей вернуться в мир живых людей. Ведь почти три года назад она была будто мертвая. Точно умерла вместе с Дэном, точно до сих пор он не хотел отпускать ее, а сегодня вдруг понял, что у нее теперь другая жизнь — своя, без него. Она сегодня впервые поняла, что без Дэна тоже может жить почти как раньше. Джес почувствовала, что снова может заниматься любимым делом — созданием коллекций одежды, что может полноценно общаться с другими людьми, путешествовать — одним словом, жить, поскольку будущее ее дочери в полной мере зависит и от того, какое у ее матери настоящее. Хватит плакать и биться головой о каменную стену боли и одиночества. Правильно говорил Роберт: Дэн знал, что она его любила больше жизни, знали это и все остальные. Жить, взращивая в себе свое горе, — значит, показывать людям свою слабость и беспомощность, свою зависимость от любимого человека и, наконец, от любви. В жизни еще есть, ради чего стоит жить.
И когда ее машина уже въехала в гараж, а рядом секунда в секунду остановилась машина Максвелла, Джессика уже приняла окончательное и бесповоротное решение. Наверное, самое важное в жизни.
Приближался тридцатый день рожденья Лауры Стефенс, и Итон решил устроить по этому поводу большое торжество среди членов семейства Уайтхорн. Надо сказать, что Лаура была весьма деловой и практичной, очень смелой и дерзкой женщиной. Она с детским нетерпением всегда ждала любые праздники, а когда ее приглашали на торжество, приходила в неописуемый восторг. Лаура отличалась от своего брата дружелюбным отношением к людям, и если в ее присутствии Дерек оскорблял, унижал кого-либо, или просто ставил в неловкую ситуацию, что доставляло ему какое-то необъяснимое удовольствие, она всегда стремилась компенсировать это своим заботливым вниманием и неподдельным интересом к человеку. Однако при всем своем добродушии Лаура среди всех знакомых славилась жуткой независимостью и почти презирала женщин, которые смотрели своим мужьям или возлюбленным в рот и буквально ели с их рук. "Можно любить мужчину до безумия, но не зависеть от него до кончиков ногтей", — часто говорила она. И возможно, поэтому до сих пор не вышла замуж. Мужчины уважали ее, ценили ее дружбу и внимание, но фактически начинали избегать ее, если в ее поведении вдруг начинало проскальзывать что-то похожее на желание завести хотя бы легкую, ни к чему не обязывающую интрижку. Безусловно, у нее все-таки была личная жизнь, были какое-то мужчины, но о них никто никогда не знал.
Лаура просто обожала своего старшего троюродного брата Дэна, хоть они и не были близкими родственниками. Но в семье Уайтхорн так высоко ставили родственные связи, что с распростертыми объятиями принимали всех родственников. Отношения у нее с Дэном складывались лучше, чем с родным братом, и, наверное, еще и этот грех Дерек всегда ставил Дэну в вину. Лаура остро переживала гибель Дэна, еще острее — злоязычие брата по этому поводу. Ее вообще приводил в ярость любой разговор Дерека о Дэне, ибо она всегда считала, что Дерек не видит в своем брате ничего хорошего, потому что сам такой. И, вероятно, если бы не родственные узы, Лаура влюбилась бы в Дэна без оглядки, поскольку считала его единственным мужчиной, который способен воспламенить в ней истинную страсть.