— Ты кричала во сне!
— Это был лишь сон, Сар, успокойся.
— Правда?
Нет, малыш, неправда. Деметрий использовал свои «технологии», чтобы отыскать сбежавшую невесту, однако у него не получилось, слава Богине! Но увы, не могу тебе все это рассказать.
— Правда. Кошмар пришел и ушел. Спасибо, что разбудил. — Я погладила дрожащего всем телом Сара. — Все, успокойся. Хочешь, отдам тебе мою булочку за завтраком?
— Всю или половинку? — он шмыгнул носом и отстранился.
— Уже торгуешься, негодник? Ладно, забирай всю.
— Ты самая-самая лучшая! — мальчик просиял, соскочил с кровати и вприпрыжку отправился к буфету, где стояла тарелка с его любимым лакомством.
Оставалось лишь усмехнуться, проводив его взглядом. Как жаль, что я уже не в том возрасте, когда вкусняшка может решить все проблемы. Да и не была Касикандриэра такой, никогда. Она уже родилась взрослой. Как же болит голова! Но пора вставать. Едва ноги коснулись пола, вернулись воспоминания об Алатаре. Вот не было печали! Я помрачнела, но натолкнулась на обеспокоенный взгляд Сара, который уминал за обе щеки последнюю булочку, и через силу нацепила улыбку.
— Наелся?
— Ага, — он вылизал тарелку, подчищая подтеки глазури, и смачно рыгнул.
— А умываться кто будет, поросенок?
— Зачем, я чистый!
- Ну да, куски грязи на пол не шлепаются, и то хорошо, верно?
— А то!
— Марш умываться! — я ткнула пальцем в тазик с водой, что стоял на столе. — И чтобы кожа после скрипела! Учти, проверю.
— И зачем это делать кажинный день! — пробурчал малыш, уныло протопав к «умывальнику». — Не понимаю!
— Каждый день. — Во мне проснулись остатки принцессы.
— Без разницы! — Сар побултыхался в тазике, всем своим видом показывая, как обижен и расстроен, и подошел ко мне. — Ну, будешь проверять? На эту, скрипучесть?
— Не буду, — я устало вздохнула и взъерошила его волосы. День еще не начался, а ощущение, будто неделю не спала. — Беги, играй. — А теперь закрываем дверь изнутри на крючок, наполняем таз свежей водой из кувшина и приводим в порядок себя.
Я приступила к женской гигиене и сморщилась — прикасаться кое-где было больно. Щеки вспыхнули от стыда. Как могла позволить Алатару вчера сотворить со мной такое?! Ведь даже толком ничего к нему особого не чувствовала! Словно и не я это была! Он сказал «Ты хочешь меня», и внутри и в самом деле запылало желание. Сказал «Тебе нравится то, что с тобой делаю», и во мне растеклось удовольствие. О, Богиня, что это было? Прямо на берегу, кто угодно мог нас видеть! И самое ужасное, он ведь женат!
Вроде и винить некого, сама ему все разрешила, а ощущение такое мерзкое, словно он меня изнасиловал. Я смахнула злые слезы со щек. Хватит раскисать. Сегодня много работы. Боль перетерплю, все пройдет. Но больше Алатар ко мне не прикоснется! Кивнув самой себе, я вышла из домика и тут же налетела на Аматара. Злость моментально вернулась.
— Что ты здесь делаешь?
— И тебе здравствуй, Риэра. — Дракон широко улыбнулся. А ведь у него улыбка в точности такая же, как у брата, правящего принца, куда глядели мои глаза раньше?!
— Скорее, прощай.
— Что не так?
— Давай скажу один раз, но как есть. — Было сложно не сорваться на крик. — Слушай внимательно, Аматар. Ты мне не интересен. Не ходи за мной хвостом. Больше никогда не хочу тебя видеть. Все понятно?
— Предельно. — Он скривился. — Прости, более не побеспокою. — Дракон отвесил поклон, резко развернулся и ушел, не оглядываясь.
Скатертью дорожка. Ни одного из вашего проклятого рода видеть не желаю! Алатар навсегда отбил охоту знаться с драконьим племенем!
— Повздорили? — спросила Цета, подойдя ко мне.
— Нет, просто объяснила, что ему тут не рады.
— Риэра, Аматар хороший парень. — Женщина укоризненно глянула на меня. — Честный, добрый, ранимый. И у него к тебе чувства.
— Они не взаимные.
— Что ж, тебе жить. — Она пожала плечами. — Ты бледная. Хорошо себя чувствуешь?
— Плохо спала просто, пройдет. — Я отвела глаза, было неприятно врать Цете, она мне практически как мать уже стала. Но от дальнейших расспросов меня спас дикий вопль, заставивший подпрыгнуть всех во дворе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Кооооооонеееееец гряяяядееет!
— Опять! — настоятельница закатила глаза и поспешила на шум. Я пошла следом.
— Скооооорооооо! — новый крик сотряс и стены, и землю. — Мииииир сгиииинеееет!
А вот и источник шума. Я с недоверием уставилась на щуплую старушку с грязными седыми космами до земли. Неужели эта щуплая бабулька, что едва стоит, опираясь на посох, способна так орать? И в тот же момент она раскрыла беззубый рот:
— Приииишлооооо вреееемяяяяя пооооослееееднееегоооо яяяяяйцаааааа!
Богиня, у меня даже уши заболели! Этот вопль, должно быть, слышали и на окраине империи! А может, и в соседних мирах!
— Не бойся, Риэра, она просто не в себе. — Пояснила Цета. — Это бывшая кахара. Она давненько уже тронулась умом. Успокойся, — настоятельница накинула на плечи старушки свою шаль. — Все хорошо, сейчас отведем тебя в твою комнату. А потом… — женщина осеклась.
Я проследила за ее взглядом и увидела огромную черную тень, что неслась по земле с безумной скоростью.
— Богиня!!! — потрясенно ахнула Цета, посмотрев вверх, где что-то огромное закрыло солнце.
Мои глаза не сразу разглядели, что это, настолько он был большим — черный дракон, что летел на небольшой высоте, широко раскинув крылья. Когда эта туша пронеслась над нами, в воздух взметнулась пыль, а волосы разметались на ветру.
— Император Валах вернулся! — довольно захихикала безумная бабка. — Вернулся, вернулся, вернулся!
— Эффектно было, — хмыкнула я.
— Он хотел, чтобы мы его видели, — прошептала Цета.
— Зачем?
— Чтобы все знали, что он вернулся.
— Говорила же — подмена яйца погубит всех! — бывшая кахара цепко ухватила меня за руку. — Весь мир падет! Пришло время последнего яйца! — зашептала она, заглядывая безумными глазами в мое лицо. — Когда огромная птица упадет с небес, отвергнутый отцом утопит всех нас в крови!
Слова безумной старухи все еще звучали у меня в ушах, когда я, уложив Сара спать, подошла к окну. Весь день мечтала о сне, и вот надо же, как только настало время отдыха, открылось второе дыхание. Сна ни в одном глазу, как говорила моя няня. А какая благодать на улице! По темно-сиреневому небу плывет темная луна. Воздух пахнет цветами. Ветер вплетается в волосы и гладит лицо прохладными потоками, отгоняя прочь дневную жару. Сквозь легкие темно-синие облака подмигивают белые и желтые льдинки звезд. А это что?
Я ахнула, увидев яркую вспышку. За первой последовала еще одна. Потом еще, и еще, и еще! Что это? Звезды не усидели на небосклоне? Но на метеориты не похоже! И движутся по прямой из воздушной выси прямо к земле, словно из неба текут огненные слезы! Замерев, я смотрела на прочерченные ими яркие дорожки. Что-то гулко вздрогнуло, пол зашатался под ногами. Еще и землетрясение?! Треск разрезал ночную тишину. Уши снова заложило. Некстати вспомнились слова полоумной кахары «Конец грядет! Мир сгинет! Отвергнутый отцом утопит всех нас в крови!»
Я вышла в ночь, словно кто-то позвал. Казалось, что это сон. Голова совершенно пустая. Просто идти вперед. Не знаю, сколько шагала в густой серебристой полутьме. Остановилась на краю разлома в земле, едва не улетев в яростно булькающую на дне лаву. Но даже это не показалось странным. Я отчетливо понимала, что должна быть здесь, именно сейчас.
Вспышка прямо над головой не напугала. Глаза просто проследили за очередной огненной дорожкой, что с гудением была прочерчена сверху вниз чем-то рухнувшим с небес. Оно пронеслось так близко от меня, что почувствовала жар, ударивший в лицо. Крик заставил вздрогнуть. Громкий и полный боли, он заледенил ужасом душу. Ощущение такое, словно с кого-то живьем кожу сдирают!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})