нему стрельбу, и он был тяжело ранен четырьмя пулями в грудь и в голову.
В тот же день, в 9 часов утра, инженер и глава большой фирмы, торгующей старым железом, Гастон Делессаль, садился в машину на углу авен. Ниель и улицы де Ренод. К автомобилю спокойно подошел поджидавший видимо его араб и в упор пристрелил Делегалля, всадив в него шесть пуль, две из которых попали в голову. Араб и его товарищ, наблюдавший за сценой, стоя в нескольких шагах, успели благополучно скрыться.
Около полудня, всё в тот же вторник 31 мая, полицейский инспектор Рене Бекар шел через мост, отделяющий маленький городок под Парижем, Шату, от другого такого же городка Рюэль-Мальмезона. Идя с работы, он только что купил в булочной хлеб, и направлялся к себе домой обедать. Вместе с ним был знакомый, которого он только что случайно встретил на улице. Вдруг они увидели идущего им навстречу по мосту молодого араба с револьвером в руке. Спутник Бекара бросился в сторону… Террорист начал стрелять. Из пяти пуль одна попала полицейскому в бедро, другая пробила ему пиджак, не коснувшись тела, остальные не попали в цель.
Преступник бросился бежать, к нему присоединились двое сообщников, потом они разделились и кинулись в разные стороны. Несмотря на то, что немедленно была организована облава, в которой приняли участие значительные полицейские силы, и что все окрестности были тщательно обысканы, виновным и на этот раз удалось спастись.
В среду 1 июня, утром, очередное убийство разыгралось опять в одном из предместий Парижа: на этот раз в Клиши. Жорж Ле Сканфф, работавший экспедитором в газетном агентстве «Транспорт-пресс», вышел, как всегда точно, в 11 часов 15 минут, из своего дома номер 68 на улице де Пари, отправляясь на работу. В нескольких шагах от дома ему пересек дорогу араб, который три раза выстрелил в него из револьвера. Пострадавший был в тяжелом состоянии отправлен в госпиталь, где на следующий день скончался: у него была прострелена печень.
К преступнику в данном случае судьба оказалась менее благосклонной, чем к его коллегам: спасаясь бегством – за ним гналась разъяренная толпа, так как он совершил свое злодеяние на людной улице, полной народу, – он наткнулся вскоре, на улице Гамбетта на полицейского, патрулировавшего на мотоциклете. Этот последний, бригадир Февр, уложил его на месте одним выстрелом.
Убитого араба, как выяснилось звали Салех, ему было 26 лет, он не имел определенной профессии и был связан с «Алжирским национальным фронтом».
Эта серия убийств сбивает своей совершенной необычностью с толку и полицию, и общественное мнение. Во Франции все уже привыкли к алжирскому терроризму: но до сих пор его акты направлялись или против видных политических персонажей (как Сустелль), или против своих же соотечественников, рассматриваемых как предатели, или, наконец, – реже – против полиции.
В описываемых же происшествиях нет на лицо ни одного из этих элементов и, что еще более странно, ни одна из жертв по всей видимости не была связана с алжирцами или алжирскими делами.
Трактирщик Шабо не имел с северо-африканцами никаких коммерческих дел, и в качестве клиентов они попадали в его кафе очень редко. Политикой он, по всем отзывам, вообще не занимался и не интересовался.
Жорж Лемуан, положим, служил в полиции, но опять-таки, ему совсем не приходилось по роду его работы сталкиваться с арабами. Еще менее понятно, чем навлек на себя ненависть алжирцев инженер Делессаль, никогда не бывавший в Алжире. Правда, у него на предприятии работают арабы, но у него с ними никогда не было недоразумений.
Что до Жоржа Ле Сканффа, то по рассказам жены и сослуживцев, этот пятидесятилетний бретонец отличался необычайно мирным и добродушным характером, был образцовым мужем и образцовым служащим. От политик он был вполне далек и даже находил все разговоры о ней скучными. Не удивительно, что перед смертью он несколько раз пробормотал: «Но за что же это? За что?»
Можно бы было подумать, что террористы просто убивали наудачу первого попавшегося. Но эта теория исключается в силу того, что убийства были тщательно подготовлены: преступники точно знали, в какие часы и какой дорогой проходят намеченные жертвы, их адрес, их привычки. Кроме того, в нескольких случаях установлено, что они предварительно вели за теми слежку…
Однако, какая же связь существует между убитыми, и что обусловило этот странный выбор совершенно во всем различных людей, из разных классов общества, разной профессии, разного состояния? На этот вопрос пока нет ответа.
Одновременно зарегистрированы в Париже ряд других примеров алжирского терроризма более обычного порядка – но они может быть ничем не связаны с описанными выше. Так, около метро Порт д’Иври террорист ударил кинжалом и тяжело ранил араба полицейского, пытавшегося его арестовать; около метро Монгалле террорист стал стрелять в полицейский автомобиль, и был арестован.
«Новое русское слово» (Париж), 17 июня 1960, № 17250, с. 2
Убийство в Сен-Реми-Ле-Шеврез
Следствие начинается в обстановке, словно взятой из детективного романа, в которой есть всё, что нужно писателю, чтобы заинтересовать и взволновать публику – есть и загадочные, и трагические, и сентиментальные, и жуткие…
Мадлен Бизи, работавшая секретаршей у адвоката Мишо, оставила 8 марта свой отель, и исчезла навсегда. Все ее вещи, однако, остались в комнате, за которую она уплатила за месяц вперед.
Когда Бизи несколько дней не являлась на работу, ее патрон позвонил к ней домой. Почти одновременно позвонил и доктор де Полиньи, у которого Мадлен лечилась в течение некоторого времени от нервного расстройства, и который удивился отсутствию пациентки в назначенный день. Хозяйка отеля, мадам Бланше, тщетно стучала в комнату жилицы, тщетно ждала ее возвращения, и в конце концов принуждена была убедиться, что она окончательно пропала.
Обратились в полицию, написали родным девушки – ее отец работает строительным подрядчиком в Ницце, куда вся семья перебралась несколько лет назад из Парижа. Но 6 недель прошли без всяких новостей. Что сталось с этой хорошенькой шатенкой, всегда серьезной и немного грустной, у которой никогда не бывало гостей, которую никто не видел никогда с кавалером, и все развлечения которой сводились к посещению музеев, и, изредка, театра?
В воскресенье, 16 апреля, на этот вопрос последовал ответ – страшный ответ. Некий Седильо, угольщик по профессии, пользуясь солнечной погодой, гулял в Шеврезском лесу под Парижем со своей маленькой дочкой, восьмилетней Шанталь. Девочка, убежавшая было в сторону от дороги, вернулась с плачем:
– Папа, иди скорее, там на земле лежит дама и не шевелиться…
Последовав за дочерью, Седильо наткнулся в кустах на полуразложившийся труп молодой женщины в сером платье. Он поспешил вызвать жандармов из ближайшего населенного пункта – пригородного местечка Сен-Рени-Ле-Шеврез.
Осмотр тела дал странные результаты. Полицейский врач, доктор Эннет, констатировал, что