-Он его не любил.
-Очень сильно, - с неожиданной уверенностью сказал Люк. – Честно говоря, мне кажется…
-Что?
-Что это было почти что-то личное. Он никогда не говорил о нём спокойно. Иногда было видно, что ему хочется выругаться. Очень крепко.
-А тётя?
-Она о нём молчала. Но… кажется, не любила тоже. Но как-то по другому. Как-то…как-то устало и безнадёжно.
-Люк. Важный вопрос. У твоего дяди была манера выбегать и стрелять, когда он видел вооружённый отряд?
-Да, - без колебаний ответил Люк. – Однажды мы полсуток выдерживали осаду тускенов. Врубили защитное поле не полную мощность и отстреливались. Пока соседи не подоспели. Мне тогда лет пять было.
-Дядя твой был способен отличить штурмовиков от тускенов?
-Наверно… Но на Татуине почти никогда не появлялись имперские войска. Вообще никогда не появлялись. Я не знаю. Может, он был в тот день сильно на взводе. Из-за всего этого. Потому что он всё-таки рассудительный человек… Не знаю… А он правда отстреливался?
Вейдер кивнул:
-Правда.
-Честно говоря, даже не знаю… А… ты его ведь должен был знать?
-Встречались… - ответил Вейдер.
Люк мог поклясться, что это слово было произнесено сквозь зубы.
-Не поладили? – вырвалось у Люка. Вейдер не ответил.
-Значит, - сказал он, - Оуэн терпеть не мог Бена Кеноби. Интересно. А Бен Кеноби – Оуэна?
-Не знаю… Он ничего не говорил об этом.
-Он тебе объяснил, почему не пытался учить тебя все девятнадцать лет? И почему потом стал обучать?
-Нет. Он просто сказал: ты должен идти со мной и учиться использовать Силу. Ну, это было после того, как мы получили дроида с посланием…
-Бейл, - сказал Вейдер без выражения. Медленно согнул и разогнул пальцы в перчатке. Люк заворожено смотрел на этот жест.
-Па… а у тебя сколько протезов?
Он тут же прикусил язык. Но было поздно. Впрочем, Вейдер отреагировал на вопрос удивительно спокойно.
-Голова пока своя, - сказал он, в то время как Люк неудержимо краснел и ругал себя болваном. – Туловище тоже. Так что есть сердце и мозги. Это главное.
-Извини…
-Меня сейчас это мало волнует, - ответил Вейдер. – Когда-то волновало. Но тогда была другая ситуация.
-Подожди, а… левая рука?
Вейдер помолчал.
-Это долгая история, - наконец, сказал он. – И она завязана отнюдь не на протезах.
-Но…
-Что но?
-Не знаю, - сказал Люк растеряно. – Я вообще плохо понимаю, что я хотел спросить. Голова какая-то…
Голова была тяжёлой. Неожиданно очень тяжёлой.
-Пап, - сказал Люк в странном сомнамбулическом состоянии. – А всё-таки… что там было?
-Где?
-На Мустафаре.
-На Мустафаре? Почему – на Мустафаре?
-Я должен знать…
Голова стала совсем тяжёлой и чужой. Он куда-то проваливался… и не мог остановиться. Но страха не было.
Последнее, что он видел, это то, как на него смотрят равнодушные, пустые линзы Тёмного лорда.
Люк открыл глаза. Ощущения были: как после убойного сна. Тихо свиристело что-то в каюте. Голова не болела, но была донельзя тяжёлой.
Лорд Вейдер сидел к нему боком за столом, опершись локтями о стол. Поза его была усталой.
-Что… - Люк тихо зашипел от внезапной резкой боли в голове, - было?
-Лежи тихо, - сказал Тёмный лорд. – Сейчас пройдёт.
-Что?
Тот повернул к нему маску.
-Последствия того, что было. Я же сказал: лежи тихо.
-Я хотел спросить: что произошло? – пробормотал Люк, откидываясь голову на подушку. В ней шумело. И лучше было не закрывать глаза. Сразу начинали летать какие-то огненные мушки и с неприятной ритмичностью вращаться мир. Он открыл глаза и уставился в потолок.
-Ничего такого, что я бы не мог контролировать, - ответил Вейдер. – Пока.
-Пап, - Люк дёрнулся в настоящей тревоге, перекатился на постели на бок, приподнялся на локте – и тут же в голову всплеснула чёрная волна и разразилась болью. Он охнул и чуть не подвернул локоть, падая назад.
-Я же сказал: лежи тихо! – резко сказал Тёмный лорд. – И не выдумывай себе ужасов, которых нет. Я тебя проверял. Всего-то.
-Проверял? В смысле?
-В смысле вытаскивал то, что у тебя есть в голове. В воспоминаниях, в ощущениях. В интонациях. Весь комплекс.
-А спросить было нельзя?
-Нет. Это недейственно.
-Я хочу сказать: а у меня нельзя было спросить разрешения?
-А ты бы его не дал, - ответил Тёмный лорд.
-Дал бы…
-Люк. Ты человек мужественный. Но донельзя наивный. Тебе до сих пор кажется, что ты сам можешь что-то решать.
-А ты?
-А я уже давно распрощался с этой иллюзией, - сухо ответил Тёмный лорд. – Я-то знаю, как это бывает.
-Что?
-Перефокусировка личности. А также использование качеств, неотъемлемо присущих личности, для своих целей и создания иных, уже заданных качеств.
-Что? – Люк не был оригинален в словах. У него было оправдание: тупая пульсирующая боль в голове. – Я не понимаю.
-Я бы сказал: твоё счастье, если бы это счастьем не было. Можно прожить счастливую якобы полноценную жизнь, и не догадаться, что тебя поимели. С тобой этот номер не пройдёт. С твоей сестрой – тоже.
Слова имели ощутимую свинцовую тяжесть. Падали, как блоки.
-Вы – мои дети.
-И что?
Тёмный лорд повернул к нему свою маску.
-То, что ситуация безнадёжна. Я не смогу вас убить. Даже если…
От изумления Люк забыл про боль.
-Убить? Зачем?
Император и принцесса.
Когда Лея открыла глаза, мир на секунду показался ей чёрно-белым. И нарисованным на бумаге. На хорошей белой бумаге, прекрасной чёрной тушью. С истинным мастерством каллиграфа. Это ощущение прошло. Через секунду мир встал на свои места. Получил цвет и объём. Звуки, запах. Удобная подушка под головой. А под телом – удобная поверхность койки. Рассеянный по каюте свет. Каюта. Император.
Лея резко повернула к нему голову. Так, что хрустнул какой-то позвонок в шее. И расслабилась. Почему-то вид этого старика рядом подействовал на неё успокаивающе. Старика. Императора. Ситха. Только она не понимала, почему…
Император посмотрел на неё в ответ. Он был усталый. И не скрывал это. И не демонстрировал. Сидел в кресле, сплетя пальцы рук. Так, будто только что этими руками трудно и физически работал. Жилы, конечно, не вздулись – но в остальном ощущение было точно то же. Он немного обмяк в кресле. А все его складки и морщины на лице обозначились с ужасающей резкостью.
-Как вы себя чувствуете, принцесса?
От того, что он был так явно устал, Лея и не подумала искать подвоха в его интонации и тоне.
-Я чувствую себя… странно.
Император кивнул.
-Можете попробовать сесть. Медленно. Всё-таки это был не сон. У вас всё ещё может немного сбоить координация.
Принцесса оперлась о руки и села. Не слишком поспешно, но и не слишком медленно. Император внимательно смотрел на неё. Она спустила ноги с койки, потянулась, повращала шеей, потёрла шейные позвонки.
-Всё в порядке.
Император улыбнулся. Он и не думал скрывать, что доволен.
-У вас хорошая сопротивляемость, - с глубоким чувством удовлетворения сказал он. – Это превосходно.
Пришла очередь Леи внимательно смотреть на императора.
-Что решено, то решено, - спокойно сказал тот. – Но давайте начнём разбираться спокойно, методично и по порядку. Я обещал вам рассказать и объяснить. И я это сделаю. Но с вашей помощью. Будем думать вместе, принцесса. Согласны?
Лее внезапно очень понравилось это предложение. Ей захотелось… ей всерьёз захотелось поговорить и порассуждать. Вникнуть в хитросплетения того, что и она видела вместе с императором. В клочки того, что поняла. Интересная интеллектуальная задачка…
Этой мысли она совсем не удивилась.
-Будем разбирать блоки воспоминаний, на которые я укажу, - сказал император. – В вашей памяти, принцесса, хранится много информации. Нам нужна только значимая. Приготовились?
-Да.
-Начали.
…Ей три года. Или около того. Возраст вычислили император. Сама она видит только большие мясистые листья на уровне глаз. Они загораживают от неё тропинку. И загораживают её от тропинки. За тропинкой ещё ряд зелени, деревьев. За деревьями дом. Разумом двадцатитрёхлетнего человека Лея понимает, что она прячется в кустах, которые для неё как деревья.