а я просто не знала, что ему сказать. Ведь мы и правда должны друг друга ненавидеть, тогда все было бы гораздо проще. Неожиданно я протянула руку к лицу Дика и дотронулась до его лба, попутно откидывая встрепанную чёлку. От моего прикосновения он вздрогнул, но не отпрянул, а я неловко улыбнулась и, продолжая приглаживать мягкие пряди, сказала:
— Не хмурься, тебе не идет. Появятся морщинки раньше времени, чем девушек соблазнять будешь? — шутливо спросила я, теперь усаживаясь рядом и начиная беспечно болтать ногами.
— Открою тебе по секрету, — уловил настрой Дик и, понизив голос, наклонился к моему уху, опасно обжигая дыханием: — Я пользуюсь другими методами.
Я осознала, что мы сидим как-то уж слишком близко и невольно отодвинулась чуть влево, машинально поджимая под себя левую ногу, правда, при этом случайно задела ладонь Ричарда. Дик, кстати, тоже заподозрил слишком близкой контакт, потому что начал сдвигаться вправо, а боковым зрением я увидела, что он как будто бы немного смутился. Повисла неловкая тишина, которая прерывалась только тихим дыханием.
— Так ты больше не злишься? — неожиданно прозвучал вопрос. Повернув голову вправо, я увидела, что Дик опять внимательно меня разглядывает.
— Ну, — протянула я, почесав кончик носа, — ты, конечно, та еще заноза, но я не в обиде.
— Нарываешься же, Прайд, — фыркнул Дик, убирая мне за ухо выбившуюся из косы прядь. — Почему мы не можем нормально говорить хотя бы три минуты?
— Потому что мы должны, — еле сдерживая смех, сказала я.
— Друг друга ненавидеть, — воодушевленно закончил Ричард.
А потом мы переглянулись и уже открыто расхохотались, осознавая всю абсурдность ситуации. Отсмеявшись и вытерев набежавшие слезы, я начала вставать, чтобы отправиться спать. Вот только у затекшей левой ноги, кажется, были другие планы — она предательски подломилась, а я чуть не загремела на пол. Но Ричард не был бы Ричардом, если не его хваленая реакция. Свидание с полом так и не состоялось, потому что Дик проворно подцепил меня за руку, а затем буквально силой усадил рядом. Морщась, я растирала ногу, ощущая, как под кожей практически хороводы водят ежики, а Форс ехидно комментировал мое выражение лица.
— Мог бы и пожалеть, — поддела я Дика.
— У мышки боли, у собачки боли, — издевательски начал перечислять представителей животного мира он. — У зайчика боли, у белочки боли…
— Не надо у белочки, — хихикнула я, кое-что вспомнив.
— Не замечал у тебя раньше особой любви к белкам, — совсем развеселился Дик, слезая на пол и становясь напротив. Теперь он как бы нависал надо мной, опираясь руками на подоконник, я даже чувствовала запах пряностей, который исходил от Форса. И этот запах мне безумно нравился, потому что я невольно прикрыла глаза и начала дышать медленнее и глубже. Сообразив, что пауза затянулась, начала выкручиваться:
— О чем мы? А, белки. Ну, они скачут, скачут по деревьям, — начала я отползать вглубь подоконника. Напряжение в библиотеке нарастало, а Дик все продолжал нависать, сверкая глазищами, и губы его были изогнуты в легкой улыбке. Только вот мне стало как-то не до улыбок, потому что от всего этого сердце пропустило пару ударов. Я судорожно сглотнула и сдавленно сказала: — В общем, славные зверюшки.
— Очень, — хмыкнул Дик, теперь уже ставя колено на подоконник, который казался прямо-таки каким-то бесконечным. А я мысленно наградила Форса званием «Его коварное Вещевичество», потому что он все приближался и приближался. — Воробьи, кстати, тоже забавные.
Не знаю, чем бы закончился этот разговор о мохнатых и пернатых, если бы дверь в библиотеку с громким звуком не распахнулась. Я от неожиданности врезалась спиной в окно, которое оказалось не закрыто на защелку. И все бы ничего, да только створки распахивались наружу. Коротко взвизгнув, я начала вываливаться, попутно схватившись за Дика. Но он тоже потерял равновесие, так что вниз мы полетели вместе.
О, Всевышний, спасибо тебе за то, что надоумил представителей рода Блейков сделать библиотеку на первом этаже!
Я лежала на земле и неустанно благодарила богов, правда, молитвы были выражены кашлем. Кашляла я потому, что Дик свалился прямо на меня. Хорошо, что он как-то умудрился сдвинуться и обрушился не полностью, иначе бы точно раздавил. А так из лёгких всего лишь выбился весь воздух, а лопатками я ощущала влажную землю, потому что трава ещё не превратилась в сплошной ковер.
— Ты как? — сдавленно спросил Форс совсем рядом с моей головой.
— Плохо, — честно ответила я и слабо трепыхнулась. — Ты меня раздавил почти.
— Прости, — пробормотал Ричард, опираясь теперь на землю рядом с моими плечами и становясь на четвереньки. А я наконец смогла вдохнуть полной грудью и приподнялась, чтобы начать отползать, все равно одежду стирать.
Вот только я немного не рассчитала и дернулась слишком высоко, едва не врезавшись лбом в подбородок Дика. И теперь наши лица оказались очень близко, очень-очень близко. Ой, Форс, что ж ты такой красивый-то? Я в очередной раз сглотнула, все равно продолжая жадно смотреть на лицо, которое теперь находилось в такой опасной близости. Ричард тоже внимательно разглядывал меня, я даже чувствовала его дыхание. Но пошевелиться просто не могла.
— Эй. Вы там живы?
Одновременно вздрогнув, мы с Диком закопошились, парень развернулся и плюхнулся на свою пятую точку, а я наконец смогла полноценно сесть и полюбоваться на… Оливера! Вот, значит, кто с таким грохотом в библиотеку ворвался.
— А я смотрю, свет горит, решил, что забыли выключить, — торопливо начал Стоун, рискованно свешиваясь из окна. — Гляжу — вы там летаете. Поднимайтесь, земля ж сырая.
— Какая забота, Стоун, — проворчал Дик, поднимаясь на ноги. Я в это время уже отряхивала свои штаны, попутно пытаясь понять, сколько земли забилось в волосы. Форс же ловко залез обратно и теперь протягивал мне руку, предлагая помощь. — Хватайся.
Я хотела сначала отказаться, а потом поняла, что двери уже заперли, так что придется возвращаться через окно. Теплые пальцы Дика сжали мое запястье, и спустя секунду я уже оказалась втянута обратно на подоконник. Быстро миновав мужчин и пожелав им доброй ночи, я выскочила за дверь и понеслась в сторону своей комнаты.
Ох, Всевышний, сделай так, чтобы я спала без снов. Потому что только голубых глаз в сновидениях мне не хватало ко всем остальным проблемам!
Глава тридцать пятая, в которой мореплаватель прибывает в столицу
Аманда Лейн была мертва. На её лице навсегда застыло выражение липкого ужаса, а прекрасные зеленые глаза остекленело смотрели куда-то прямо перед собой. Рыжие локоны девушки беспечно разметались по брусчатке, и весенний ветерок