Читать интересную книгу «Козни врагов наших сокруши…»: Дневники - Никон Рождественский

Архиепископ Антоний говорит: “Жаль, что наш талантливый публицист верит на слово всякой чепухе и потом авторитетно объявляет, будто “наука доказала”… Что касается приведенной им индийской переделки жизни Спасителя, то ее признают фабрикацией III века после Рождества Христова. Конечно, среди русской публики, превосходящей своим невежеством в Священном Писании все народы, можно городить относительно Библии какую угодно чушь и даже просто выдумывать несуществующая в Библии изречения… при всем том, прошу поверить мне, как бывшему профессору Священнаго Писания Ветхаго Завета, в том, что никаких неопровергнутых возражений против подлинности всех книг священных отрицательная критика так и не могла предъявить науке, что Пятикнижие писал один Моисей и никто более… что вообще все эти высокоглаголивые и надменные отзывы о св. Библии, как только о народном памятнике еврейской жизни обличают лишь собственную неосведомленность или недобросовестность таких писателей. Наука богословская и наука историческая – дело мудреное: им надо долго обучаться, а решать с маху вековые научные вопросы по выпискам таких энциклопедических словарей и алфавитных указателей значит не содействовать просвещению, а морочить честной народ “сквернаго ради прибытка” (Тит. 1, 2)”.

“На каких основаниях, – спрашивает профессор А. А. Бронзов, – Меньшиков утверждает, будто Магабхарата написана за тысячи лет до Пятикнижия Моисея? Доказать это невозможно, как и то, что Второзаконие написано приблизительно через 850 лет после Моисея, а остальныя его книги будто бы лишь за 400–450 лет до Рождества Христова. Всякий, кто хотя бы немного знаком с историей вопроса о подлинности Моисеева Пятикнижия, историей, сколько длинной, столько же и поучительной, отлично понимает это. Обращаться же к якобы ученым, фигурирующим в фельетоне Меньшикова, можно только по недоразумению. Истине эти господа “ученые” во всяком случае не научат. Подлинныя их качества давно уже оценены по достоинству, и серьезно с ними никто ныне не считается. Этими именами можно только морочить невежественную публику, что, например, и делает Геккель в своих “Мировых Загадках”. Сендерлэнд – не “ученый исследователь”, а пасквилянт, подгоняющий решительно все под известный тенденциознейший масштаб. Перевод его жалкой книжонки мог появиться только в больное время, когда русский рынок наводнился всякими “товарищескими” произведениями… Чемберлен с его подделками уже достаточно разоблачен, и на поверку оказалось, что грандиозная подделка еврейских священных книг в эпоху Ездры существовала только в голове самого Чемберлена и подобных ему лиц, но не в действительности… С именем Делича связано больше шуму, чем каких-либо серьезных научных открытий… Зейдель забыт с его фантастическими измышлениями даже большинством его сторонников после того, как был по косточкам разобран его соплеменниками. Не только “безусловно достоверных”, но и просто сколько-нибудь “достоверных” письменных памятников буддизма из дохристианской эпохи не было и не сохранилось, и ссылка на них не имеет никакого значения. Мнение, будто наши христианския священныя книги (Евангелия, Деяния и Апостольския послания) составились “чрез столетия по смерти Христа” – воистину чудовищно. Аналогии и совпадения, по словам профессора Бронзова, совершенно естественны: у индусов могли быть заимствования из наших священных книг, ибо их книги, по мнению лучших знатоков их литературы, появились не раньше века по Рождестве Христовом. Нравственное и религиозное учение буддизма и христианства совершенно различны по существу. Буддисты – атеисты. Их “троица” не имеет ничего общаго с христианскою. Души у человека буддисты не признают. О безсмертии не учат… Но довольно этих выписок для обличения лжи г. Меньшикова.

Спасибо святителю Волынскому и профессору Бронзову за скорую и сильную отповедь новоявленному проповеднику буддизма. Но не знамение ли времени, что отповедь не появилась в той газете, которая дала место возмутительной статье г. Меньшикова, а в маленьком “Свете”? Не значит ли это, что гордая газета отказала архиепископу в помещении его письма в редакцию? “Новое Время” имеет до ста тысяч подписчиков; наши интеллигенты, как сие засвидетельствовал и архиепископ Антоний, в громадном большинстве – полнейшие невежды в Священном Писании; все они прочтут и будут вкривь и вкось комментировать статью своего любимца-публициста; отрава пойдет широко и заразит многих, особенно молодежь, – а где же противоядие?[21] Покойный министр-мученик Вячеслав Константинович Плеве спрашивал меня: что я думаю о свободе печати? Я ответил: если уж правительство хочет дать свободу – пусть дает, но под непременным условием: обязать все издания безпрекословно помещать на своих страницах все возражения, какия будут присланы, – без обращения к суду и власти… – Едва ли это выполнимо, сказал он. – Тогда, заметил я, не только мы, люди порядка, но и вся Русь православная положительно взвоет от такой свободы… Вот и смотрите теперь: что творится? Справедливо Е. К. в “Колоколе” говорит: “Меньшиков доказывает, что христианство не только не божественное откровение, не только не истинная спасительная религия, а просто – сплошная экспроприация: своего оно ничего не имеет, все у него краденое. Оно обобрало буддизм, – образ Христа светит не своим светом, а заимствованным у Будды”. А значит… Значит: страшно сказать – Христос – не Бог воплотившийся, Евангелие – не богодухновенная книга, а переделка индусских сказаний о Будде и прочие безумные глаголы… А в конце концов – долой христианство, как религию обмана, возвращайтесь в буддизм!..

И это говорит человек, еще так недавно с фанатизмом отстаивавший “церковность” духовных школ! Какое ужасное лицемерие! И невольно приходит на мысль: не настало ли время позвать к суду церковному этого явнаго еретика и отступника от Православной Церкви? Не пора ли сказать ему: или покайся и отрекись от своих лживых, богохульных мудрований, или поносимая тобою Церковь вынуждена будет произнести тебе анафему! Нельзя же терпеть в недрах Церкви таких лжеучителей. Они несравненно вреднее всяких пьяниц, распутников, скажу больше: вреднее и опаснее телесных убийц, ибо убивают душу, отравляя ее сомнением и неверием, удаляя ее от Источника жизни – Христа Спасителя. Нет, таким нет места в Церкви! Но, увы! Мы живем в такое тяжелое для Церкви время, что едва ли дождемся такого очищения Церкви от столь вредных членов… Эти члены, будучи сами заражены духовною гангреною, заражают и других, особенно тех, которые находятся с ними в постоянном общении. Люди, считающие себя верующими, видят, что лжеучитель открыто, печатно распространяет свои мысли, что никто его не останавливает, никто не обличает, что сама Церковь молчит, видимо терпит сего еретика; видят все это и не считают нужным сторониться его мнений, позволяют себе их повторять… Столько ныне теплопрохладных православных! Церковь молчит, терпя вольнодумство еретика, – значит, его суждения еще не так преступны пред ея судом, значит, можно себе позволить повторять их… А там, в силу моды, которую так усиленно рекомендуют масоны, еретическия мнения внедряются в сознание наших интеллигентов, становятся, так сказать, общими местами, и зараза начинает действовать эпидемически. Не так ли было и с древними ересями? Ведь и арианство было в начале модным вольномыслием, а оно едва не заразило всю Церковь…

Но может ли, вправе ли местный епископ привлекать вольномыслящих писателей, именующих себя еще православными, к суду Церкви? Мне кажется, не только может, но и должен. На то он и епископ – надзиратель Церкви, чтобы стоять на страже стада Христова и зорко смотреть: нет ли между овцами волка в овчей одежде? На то у него и палица, и жезл, чтоб отгонять таких волков. А если бы он усумнился сам лично это сделать, то его долг обратить на это внимание высшей власти церковной. Если бы и здесь возникли бы сомнения относительно полномочий епископата, то пора же, наконец, собраться святителям на всероссийский собор, пора им перестать оглядываться на то, будет ли такой собор угоден или не угоден нашим интеллигентам, нашим “правящим сферам”! Со всех сторон на Церковь Божию ополчаются ея заклятые враги; им дана свобода собираться, когда угодно, хотя по пяти раз в году; то и дело слышишь и читаешь о съездах наших раскольников, баптистов, лжеевангеликов и прочих сектантов. А как только кто заговорит о соборе – даже и не о соборе, а хотя бы только о съезде святителей – сейчас встречаются самыя неожиданныя препятствия к такому единению… Что это значит? Уж не в пленении ли наша святая матерь-Церковь? И как зорко за этим следят! Когда в начале 1908 года некоторые присутствующие в Святейшем Синоде архиереи стали было собираться на чашку чаю, чтоб поговорить о текущих делах, то на это было обращено внимание и им сделано некое дружеское внушение. А между тем – страх берет, что творится в недрах Церкви! С 17 октября 1905 г. по сие время, меньше, чем в 6 лет, от Православной Церкви отпало около 800 000 душ! Сердце исстрадалось, видя это разрушение Церкви; хотелось бы усты ко устам побеседовать с собратиями во Христе, посоветоваться: что же нам делать? Как быть? Какия общия меры принять против безсовестных совратителей-лжеучителей? Ведь у них все средства хороши, у них и обман, и насилие – все пускается в ход: ужели все это позволительно и законно? Так, значит, наша православная Церковь в гонении? Ее никто не хочет защищать? Ее отдают на расхищение вот этим волкам-еретикам?.. Нет, мы не хотим верить этому. Нам хочется думать, что все это только великое недоразумение, что те, кому подобает пещись о благоустроении Церкви Божией, поймут, наконец, как необходимо оградить кроткое, беззащитное Православие от хитрых волков, его расхищающих, что надо дать действительную свободу – не им, а вот самой Божией Церкви, дабы ея пастыри не были связуемы чиновниками, дабы светская власть не покровительствовала лжеучителям в их пропаганде, чтобы они имели свободу возможно чаще вступать в личное общение друг с другом и от лица всего епископата, от лица всей Русской Церкви “печаловаться” Помазаннику Божию о нуждах Церкви.