На вид предметы были очень дорогими, и в голове девушки проскочила какая‑то короткая важная мысль, но она не успела ухватиться за нее, нервничая перед тем, что должно было произойти.
Вот сейчас… тот самый момент, когда нужно применить самую капельку магического очарования, которое было доступно Арлин с самого детства и иногда даже помогало ей выжить.
Например, эта магия спасала ее, когда необходимо было попросить булочника отдать ей, бедной голодной девчушке, только что испеченный круг хлеба. Или вымолить у конюшего разрешение переночевать зиму в пустующем лошадином стойле…
Арлин не умела по‑настоящему соблазнять, как, поговаривают, это делали ее предки. Но кое‑что от волшебного дара передалось и ей.
Девушка встряхнула розовато‑красными волосами и мягко улыбнулась, когда Рейнар, мрачновато покрутив лезвие между большим и указательным пальцами, подошел к ней. Мужчина чуть дернулся, как всегда бывало, если ее очарование достигало цели, и Арлин уже почти успела обрадоваться.
Рано.
– Вы готовы? – спросил он, снова направив тяжелый взгляд ей в глаза.
Он не спрашивал, можно ли ему поднять ее мантию. Он просто стоял напротив нее с каменным спокойствием, и Арлин поняла, что стеснение и душевная чувствительность – точно не его черты.
Девушка тихо выдохнула, ощущая, как ее вполне натурально трясет. К щекам прилила краска. Она прикусила губу и опустила взгляд, проговорив:
– Вы знаете, я немного смущена…
Она постаралась вложить в голос как можно больше тихой бархатистости.
– Чем же? – раздался вопрос, словно бы мужчина умудрился забыть, что под мантией у Арлин ничего нет.
А сама она отчаянно не могла придумать, каким же образом изменить собственную легенду о монастыре, чтобы туда органично встроился эпизод с переодеванием в кустах.
– Сьера‑настоятельница говорила, что ни в коем случае нельзя мужчине видеть девушку обнаженной до тех пор, как жрицы Светлой матери их не обвенчают.
– Вот как? – переспросил Рейнар.
Арлин невольно подняла голову, встретившись вновь с острым взглядом, в котором слишком явно сквозила насмешка.
Щеки покраснели еще сильнее. Только теперь к страху быть разоблаченной прибавилось еще и раздражение. Какого тролля этот нахал над ней смеется?..
– А где предыдущий ректор? – спросила она вдруг под воздействием этой последней совершенно не вовремя вспыхнувшей эмоции.
Прозвучало настолько не к месту, что Арлин едва не хлопнула себя по лбу. Уже кто угодно догадался бы, что она что‑то скрывает.
Но Рейнар вдруг улыбнулся, а его желто‑карие глаза потемнели и приобрели оттенок янтаря.
– А перед прошлым ректором вы бы переодеться не постеснялись? – спросил он, и Арлин едва не подавилась воздухом.
– Что??? – ахнула она. – Конечно нет!..
Рейнар фыркнул и передернул плечами, словно давая понять, что он вообще думает обо всем происходящем.
– Я приступил к обязанностям ректора Вечерней Магической академии имени Сайлуса Сальфеди сегодня утром. Вам жутко повезло.
– Да… – повторила Арлин, тихо добавив: – действительно жутко…
– Простите, что вы сказали?
– Нет‑нет, ничего, – поторопилась ответить она, ругая себя последними словами.
Сегодня все шло не так, как обычно. Что с ней произошло? Никогда прежде она настолько не теряла самообладания, никогда не говорила столько глупостей и не делала столько ошибок за раз.
Но все еще можно было исправить!
Она постаралась взять себя в руки и снова выпустила на волю флер очарования. Тонкий запах, который люди улавливали на уровне подсознания, должен был уже достигнуть легких Рейнара. Вот сейчас он улыбнется и сделает вид, что ничего особенного не произошло…
– Вы будете не против, если я сама выполню надрез? – спросила она немного хрипло, потому что голос ее подводил. Однако сейчас это прозвучало очень к месту, придавая ее виду еще больше беззащитности и привлекательности.
Однако Рейнар вдруг улыбнулся и…
– Нет, – ответил безо всякого чувства сожаления на лице. – Увы. Нарушать регламент строго запрещено.
Горячая волна ужаса лизнула щеки Арлин.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ее очарование на него совершенно точно не действовало! Но как это возможно???
Пульс стучал в ушах, девушка ничего не могла понять. И нужно было срочно выходить из положения.
Перед глазами у Арлин уже мелькала виселица, а то и вовсе меч палача. Как только Проверка даст положительный результат на сущность монстра, Рейнар Рес уже не будет так хищно улыбаться, глядя на нее. Он будет рычать, свяжет ей руки, наденет мешок на голову и в таком виде передаст королевским паладинам. А там уж… ей недолго останется…
– Запрещено, – повторила она, закрывая глаза и думая, что делать дальше.
В такой ситуации она оказалась впервые.
“Окно закрыто, но можно выбить стекла и спрыгнуть. Плевать, что третий этаж, но главное сперва обездвижить Рейнара… например ударом в пах… – размышляла она. – Отказаться от проверки вряд ли получится. Если новый ректор не дурак, он давно догадался, что она что‑то скрывает. Впрочем, попытаться уйти по‑хорошему все же можно… А уж потом…”
Она открыла глаза, приготовившись к опасной операции отступления. Но мужчина вдруг проговорил, не ведая, что мысленно его уже обездвижили ударом по самому ценному для мужчины месту:
– Я должен взять вашу кровь сам, сьера, – прозвучал его негромкий голос, в котором впервые проскользнуло нечто вроде мягкости или понимания, – однако, учитывая ваше монастырское прошлое… – в этот момент его глаза насмешливо блеснули, давая понять Арлин, насколько он верит в подобную чушь, – я не буду смотреть на вас.
– Не будете? – удивилась девушка, затаив дыхание.
Неужели у нее все же получится?..
– Не буду, – кивнул он. – Я закрою глаза, а вы будете двигать моей рукой под вашей мантией. Такой вариант вас устроит?
Арлин, кажется, вообще забыла, как дышать.
– Устроит, – ответила она через мгновение, не в силах больше разорвать странную связь их взглядов. Она не могла отвернуться и не хотела этого делать, заметив вдруг, что янтарные глаза ректора академии на самом деле очень красивые, если не смотрят с жесткой отрешенностью каменной скалы.
Он все же пошел ей навстречу…
В этот момент мужчина, наконец, поднял руку, а затем медленно, словно ему тоже нравилось глядеть на Арлин, опустил веки. А девушка, коротко втянув воздух сквозь приоткрытые губы, одной рукой обхватила его запястье, а второй вытащила пузырек с кровью из кармана и тут же спрятала его под мантией.
Сейчас или никогда. Если не получится – она погибла…
Рука Рейнара была теплой и приятной на ощупь. Более того, как только она оказалась под мантией Арлин, девушке мгновенно стало на несколько градусов жарче.
Мерзкая ткань уже не прилегала к коже груди и живота, не раздражала ноги, снизу из‑под подола к телу проник прохладный воздух.
Арлин глубоко вздохнула, испытав неуместное удовольствие от происходящего.
Только щеки продолжали гореть, да в висках пульсировало от страха и странного, тягучего томления.
Когда мужская рука остановилась напротив ее сердца, Арлин замерла. Сейчас следовало симулировать порез, не давать ножу реально нанести себе рану, но почему‑то девушка почувствовала, что подобный обман, как и предыдущие, рядом с этим человеком провалится на корню.
Она продолжала смотреть в плотно закрытые глаза Рейнара, дыша отрывисто и нервно. Одновременно боясь, что он откроет глаза, и боясь, что даже, если он этого не сделает, у нее все равно не получится задуманное.
Поэтому, глубоко вздохнув, одной рукой она обхватила покрепче его запястье, второй нащупала кончик лезвия, и позволила, наконец, острой кромке надрезать свою кожу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Рейнар должен был почувствовать сопротивление ее тела под лезвием, а значит он не заподозрит обман…
От лёгкой боли Арлин поморщилась, но концентрироваться на своих чувствах было некогда. Легким движением, которое, как надеялась девушка, останется незамеченным, она пальцами обхватила лезвие и стёрла с него полоску своей крови. А затем обмазала те же пальцы жидкостью из сжатого в ладони флакона, и снова провела по кромке.