Читать интересную книгу Народный эпос - Сборник

Песня о Хаджи-Мурате

О воине слушайте повесть мою,Чтоб доблестью сердце народа согрелось.На радость вам подвиг сейчас воспоюХунзахца, чья славится гордая смелость.Смял юношей с рыжею хной на усах,Взял девушек с хной на густых волосах,Соратникам роздал большую добычу, —О лев, как я песней тебя возвеличу?

Всему Дагестану ты – острый кинжал,Ты пушкою был, что Шамиль заряжал,Ты скрылся в Гехах, где надежная крепость,В Бархане врагов обманул ты свирепость.Зачем же ты, славы вкусив золотой,К неверным ушел и покинул нагорье?Зачем, шариат отвергая святой,Пришел в Шахкиру, нашим горцам на горе?

«Подумал я, славы вкусив золотой:Умру, как вступлю я во вражеский город.Решил, шариат отвергая святой:Неверными будет живот мой распорот!»

Но слушайте, храброму почесть воздам, —Тому, на кого рассердился имам,Кто стал для Хунзаха причиной страданий,По ком и вершины скорбят в Дагестане.

Остался теперь без добычи Хунзах, —Так как же ему не томиться в слезах?На Сунжу орел улетел из гнезда, —Ужель не страшна Дагестану беда?Не он ли, пройдя обиталище змея,С отрядом своим разорил Адичах?Не он ли в Хунзах возвращался, умеяДобыть полонянок с блистаньем в очах?Не он ли бумажные деньги в попонеИ золото вез, не пугаясь погони,Чтоб выдать соратникам пятую часть, —Скакал, Араканам явив свою власть?Не он ли над скалами Кара-КайтагаКак сокол парил, чья безумна отвага, —Короткое ухо – прославленный волк?Бику Шахвали, что нежна, словно шелк,Не он ли в шатре захватил, полон жара?Не он ли, – то гордость была Дешлагара, —В таркинские рощи погнал табуны?Не он ли с прибрежной угнал стороныКоней, на дорогах устроив завал,И князю Аргуту послал свое слово:«Я часто вас бил, я на вас нападал,Я снова приду – разобью тебя снова!»

Тогда черный бык, сластолюбец-шамхал,В Тарках в злобной ярости так закричал:«Ухли, Кулецмин, Дженгутай, Казанище!Где камень тащите, где – сгнившее пнище,Устройте завалы, чтоб Хаджи-МуратНа гибель повел свой разбойный отряд:Чтоб этот в Хунзахе рожденный оселБесславную гибель в предгорьях обрел!И если его мы не схватим в капкане, —Всех ханов злодей истребит в Дагестане,Сардара потом устрашит и Тифлис,Чтоб в плен ему все генералы сдались.Он юных девиц у отцов отберет,А жен – у мужей, как наступит черед!»

Закрыли дороги, и вырыли рвы,И двинули пушки к переднему краюСолдаты Аргута – свирепые львы,Клянется шамхал: «Я врага покараю!»О землю ударил шамхал сапогом,Под звуки трубы и под бой барабана«Ура!» закричал и с вершины курганаПогнал казаков, чтоб схватились с врагом.

«Хоть сердце иное, мы – веры одной.Не бейся, отряд милицейский, со мной.Аргутовы пусть нападут казаки, —Увидите чудо в ущелье Тарки!»Мечи обнажив и сказав «Бисмиллах!»,И рвы перепрыгнув с творцом на устах,Отважные врезались в гущу врагов.А их богатырь – да пребудет здоров! —Солдат истребил, подступивших к завал)',Как стадо, откормленное на убой.Он голову чью-то послал генералу, —Лишь другу вручают гостинец такой!

Взобрался на гору воитель отважный.И, посохом сделав свой острый клинок,Он крикнул: «Шамхал двоедушный, продажный,Что взвесил, то продал, в весах ты знаток, —Вези на продажу убитых солдат!Пускай в Казанище арбы заскрипят,Чтоб трупы убитых в Шуру переправить!Чтоб опись погибших в сраженье составить,Пусть сразу же кафиркумухцы придут!..Но как приготовить арбы в Казан ище,Когда, ощетинясь, находится тутПрославленный волк в ожидании пищи?Но кто же сражаться придет, не сробев,Когда, как баранов, пугает их лев?»

Домой не успел прискакать из похода —Доходит нежданная весть до народа.Ужель Шамилю в этой вести – отрада?«Убит, говорят, сокол Хаджи-Мурат,Ослам от кожевников – смерть, говорят!»Шамиль, о Шамиль, заноситься не надо!Немало ночей озарил он доселе,

Немало он тесных расширил ущелий!Когда ты на землю ступил Буртуная,Шамиль, о Шамиль, как ты бился бы, зная,Что рядом сражается Хаджи-Мурат!Шамиль, о Шамиль, дагестанская слава!Когда гибнут всадники в битве кровавой,Когда тебя недруги ныне теснят,На выжженных землях возводят твердыни,О, если бы сокол помог тебе ныне!Когда на тебе и чалма полиняла,О, если 6 он саблей взмахнул, как бывало!Не знали б мы стен крепостных в Буртунае,Не знали б казачьих застав в нашем крае!

Легко ли судить и рядить вкривь и вкось?Письмо генералу отправить пришлось:Не знает, не скажет ли нам генерал,Где бык круторогий – имама опора?Тайлан, что в полон юных девушек брал, —В каких он краях и вернется ли скоро?«Опора имама, – охотится быкНа девушек возле грузинской реки.Тайлан, что пленять чернооких привык,В твердыне засел, где живут казаки.Не зная ни битв, ни ночевок тревожных,Он саблю сломал, что опасна и в ножнах!

Без счета нам дни посылает аллах.В Аксае – день пятницы, радость в сердцах.Отправился он для намаза в мечеть,Но двери велел Аслан-хан запереть:«Мечеть перед кровным врагом мы закроем!»Тогда усмехнулся рожденный героем,На франкский курок пистолета нажал,И выстрел раздался, и дверь – наповал!В мечеть он вошел и молитву прочел.«Джигиты, теперь мы пойдем на Аслана:Оставив ислам, он к царю перешел, —В покои дворца мы ворвемся нежданно!»

Ворвался он с горсткой друзей во дворец:«А ну-ка, Аслан, покажись-ка ты мне!Не ты ли скакал на гнедом скакуне?Теперь на нем скачет хунзахский храбрец!»

Но хан, за семью притаившись дверями,Велел, чтобы женщины вышли, сказав:«Нет хана, о Хаджи-Мурат, между нами,Уехал он, вызванный в крепость Хасав».

– «Эй, пчелы! Намаза познав благодать,Могу ли на вас, на жужжащих, кричать?»И волк куцоухий пошел к кунаку,Пошел, перешел через Карби-реку,То львом он казался, то страшным драконом,В Нуху он ворвался с лицом разъяренным,В Нухе дворянина спросил одного:Найдется ль пристанище здесь для него?В ответ промолчал иноверец проклятый.А воин: «Пойдем, нужен мне провожатый».Вот полдень встает над прозрачным ключом.Неверному долг пред творцом – нипочем:Сказали ему, чтоб исполнил намаз, —Увы, от него услыхали отказ.«Тот будет убит, кто не славит аллаха.Тебя не убив, оскверню этот мир!»

Мечом со всего он ударил размаха,И был на лугу обезглавлен кяфир.

Затем в убежавших ружье он направил,А близко стоявших клинком обезглавил.Как будто покой воцарился вокруг,Но видит: враги появляются вдруг.Четыре их тысячи было – и конных,И пеших, со злобою в бой устремленных.

«Без крыльев взлетишь ли ты до облаков?Теперь не спасешься от наших клинков!Как волк убежишь ли, задравши овец?Посмотрим, какой ты на деле храбрец!»

– «Клинки из Египта, – запомните впредь, —Не крылья ли наши, чтобы в небо взлететь?Уйдем ли, как мыши, под землю незримо,Когда наша сила – кремневки из Крыма?»

Сказал и – ни с кем не сравнимый в сноровкеС утра до полудня стрелял из кремневки,И, тряпкою рану заткнувши свою,С полудня он в сабельном бился бою.Каджаров убил он числом шестьдесятИ всех на завале сложил, говорят.Душа храбреца устремилась в Синах.Джигиты в смятенье, джигиты в слезах.У Карби-реки, что его подняла,Ликуют враги, – да умрут их дела!

Легко Алазани и счастлив Тифлис,А сами давно ль в лихорадке тряслись!Теперь Голода, Карабах и ГанджаНе будут бояться, от страха дрожа.И там, в Дешлагаре, и рядом, в Шуре,Спокойно в ночи и на ранней заре.Во прахе – героя хунзахского тело,На небо душа храбреца улетела.

Султан-Ахмед младший

Трое братьев удалыхПоохотиться пошлиНа высокую скалу,Соколят в гнезде искать.

На высокой той скалеСпор затеяли они.Трое спорят удалых,Мол, кому из них идти—Соколят в гнезде достать.Жребий начали бросать.«Братья старшие мои,Жребий незачем бросать!»

Он конец каната взял,Стан свой крепко повязал.Со скалы спустился внизМладший брат Султан-Ахмед.«Братья старшие мои!Здесь у сокола в гнездеЯ нашел не соколят,А горластых воронят.Подымайте вверх меня,Потяните вверх канат!»

– «Мы канат потянем вверх,Младший брат Султан-Ахмед,Если ты оставишь намБелых на горе овец».

– «Белых вам дарю овец,Братья старшие мои,Потяните мой канат!»

– «Мы потянем твой канат,Младший брат Султан-Ахмед,Если долю нам своюВ доме матери отдашь».

– «Все богатства вам отдам,Братья старшие мои,Потяните вверх канат!»

– «Мы канат потянем вверх,Младший брат Султан-Ахмед,Если ты уступишь намИ красавицу твою.

Выращенную в дому,Словно ястреб на руке,Словно гордый молодойЖеребенок на лужке!»

– «Бог свидетель, ни за что,Чем вы ни грозите мне,Не отдам я вам ee!Хоть убейте вы меня,Разрубите на кускиИ раздайте по домам.

Словно долю от тельца,Что зарезали, когдаНаступил курбан-байрам,Не отдам ее я вам—Злым бесчестным подлецам!Будь бы я не человек,А родился бы легко,Как зимой летящий снег,Смерти б не боялся я.Если б рос я, как цветокНа подоблачной скале,В вешних солнечных лучахЖизни б я не пожалел!..»

И, оставив удальцаПод высокою скалой,Братья старшие егоС песнею пошли домой.

За аулом на тропеПовстречала этих двухИх названная сестра.И Султан-Ахмеда с нейНареченная ждала.

«Вы скажите, братья, мне,Младший где Султан-Ахмед?»

– «Где ж еще он может быть?Он остался на скалеУ сокольего гнезда.Верно, он резвится там,Как ягненок молодой,—Не хотел пойти домой!»

Вот сестра в аул пошла,С сахаром хурджин взяла,А невеста мех водойКлючевою налила.И пошли они вдвоемНа высокую скалу.«Милый брат Султан-Ахмед,Молви, где ты, что с тобой?Почему остался тыПод высокою скалой,Не пришел к себе домой?»

– «Как я мог прийти домой,Если бросили меняБратья старшие мои?»– «Мы сейчас в аул пойдем,Всех на помощь позовем,Ты немного потерпи,Голоден, так подкрепись!»

С белым сахаром сумуБросила ему сестра,Он хотел поймать – не смог.Тут красавица егоС чистою водою мехСверху бросила ему.Он хотел поймать – не смог…

«Бесполезно помощь звать,Не дождусь я, изнемог!Пусть не плачет наша мать,Пусть забудет обо мне!Ты, сестра, вернись домой,Говори, что брата нет.Милая, и ты уйди.Навсегда простись со мной.Нового себе найди.Если с камня соскользну,—Бездна страшная внизу,Камни острые внизу,Пропасть темная внизу!»

Соскользнул Султан-АхмедИ в ущелье полетел.Кости на скале одной,Кровь струится на другой. Нареченная егоИ несчастная сестраПодошли к пяте скалы,Где упал Султан-Ахмед.Мех, что бросили с водой,Кровью налили его.Положили в ту сумуКости белые его.И пошли они домой,Громко воя, как зимойВолки серые в лесу.Полночь на дворе была,Как домой они пришли.Братья сели меж собойМладшего добро делить.

«Если мало вам добра —Хватит вам его костей!Если нет еды, питья —Нате, пейте кровь его!»

Всадник на трехлетнем коне