— Позвольте мне пройти, и сможете закончить свои дела.
Лысоголовый человек не обратил на нее внимания и сказал норвежцу:
— Нужно ее убить.
У Элли кровь застыла в жилах. У нее перехватило дыхание. Она попыталась уверить себя, что он не намерен этого делать, но одного взгляда на его жестокое лицо хватило, чтобы она поняла — он не шутит.
Эрик сердито выругался. Это добром не кончится. Его довольно простое дело принимало опасный оборот.
Он надеялся, что девушка не упадет в обморок, но бедняжка, как видно, была сильно напугана. Впрочем, он ее не винил. Что она делала в пещере? Неужели действительно приплыла с берега? В такое время года было трудно в это поверить. Но она, похоже, говорила правду.
Однако все это не имело значения. Кто бы она ни была и что бы она ни делала, ее угораздило вляпаться в очень скверную историю.
К несчастью, Фергал был прав. Если она хоть что-нибудь слышала, это ставило под удар всю их миссию. Нельзя допустить, чтобы что-то помешало безопасному завершению операции с наемниками. Они не могут позволить этой девушке уйти отсюда.
Но убить ее? Все его существо взбунтовалось при мысли о том, чтобы причинить ей вред.
Эрик любил женщин. Всех женщин. Любил их запах. Мягкость их кожи. Ему нравилось, как их длинные шелковистые волосы падают ему на грудь, когда они лежат возле него или на нем. Нравился их переливчатый смех, их игривость. Нравилось слушать их разговоры.
Ему нравилось в них все. Но больше всего его привлекала их соблазнительная женственность. Большие пышные груди, которые он мог сжимать в своих ладонях, зарываясь лицом в ложбинку между ними. Крутые бедра и округлые попки, которые он мог накрыть своим телом. И стройные ноги, которые обвивались вокруг его талии, когда он медленно скользил внутрь их самого сокровенного места — средоточия женственности.
Эрик мечтательно вздохнул. Да, девушки — прекрасные создания. Любая из них. Надо только получше приглядеться.
Но, вынужден был он признать — хотя намокшая рубашка предоставляла определенные преимущества — в стоящем перед ним создании было мало женственного. Это была стройная хрупкая девочка. Среднего роста, но слишком худая. Совсем не его тип. Эрик предпочитал женщин, у которых на костях больше мяса. С пышными формами, а не тощих, как тростинка. Он был крупным мужчиной, в конце концов, и не хотел беспокоиться, как бы не раздавить кого-то.
Он бегло взглянул на ее лицо, но не нашел ничего примечательного. Явно не Афродита, поднявшаяся из волн, — это уж точно. С ее темными волосами, прилипшими к голове, она скорее напоминала ему вытащенную из воды кошку — жалкую и промерзшую.
Но она обладала отвагой и выдержкой, этого он не мог отрицать.
Из всех мыслимых бед, которые он мог предвидеть, Эрик никогда не предполагал, что девушка случайно забредет на их переговоры. Он понимал, что должен что-то сделать. Что-то, что ему не понравится.
Девушка, наконец, обрела дар речи после зловещего заявления Фергала. Она не стала умолять ирландца — что доказывало ее сообразительность? — но обратила свое бледное лицо к нему.
— Пожалуйста, вы не можете так поступить. Я ничего плохого не сделала. Я ничего не слышала. Клянусь, что никому ничего не скажу. Только отпустите меня.
Эрику хотелось ей верить. К несчастью, это не имело никакого значения. Он не имел права рисковать. Меньше всего ему хотелось бы восстановить против себя Ольстера.
Взаимоотношения Брюса с тестем были крайне сложными. На первый взгляд преданность Ольстера Эдуарду не вызывала сомнений. Однако Брюс подозревал, что его не поймали за последние несколько месяцев только благодаря тому, что Ольстер закрывал глаза на любые свидетельства их присутствия. Но граф не сможет простить им того, что они вербуют наемников прямо у него под носом. В особенности, когда кругом кишат проклятые англичане.
Рэндольф выступил вперед.
— Конечно, мы не можем…
— Он прав. — Эрик оборвал Рэндольфа суровым предостерегающим взглядом. Галантный молодой дурень готов был все загубить. Эрик обратился к Фергалу, игнорируя девушку: — Мы не можем рисковать, отпуская ее.
От улыбки, расплывшейся на губах Фергала, у Эрика кровь застыла в жилах.
Он вздохнул, напоминая себе, что нуждается в этом палаче, и заставил себя не выказывать антипатии к нему, хотя его так и подмывало снести ему голову.
Из горла девушки вырвался жалобный стон — наполовину крик, наполовину испуганный всхлип, — и она попятилась от них обоих. Но Эрик обхватил ее талию рукой, прежде чем кто-нибудь из людей Фергала успел схватить ее. Она попыталась вырваться, но он крепко прижал ее к себе, надеясь, что не поломает ей кости. Обычно ему доводилось обнимать более упитанных красоток.
— Я сам позабочусь об этом, — сказал он. И прежде чем Фергал успел возразить, Эрик с заговорщицким видом добавил: — После того как мы с моими людьми немного поразвлечемся.
Маленькие темные глазки Фергала сузились.
— Но ее нашли мои люди. — Он оглядел девушку с ног до головы. — Вряд ли с ней стоит возиться.
Эрик передал девушку Доналлу и решительно встал перед Фергалом.
— Мои люди уже давно в море, — солгал он. — Сейчас им любая сойдет. Кроме того, так мы будем уверены, что след от этого дела не приведет к вам. Задумайтесь о неприятностях. Мы выбросим ее в море, и никто никогда ничего не узнает. — Эрик обернулся к Доналлу, заметив, как задрожала девушка. — Заверни ее в плед.
Внезапно они услышали слабый женский голос, донесшийся снаружи:
— Элли!
Девушка попыталась откликнуться, но Доналл успел зажать ей рот.
— Кто-то ее ищет, — сказал Эрик Фергалу. — Вам лучше убраться отсюда, пока вас не обнаружили.
Эрик пробежался по воде и перепрыгнул через борт лодки.
— Срок — как договорились, — напомнил он ирландцу. — Не разочаруйте меня.
Угроза была высказана небрежным тоном, но стальной взгляд Эрика сулил возмездие.
Маккуиллан кивнул и скрылся в темноте.
Глава 3
При звуке голоса сестры слезы, которые Элли удавалось до сих пор сдерживать, заструились по ее щекам.
— Мэт… — попыталась она крикнуть, но пират только сжал ее крепче, и огромная сильная ладонь (наверняка не слишком чистая) зажала ей рот.
Она впилась зубами ему в ладонь и была вознаграждена удивленным ворчанием. Но он продолжал крепко ее держать, и ее выходка привела только к тому, что он еще сильнее зажал ей рот — так что зубы перестали стучать. Спасибо толстому пледу и его рукам, крепко обнимавшим ее. Элли больше не чувствовала, что может замерзнуть до смерти.