Но Элли знала, что она лишена фамильной ослепительной красоты, и не переставала удивляться, каким образом двое таких исключительно красивых людей, как ее мать и отец, могли произвести на свет ребенка со столь заурядной внешностью, как у нее.
Мэтти пристально наблюдала за ней, словно умела читать мысли.
— Хотелось бы, чтобы ты смогла увидеть себя моими глазами. Ты гораздо прекраснее всех нас, вместе взятых. Твоя красота светит изнутри. Ты добрая, благородная, нежная…
— И зануда, — прервала Элли сестру, ощутив неловкость от ее восхвалений.
— И зануда! — засмеялась Мэтти. — Но ненадолго. Помнишь, ты обещала подумать? Скажи, что ты пойдешь. Там будет весело, вот увидишь. — Она лукаво улыбнулась: — Может, твой великолепный жених тоже будет там.
Элли побледнела. Она очень надеялась, что нет. Она едва успевала вымолвить пару слов в обществе этого мужчины, как покрывалась голодным потом.
Мэтти странно на нее посмотрела:
— Я не понимаю, что с тобой творится, Элли. Похоже, ты не хочешь выходить за него замуж. Ральф молод и красив. — Во взгляде ее появилось мечтательное выражение. — С этими темными волосами и зелеными глазами…
Она смолкла.
У Ральфа зеленые глаза? Элли не заметила.
— Тебе так повезло, — продолжала Мэтти. — На твоем месте я схватилась бы за него обеими руками. Наверное, меня выдадут за какого-нибудь почтенного лорда, по возрасту старше отца, страдающего подагрой, у которого трясутся руки. — Она с недоумением посмотрела на сестру: — Неужели Ральф тебе не нравится?
— Конечно, нравится, — машинально ответила Элли, хотя сердце ее в панике учащенно забилось. Что в нем могло ей не нравиться? — Я уверена, он станет хорошим мужем.
Мэтти наклонилась к ней и поцеловала в щеку.
— Увидимся вечером, — сказала она, лукаво взглянув на сестру.
Элли прикусила губу и задумалась. Неужели она стала чересчур серьезной? Неужели она и вправду превратилась в зануду?
Что случилось с ней, сумасбродной дикаркой, которая всегда любила плавать и бродить по окрестностям? Любила преодолевать трудности и мечтала о приключениях. И считала когда-то величайшим достижением побывать на всех островах отсюда до Норвегии.
Казалось, это было давным-давно. Наверное, слишком давно. Мечты меняются. Как и люди.
Теперь ей уже двадцать четыре, она помолвлена с влиятельнейшим английским рыцарем и, по существу, является хозяйкой в замке самого могущественного аристократа в Ирландии.
Вряд ли ей уместно расхаживать по окрестностям подобно деревенской девчонке.
Каким бы заманчивым это ни казалось.
Глава 2
Хорошее настроение, не покидавшее Эрика с тех пор, как он завел англичан на рифы, продержалось недолго. Когда он со своими людьми добрался до замка, он понял, что что-то здесь не так. Полночь давно миновала, но Данлус сверкал огнями. На берегу с северной стороны пылали два огромных костра, подобно погребальным кострам викингов, готовившихся проводить павших воинов в Валгаллу.
— Что это такое? — спросил Рэндольф, заметивший то же самое.
Эрик покачал головой, вглядываясь в темноту. Было слишком далеко, чтобы разглядеть ясно, но он мог бы поклясться, что видел людей, плавающих в воде.
— Должно быть, это крестьяне, — сказал Доналл.
Неожиданно Эрика осенило, когда он припомнил дату.
— Это крестьяне, — подтвердил он. — Ну, деревенские девушки, во всяком случае.
Рэндольф вопросительно посмотрел на него.
— Жертвоприношение девственниц, — пояснил Эрик.
— Языческий обряд? — Рэндольф нахмурился. — Я и не знал, что ирландцы все еще отмечают языческие праздники.
— Эти обычаи еще соблюдаются на большинстве островов. Что-то вроде ритуалов в переходные моменты жизни. Но по большей части это всего лишь повод для молодежи немного поразвлечься. От этого нет вреда.
Молодой рыцарь по-прежнему смотрел неодобрительно.
— Это неприлично.
Эрик рассмеялся:
— Вот именно. В том-то и потеха. И если вы не в состоянии по достоинству оценить результат воздействия холодной морской воды на девичьи рубашки, тогда, боюсь, я ничем не могу вам помочь.
Уголок рта Рэндольфа слегка приподнялся.
— Пожалуй, я нахожу это довольно занимательным.
Эрик засмеялся и хлопнул его по спине.
— Вот так-то лучше. Возможно, вы не совсем безнадежны, сэр Томми.
Они снова спустили парус, желая остаться незамеченными, и Эрик отвел ладью подальше от берега, чтобы их не смогли увидеть, когда они на веслах пойдут мимо замка. Замок Данлус величественно — и весьма эффектно — высился на вершине массивного треугольного утеса с крутыми склонами в сотню футов, отвесно обрывающимися к морю. Позади замка проходило глубокое ущелье, отделяя его от остальной суши, куда можно было попасть только по узкому деревянному мосту.
В скале под замком располагалась огромная пещера, прозванная местными жителями Русалочьей. Она тянулась под землей почти на три сотни футов из конца в конец. На юге попасть в нее можно было с моря, а северный выход скрывался среди скалистых уступов. С ее высокими сводами, достигающими местами пятидесяти футов, эта пещера представляла собой просторный подземный дворец. Учитывая легкий доступ с моря, это было превосходное место для встречи с Маккуилланами — первыми шотландцами, прибывшими в Ирландию в качестве наемников и решившими остаться у графа Ольстера для охраны замка Данлус. Но эти свирепые воины по-прежнему готовы были продать свои услуги любому… за хорошую цену.
Эрик направил ладью в обход скал, прикрывающих вход в пещеру.
— Будьте начеку, парни, — сказал Эрик, приглушив голос.
Празднование обряда жертвоприношения девственниц объясняло необычную активность на берегу в ночное время. Но что-то еще настораживало отважного моряка, заставляя волосы у него на затылке вставать дыбом.
Пока ладья скользила по изрезанному проходу, Эрик, не упуская из виду вздымающийся высоко над ними замок, внимательно вглядывался в дальний конец длинной пещеры. Он знал, что сверху их невозможно заметить, и хотя его никогда не обвиняли в избытке осторожности, присущее ему чувство опасности не раз спасало его от беды.
На мгновение их ослепила темнота. Но потом, когда глаза попривыкли, Эрик увидел мерцающие оранжевые вспышки в дальнем конце пещеры. Три длинных. Пауза. Две коротких. Затем все повторилось.
Это был условный сигнал. Но Эрик успокоился только тогда, когда, подплыв достаточно близко, сумел разобрать грубые черты Фергала, правой руки вождя Маккуилланов. Эрик нахмурился, что случалось крайне редко. Не Фергала он рассчитывал здесь встретить, и это ему не понравилось.