Тривиа
История жизни Иоанна Крестителя
Ян Горский
На перекрестке судьбы, сердце подсказывает верный путь, но даже зная его, мы отступаем, лишенные отваги.
© Ян Горский, 2017
ISBN 978-5-4485-1440-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
***
Книга является художественным произведением. Ссылки на имена, названия, события, и местности упоминаются исключительно для того, чтобы придать чувство реальности и используются вымышлено. Все иные герои, события и диалоги в романе – плод авторского воображения.
ТРИВИА – богиня в древнеримской мифологии. Считалась покровительницей распутий и изображалась с тремя головами, глядящими на три дороги. Древние римляне использовали слово «triviae» для описания места, где одна дорога разделялась на несколько.
Одновременно, тривиа – от «тривиальный» используется для обозначения незначительных жизненных мелочей.
***
Сказал также Иисус ученикам: невозможно не придти соблазнам, но горе тому, через кого они приходят; лучше было бы ему, если бы мельничный жернов повесили ему на шею и бросили его в море, нежели чтобы он соблазнил одного из малых сих. Наблюдайте за собою.
Лука 17:1—3***
После смерти грозного и противоречивого царя Иудеи Ирода Великого в 4 году н. э. Рим решил разделить святые для иудеев земли – между тремя его сыновьями: Архелаем, которому достались Иудея, Самария и Идумея, Антипой, получившим Галилею и Перею, и Филиппом, которому отошли Итурея и Трахонитида.
Не прошло и двух лет как Архелай, претендовавший на титул царя, не смог сдержать гнева людей и, проявив себя как несведущий правитель, потерял доверие императора Августа. На его место в Иудею был послан римский прокуратор Копоний.
Пролог
Еще совсем недавно Иоанн, прозванный Крестителем, был одним из самых почитаемых и уважаемых людей во всех окрестностях Палестины, и даже властные саддукеи побаивались его, а народ любил за прямоту и простоту. Слова, пробуждающие и увлекающие даже самых разочарованных в жизни и выводящие их из состояния мертвоты пустынной, ключом били из Иоанна. Эти откровения небесной премудрости народ с упоением разносил по городам и селениям Палестины. Отцы повторяли их своим сыновьям, крестьяне обсуждали их за трапезной беседой в деревнях, а многознающие купцы – на привалах в пути и на рыночных площадях. Да и учителя закона, просвещая в галереях на Храмовой горе, не могли игнорировать разумность Крестителя, бросающую вызов их опытным сердцам. Та жизнь, что дарили его проповеди, резонировала даже по просторам Ассирии и Малой Азии, воскрешая дух иудейских диаспор от египетской Александрии до Вавилона и Коринфа.
Благочестивые мыслители, подобные Иоанну, посылаются Небесами нечасто – раз в десять, а то и в двадцать поколений. В нем воплощались надежды того божественного, что живет в каждой сущности. Ведь даже в самой гнилой, исчерненной отвратительными пороками душе он отыскивал то небесное мерцание, что есть в каждом из нас. Прежде, силой своих изречений, юный пророк вызывал расщелину в покрытой пороками поволоке, затем хватался за луч божественного света, что пробивался из нее, и болезненно, страстно вызволял его наружу, отчего многие, впервые улицезрев в себе частицу Бога, начинали вдруг верить в себя. Верить в то, что и они не лишены святости и не покинуты Всевышним. В такие мгновенья тяжесть пережитых страданий сгорала в этом небесном луче, и чем больше было в сердце накопленной боли, тем ярче окаймляло его пламя, сжигая все прошлые беды и окрыляя надеждой. А выбравшись из телесной темницы, этот луч, словно ручей, рвущийся с гор к огромной реке, вновь устремлялся к своему источнику, туда, где когда-то родилось бытие. И все, что оставалось воскресшим душам, так это не сместить русло потока какой-либо грешной препоной.
Даже самый маленький и ничтожный человек, не верящий в себя, ненавидящий себя и считающий недостойным, начинал думать, что и он не безразличен ангелам, что где-то там, высоко на небе, кому-то есть дело до его порочной души. Да, появлялся страх, но разве не он до сих пор двигал ту самую душу по перекресткам искушающих выборов?
Иоанн и сам поражался тому, как Божья благодать вскипала в нем. Подавить ее было не проще, чем удержать поводья дикого, необъезженного скакуна. Но зачастую человеческий разум просто не мог вместить бесконечность благодати Всевышнего и, в своем малодушии, начинал ожидать неминуемого падения. Однако Креститель верил в себя, верил в ниспосланное ему предназначение. Всю жизнь Иоанна преследовало таинственное чувство, будто кто-то на Небесах направляет его, ведет и даже как-то специально подстраивает события под него. Порой стыд пробирал его за такие мысли, и все же ощущение, что сам Всевышний влияет на судьбы людей вокруг него, лишь бы Иоанн не свернул с пути своего предначертания, было ему вовсе не чуждым. Однако с тех пор как жизнь привела его к провиденциальному выбору, эти чувства угасли и не возвращались. Теперь же, он не был способен никого вдохновлять и никому помогать, хотя, как учил сам, помощь другим – лучшее лекарство от дьявола.
Сейчас его душа была запутана в сетях, подобно карпу из Тивериадского озера. Как несчастная рыбешка, чешуя которой обсохла под палящим зноем, жадно хватает воздух губами, борясь за жизнь; так теперь и душа Иоанна, связанная лабиринтами небывалых мечтаний, судорожно пульсировала. Она задыхалась в ауре увядающих и уже теряющих всякий смысл ожиданий. А ведь именно они питали его несокрушимую решимость и веру в себя. И где же она сейчас, Боже?
Лежать на берегу, подобно тому самому запутавшемуся в сетях карпу, и смотреть на воды озера, знать, что оно есть, оно рядом, – ведь еще недавно он там был, – но не суметь вернуться в его прохладную умиротворенную глубину. Вот чего искала его душа – покоя!
Иоанн проснулся от боли в спине. Горло пересохло, отчего дыхание отдавало хрипотой.
– Они даже не дают мне пить, – проскользнула мысль в голове. – Почему Антипа так поступил со мной? Неужели решил идти по стопам своего отца?
Креститель приподнялся и посмотрел через проржавевшую замаранную решетку в надежде, что охранник принес воду. Не увидев кружки, он оперся спиной о стену и, расслабив шею, наклонил голову к плечу.
– А может, Бог мстит мне через Антипу? Или это дьявол решил уничтожить меня, пока я слаб? Боже, я уже окончательно запутался, почти с ума сошел. Ненавижу! Дайте возможность, и я покончу с этим!
Наверху слышались музыка и похлопывания в ладоши. Саломея1 уже приковала внимание званых гостей танцем.
Часть I – Семя
Потрясенный тем, что поведала шесть дней назад мать, Иоанн, смирившись с волей родителей, собирал вещи. Юноша готовился отправиться в Иерусалим к старому знакомому своего отца, священнику Аарону.
Похороны мамы Иоанн пережил достаточно спокойно. Он и сам удивился тому, как просто отнесся к смерти самого близкого человека. Возможно, повлияло то, что Елизавета смогла подготовить его к своему уходу, а может, он выстоял благодаря поддержке Аарона. Так или иначе, за последние дни парень значительно повзрослел и стал относиться к жизни более вдумчиво.
Еще недавно Иоанн был простым подростком из Хеврона, города южнее священного Иерусалима на сто семьдесят стадий2. Юноша любил проводить время со своим лучшим другом Матфеем, сыном левита с соседней улицы. С ним они часами могли пропадать на холме у старого фисташкового дерева, где собиралась местная молодежь. Оба были увлечены Египтом и Грецией и могли долго держать внимание собравшихся историями о них. Несколько переведенных пергаментов осталось в доме от отца Иоанна Захарии, другие же дорисовывало их воображение и обрывки рассказов купцов, которые шли с караванами из Египта в Сирию. Время от времени мальчики со своим соседом стариком Авдием ходили скупать шерсть, которую купцы собирали в дороге с линяющих верблюдов, там Иоанн заодно практиковал и свой греческий. Кроме того, парень раз в неделю помогал Авдию продавать на рынке инжир и финики – из уважения к умершему пять лет назад отцу Иоанна сосед Авдий предложил мальчику подрабатывать у него. Мать была не против, даже рада – ведь до болезни, приковавшей Елизавету к постели, она, хоть и была в преклонных годах, держала хозяйство в идеальном порядке. Будучи женой священника, Елизавета привыкла вызывать к себе уважение, однако прошли те времена, когда семья имела прислугу. Уже давно Елизавета с Захарией решили жить в скромности и простоте пред Богом, несмотря на то, что происходили из рода Ааронова и принадлежали к знатным саддукеям3. Может быть, поэтому Елизавета и не видела ничего зазорного в том, что юный Иоанн трудится. Иногда парня звал на помощь и один из местных торговцев рыбы, Оким. И хотя Иоанну не по душе было разделывать рыбу, он обожал лакомиться ею, а Оким неизменно благодарил за помощь парой живцов.
![Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/1/8/7/6/3/2/187632.jpg)