них с Наташкой ихние половины в Кордубе. Сравнили бы с тем, что носят крестьянки, да и простые горожанки тоже!
– Выбраться некуда, развлечений никаких, холодно, скучно! – ныла Наташка – не явно в мой адрес, но так, чтобы я наверняка услыхал. Ага, холодно ей! Нам бы в России такие холода!
Нирул ежедневно зубрил «Однажды осенью…», записав сей прикол на куске кожи иберийскими буквами, здорово напоминавшими гораздо более поздние германо-скандинавские руны. Слова он при этом коверкал так, не говоря уж об интонации, что мы покатывались, держась за животы.
– Сам ты, Макс, похабник, и аборигенов тому же учишь! – выговаривала мне Юлька. – Похабник и шарлатан!
– Ага, и еще какой! И ведь работает же, гы-гы! – весело скалился я.
Но в целом доставали они меня так, что следующего вояжа в Кордубу я ждал с нетерпением. Его я, кстати, совершал уже верхом на лошади, хоть и не лихачил. Но какую же истерику закатили бабы, когда «вдруг оказалось», что их опять никто не берет в город! И виноват во всех этих смертных грехах, конечно же, один наглый усатый тип, которого я иногда наблюдаю в зеркале! Угу, кто бы сомневался…
Получив от нас очередную партию слитков черной бронзы и услыхав, что над последним Нирул уже и «колдовал» сам, хоть и по «шпаргалке», Ремд просиял от счастья.
– Не затягивай с его экзаменом, – сказал он мне. – Как только будет готов – сразу посвящай в мастера. И сразу же гонца ко мне. Я дал тебе слово и сдержу его – ты будешь доволен наградой. И в Гадес к дяде я отпишу сразу же – ты догадываешься, о чем я буду писать? Я думаю, что и досточтимый Волний пожелает наградить тебя достойно – клан Тарквиниев не скупится для тех, кто оказывает ему важные услуги. Я и сейчас отпишу ему все в лучшем виде. Ты, кажется, хотел бы, чтобы и еще кое-кто получил кое-какие известия? Не ломай голову, я все устрою, хе-хе! Как у тебя с финикийским?
Ох, млять! Я-то по наивности полагал, что отвечу сейчас, что трудно, мол, но я стараюсь. Ага, хрен там! «Досточтимый» изверг вздумал меня проверить – спасибо хоть, что не в письменном виде! Я и сам прекрасно понимал, что изрекаемое мной лишь весьма отдаленно напоминает нормальную финикийскую речь – русских слов «для связки» в ней присутствовало до четверти. Ремд то морщил лоб, силясь понять, то от души хохотал. В конце концов, начав уже икать и утомившись от умственных усилий не меньше моего, он прекратил эту пытку и признал, что финикийский язык нелегок. Ну, в том смысле, что для начала это не так уж и плохо, надо полагать. Утешил меня начальник рудника, когда мы от него вышли:
– Ну подумай сам, Максим, зачем тебе нужен финикийский язык в турдетанской Кордубе? Ты видел здесь хоть одного финикийца, не говорящего и по-турдетански? И я тоже не встречал здесь таких ни единого! Кто стал бы утруждать себя этим, если бы это не требовалось для чего-то? Досточтимый Ремд зря ничего не делает!
Что ж, намек был вполне понятен, и это радовало. Еще больше нас порадовала обстановка на рынке. Самоцветы – не тот товар, который продается мешками. Результаты нашей прежней «аквамариновой интервенции» не успели еще полностью рассосаться, а нам было чем добавить еще, и цены на аквамарины мы подсбили дополнительно, снова пополнив свои заначки изумрудами. Само по себе это нам прибыли не принесло, даже немножко в минусе оказались, поскольку изумруды тоже все еще «помнили» несколько возросший спрос. Но зато аквамаринов закупили снова несколько больше прежнего – естественно, за счет тех первосортных, которые реально ни в какую плавку не пойдут. И снова веселились, обнаружив среди них «знакомцев».
Не подвел и отец Нирула. И пружины на восемь «пистолей», включая запасные, и восемь десятков болтов к ним, то бишь по десятку на «ствол», были готовы. Маловато, конечно, но большего было не успеть. Еще столько же обязательно будет готово к нашему следующему приезду, а пока – чем богаты, как говорится. В первый же день, пока мы с начальником рудника обтяпывали наши делишки, Нирул сам осуществил в отцовской кузнице окончательную термообработку навитых пружин – предварительно я зачитал по этому поводу «Грузинский басня про варон», дабы обеспечить помощь Авося. Их еще нужно было заневолить – на растяжение им один хрен не работать, зато на сжатие будут работать лучше, и в принципе успели бы, но я еще не успел придумать «заклинание», без которого, ясен пень, хрен чего выйдет, гы-гы! Не стоит дарить аборигенам те технологии, которые пригодятся еще и мне самому. Успеем заневолить пружины и на руднике…
Так и вышло сразу же после нашего возвращения. На наших арбалетах давно уже были новые бронзовые дуги, на широких кожаных перевязях висели новые бронзовые мечи, и лишь немногие знали, что эта бронза при всем ее обычном желтом цвете не просто не хуже, а значительно лучше нынешней стали. К ножнам мечей по иберийскому обычаю пристегивались и ножны кинжалов, клинки которых были из такого же материала. Еще далеко было, конечно, до готовности «пистолей», к которым имелись только некоторые отдельные детали. Ведь пружины и боеприпасы, от которых и следовало «плясать», мы привезли только теперь.
В этот раз мы и прибарахлились. Собственно, зимнюю тунику, зимние штаны и пару легких летних туник я заказал кордубскому портному еще в прошлый раз, а в этот – расплатился и получил свои обновы. Тому ведь пришлось повозиться и над выполнением моих «причуд». И на штанах, и на туниках я заказал карманы, закрывающиеся сверху застегиваемыми на пуговицу клапанами – портной был в шоке.
– Так никто не делает, уважаемый! – пытался он меня урезонить.
– Боги запрещают?
– Нет, уважаемый, но так никто не делает…
– Законы запрещают?
– Нет, уважаемый, но есть же традиции…
– Сколько стоит отступление от традиций?
Подавив сопротивление в зародыше, я тут же, развивая успех, заказал такие же наплечные карманы на рукавах, отчего мои туники должны были приобрести заметное сходство с отечественным армейским ХБ нового образца – «варшавкой». Я бы ему еще и внутренние карманы заказал, да только ведь – вот засада – не распашные эти античные туники, а целиковые, через голову надеваются. Поэтому внутренние карманы я заказал другому портному – на новом плаще. Поскольку снаружи их видно не было, тот особо и не протестовал…
Этого же я ошарашил по полной программе, заказав и все края ткани подогнуть и прошить,