— Это сказала та, что в теннисных шортах, или та, что в грязных джинсах? — презрительно спросила Билли.
— Какая разница. Дело в том, что я убежден: пока вы не примете концепцию «Диснейленд» и не сделаете торговлю развлечением, мое пребывание здесь бессмысленно. Если хотите, я могу подать прошение об отставке.
Билли с раздражением глядела на него. Он для разнообразия выключил свою чарующую улыбку, но говорил совершенно серьезно. Билли достаточно общалась с мужчинами, чтобы сразу распознать хитрость. Этот тип подразумевал именно то, что говорил.
— Боже, я начинаю думать, что купила «Джорджс», а не построила «Магазин грез»! — с горьким смешком сказала она, и на глазах у нее внезапно выступили слезы.
— Ничего подобного! «Магазин грез» может стать в десять paз лучше «Джорджо», потому что у вас есть три вещи, которых нет у них: площадь, Вэлентайн и я. — Спайдер почуял перемену ее настроения: последнее замечание убеждало, что Билли на сантиметр отступила от упорно удерживаемых позиций.
— А что вы предлагаете? Поставить бильярдный стол или одеть моих продавщиц как клоунов?
— Нет, это слишком просто, не надо подражания. Полное переоборудование, включая ваши безупречные примерочные. Им нужно придать индивидуальность, сделать призывными и симпатичными. На это потребуется, сверх тех миллионов, что вы сюда уже вбухали, еще семьсот или восемьсот тысяч долларов, но этого хватит, чтобы полностью преобразить магазин. Например: вы входите в передние двери после переоборудования и оказываетесь в самой необычной в мире очаровательной деревенской лавке, до отказа, битком набитой всякой нужной и ненужной всячиной: от старинных пуговиц до лилий в горшках, от грошовых леденцов в фирменной стеклянной банке, старинных игрушек, самых дорогих в мире садовых ножниц, писчей бумаги ручной работы, подушек из «бабушкиного одеяла», черепаховых шкатулок и свистков для приманивания птиц до… назовите сами чего. А сельская лавочка — это так забавно, что вы приходите в хорошее настроение, неважно, купили вы что-нибудь или нет. Как я рассчитываю, там будут делать покупки на обратном пути, приобретать сувениры и подарки под влиянием секундного порыва, но эта лавочка станет преддверием к веселой ярмарке.
Ярмарка, Билли, займет основную часть первого этажа. Для мужчин мы откроем бар. И пока они ждут своих дам, они не будут чувствовать себя идиотами, загнанными в место, предназначенное только для женщин, а мы в это время предложим им новейшие игровые автоматы всех видов, электронные, и хотя бы четыре столика для триктрака, и, конечно, отдел для мужчин — только аксессуары, но лучшие в мире. Может быть, пара теннисных столов, в этом я не уверен. Оставшаяся часть зала, кроме дальнего конца, станет галантерейным раем для женщин — горы красивейших игрушек, лучших, самых дорогих, новейших, самых изысканных — вы понимаете, о чем я, — но все подано так, что вызывает ощущение изобилия, желание потрогать, подержать, и они не устоят. Тысяча и одна ночь. Сокровищница султана. Поэтому они и покупают, Билли. Не потому, видит бог, что им нужна еще одна сумочка или шарфик, а просто потому, что это очень здорово выглядит. Они хотят, чтобы их искушали, — они могут себе это позволить. А в заднем помещении будет зимний сад в стиле короля Эдуарда, уютный, интимный, старомодный, где можно восстановить силы чаем с булочками, или шоколадным напитком, или бокалом шампанского. И разумеется, все витрины и прилавки можно будет легко передвигать — даже стены между деревенской лавкой и зимним садом можно сделать раздвижными — так что на вечерах хватит места и для оркестра, и для танцующих… — Он перевел дыхание.
— Танцующих? — странным тоном спросила Билли.
— Разумеется. Нам придется закрыться на переоборудование, а потом мы устроим праздничный бал в честь открытия. И далее вы будете устраивать вечера с танцами дважды в месяц. Стоимость перепланировки первого этажа в танцзал я включил в планы переоборудования. Ведь, кроме благотворительных вечеров и очень редких частных вечеринок, женщинам здесь некуда одеваться. Они хотят одеваться, какая женщина не хочет, но хозяйки взяли привычку устраивать камерные вечеринки, довольно неофициальные, кроме самых торжественных случаев. Так что, если вы начнете устраивать вечера с танцами, только для приглашенных, дважды в месяц, женщины будут вынуждены покупать много красивой одежды, правда? И еще, примерно раз в месяц, в нудные воскресные вечера, когда в этом городе больше нечем заняться, мы организуем вечера азартных игр. Призом станет платье от «Магазина грез», но игра пойдет по-настоящему. Деньги, конечно, направим на благотворительность, но это дешевле, чем ехать в Лас-Вегас, и а миллион раз шикарнее; им придется одеваться для этого и…
— Одежда, Спайдер, куда мы денем одежду, пока они будут танцевать? — Теперь в голосе Билли звучала только одна интонация — любопытство.
— О, одежды здесь не будет. Мне казалось, я говорил. Одежда — самое серьезное развлечение в «Магазине грез». Торговать мы будем наверху. Только таким образом наши покупательницы смогут по-настоящему остаться наедине с зеркалом. Боже, даже в «Саксе» на Парк-авеню висят только занавески, которые как следует не закрываются — каждый проходящий может увидеть женщину в нижнем белье. Каким бы дорогим ни было платье, я не понимаю, почему им это сходит с рук. Нет, если вы придете в наш магазин покупать, вы подниметесь наверх, и вас обслужат по первому разряду: примерочные, роскошь, бесплатный обед, массаж ног, помните? Если вы даже просто пришли посмотреть, вас обслужат, как принцессу. Те, кто приходит «просто посмотреть», когда-нибудь станут нашими покупателями.
— Спайдер, все это очень интересно. Но как наши покупательницы узнают, что у нас есть наверху? На первом этаже, вы говорили, будут только галантерея и подарки. Не понимаю, как вы могли это упустить, — медленно произнесла Билли.
— Я как раз подошел к этому, Билли. На первом этаже, где в любом случае будут толпиться покупатели, у нас будет большой постоянный штат манекенщиц, может, дюжина, а может, и больше. Они будут переодеваться каждые несколько минут и проходить по этажу, демонстрируя то, что есть в продаже. Я ненавижу куклы-манекены, они отвратительны, но девушки-манекенщицы вызовут желание пощупать ткань, задать вопросы и увидеть себя в этом платье, — модели сделают то, чего не может вешалка. Что до витрин, говорил ли я, что они круглый год будут битком набиты красивыми штучками, как утром в Рождество? Меняя их каждые три дня, мы будем собирать толпы — смотрите, я сейчас нарисую…
— Не беспокойтесь, Спайдер, — снова перебила Билли. — Правильно ли я поняла, что вы хотите превратить «Магазин грез» в подобие дешевого пассажа с игровыми автоматами, грошовыми леденцами, бесплатными обедами, сексуальными примерочными, толпами фланирующих манекенщиц, массажем ног, игровыми и танцевальными вечерами, или я преувеличиваю? — Она отчеканивала каждое слово, словно читала список белья для прачечной.