Когда настал день, Билли приняла их, восседая за столом, словно отгородившись каменной стеной. Она смотрела на Вэлентайн и Спайдера с безразличием наемного палача. К этому времени она почти убедила себя, что во всех незадачах магазина виноваты только эти двое.
Спайдер вальяжно прислонился к стене, великолепный и беспечный, в костюме из легкой шотландки, одном из нескольких лучших его костюмов, купленных в «Данхилл Тейлорз». Билли с мрачным удовольствием подметила, что, несмотря на вольную позу, он серьезен и озабочен. Вэлентайн присела на стул, явно ожидая, что Спайдер заговорит первый. Билли отметила, что девушка выглядит изможденной, почти ошалевшей от усталости.
— Выкладывайте, Спайдер, — сказала Билли ровным, скучающим тоном. Всем своим видом, даже позой она выражала полное отсутствие интереса.
— У меня хорошие новости.
— Так порадуйте меня.
— Чтобы стать лучшим магазином в Беверли-Хиллз, вам нужно обойти всего одного конкурента, и для этого у вас есть только один путь.
— Это чушь. Выражайтесь яснее, Спайдер. Мы, кажется, договорились, что дрыгоножество окончено.
— Ваш конкурент — это «Магазин грез». — Он поднял руку, предупреждая ее возглас, вперил в нее взгляд, и она умолкла, в сердитом изумлении приподняв темные брови. — Я могу разъяснить. Ваш конкурент — это ваша собственная мечта о магазине, о том, каким вы хотите его видеть, о магазине, которого, по вашему убеждению, ждет Южная Калифорния. Вы не правы, Билли. Вы ошиблись примерно на шесть тысяч километров. Я понимаю вашу мечту; она неизбежно продиктована вашим личным вкусом, но она так же несбыточна, как попытка построить Малый Трианон на месте Голливудского музея восковых фигур. Не все приживается на чужой почве. Можно продавать кока-колу и в Африке, по центру Абу-Даби может разъезжать не меньше «Мерседесов», чем по Беверли-Хиллз, но «Диор» бывает только один, и стоит он на авеню Монтеня, и там ему и место. Откажитесь от мечты о «Диоре», Билли, или купите билет в Париж. Здесь другой свет, другая погода, другая цивилизация, другие покупатели с другими запросами, сам подход к покупке платья здесь совершенно иной. Здесь только вы понимаете, какое серьезное дело — купить себе наряд, какое это трудное решение.
Билли была так потрясена, не столько смыслом услышанного, сколько его манерой говорить, что даже не попыталась ответить.
— Взгляните на факты. Магазины Беверли-Хиллз в роскоши и богатстве выбора не уступают лучшим магазинам Нью-Йорка. Их не так много, но и населения здесь меньше. Этих магазинов, очевидно, не было бы и не становилось бы все больше день ото дня, если бы их не поддерживали покупатели. Но в «Магазин грез» они не идут. Почему? Потому что он не срабатывает.
— Не срабатывает? — сверкнула глазами Билли. — Он элегантнее и удобнее любого магазина в мире, включая Париж. Я уверена.
— Он не срабатывает как развлечение!
И Вэлентайн, и Билли уставились на Спайдера, а он продолжал:
— Покупки стали формой развлечения, Билли, нравится вам это или нет. Визит в «Магазин грез» не забавляет, а покупатели ждут от магазинов развлечения. Можно пойти дальше и назвать эту концепцию торговли «Диснейленд».
— Диснейленд! — неприязненно произнесла Билли, с ужасом отталкивая эту мысль.
— Да, Диснейленд. Покупки как путешествие, покупки как смех. Деньги платятся те же, это очевидно, но если перед покупательницей, здешней, или из Санта-Барбары, или туристкой из-за границы, встанет выбор, что она предпочтет? Заходя в «Магазин грез», вы попадаете в обширное помещение, богато расцвеченное двадцатью пятью самыми неуловимыми оттенками серого, тут и там позолоченные кресла, кругом все так шикарно, почтенные высокомерные продавщицы держатся так, словно скорее заговорят по-французски, чем по-английски. А войдя в «Джорджо», вы видите суетливую веселую толпу, люди сидят в баре, играют в бильярд, продавщицы в нарядных шляпках смотрят на вас так приветливо, словно надеются, что вы забежали рассказать интересную сплетню, и все горят желанием дать вам почувствовать себя привлекательной и любимой.
— Оказывается, «Джорджо» олицетворяет все то, чего лишен «Магазин грез», — ледяным голосом вставила Билли.
— А «Джорджо» — лучший специализированный розничный магазин в стране, включая Нью-Йорк.
— Что? Я не верю!
— Может, вы поверите обороту в тысячу долларов на квадратный метр в год? У них торговая площадь четыре тысячи метров, что означает четыре миллиона в год только на одежде и галантерейных товарах. А мы говорим всего лишь о большой лавке. Для сравнения: здешний «Сакс», площадью сто пятьдесят тысяч квадратных метров, в 1975 году сделал всего двадцать миллионов долларов, так что вы видите, как эффективно использует свою площадь «Джордже». Каждый год десятки женшин тратят в «Джорджо» по меньшей мере по пятьдесят тысяч долларов, покупательницы приезжают из всех богатых городов мира. Некоторые даже приходят каждый день, чтобы взглянуть, что новенького, потому что им нечем больше заняться. И они покупают — еще как!
— Почему вы считаете, что в этом вы правы, Спайдер? — Билли едва удавалось говорить безразлично.
— Я… ну, в общем, поговорил с хозяином, Фредом Хейме-ном, и он мне рассказал. Потом в «Вумен веар» проверил цифры. Но не думайте, что так бывает только в «Джорджо», Билли. Все магазины, покупать в которых весело, процветают, особенно «Дорсо». Вы чувствуете себя лучше, уже зайдя туда, неважно, купили вы что-нибудь или нет. В этом есть что-то от хорошей вечеринки, что-то от симпатичного музея — кому как нравится. Билли, Билли, когда люди покупают одежду, они хотят, чтобы их любили! Особенно богатые люди.
— Это правда, Спайдер, — пожав плечами, нехотя согласилась Билли.
— И они не хотят, чтобы продавщицы их обсуждали, — продолжал Спайдер. — Однажды я играл в бильярд в «Джорджо» и заметил двух девчонок, они пришли вместе, одна в теннисных шортах, другая в грязных джинсах, футболке без лифчика и стоптанных сандалиях. Пока они не ушли, я наблюдал за каждым их движением, потому что примерочных там мало, они такие тесные и неудобные, что приходится выходить наружу, чтобы как следует разглядеть себя в зеркале, и каждая из этих оборванок купила по три платья: от Хлоэ, от Tea Портер и от Зандры Родс — ни одно не дешевле двух тысяч долларов. Я спросил одну из них, почему бы ей не пойти в «Магазин грез» — мы, само собой, поиграли с ней немного в бильярд, — и она сказала, что заходила туда вскоре после открытия, но — Билли, я точно цитирую ее слова: «Слишком хлопотно наряжаться, чтобы идти за покупками в это чопорное занудное заведение со снобками-продавщицами».