Ни он, ни, тем паче, Длинный не признали в прохожей Семена, который, впрочем, был уже как бы и не он.
***
При виде развороченной парфюмерии, варварски сваленной в кучу бижутерии, расшвырянной по всей комнате галантерее и валяющейся где попало обуви, Мария остолбенела. Возвращаясь домой, она мечтала о встрече с любящим и заботливым, очень новым мужем... с Семеном, который после вчерашнего сеанса должен был стать даже чем-то большим, чем просто частица ее, и вот! Судя по тому, как он обошелся с ее вещами, этот гад ползучий превратил его в женоненавистника!
Неожиданно Саньковскую пронзила ужасная мысль. Неужели?! Она вздрогнула, осознав, что эталоном для осьминога, имеющего самое смутное понятие о различии полов, послужило ее сознание. И он все сделал так, как она, дура, сама того пожелала. Теперь Семен точно не пьет, не курит и на других баб не заглядывается, а чувствует себя ею. А ведь было у него предчувствие, было...
Под Марией грузно скрипнул диван и она разрыдалась. От этого неблагодарного занятия ее отвлек незнакомый взволнованный голос:
– Что случилось, подружка?
Она открыла заплаканные глаза и спазм перехватил горло.
«Подружка?!»
В ее платье, которое берегла, как память о выпускном бале, над ней возвышалась чудовищная пародия на Семена Саньковского. Кучерявый, нарумяненный и подкрашенный шарж!
«Боже, он даже побрил ноги! Это и называется концом света!» – мелькнуло у Марии, переполняя ужасом душу. Факт настолько шокировал ее, что она только и смогла выдавить:
– Ничего...
Знакомый вопросительный взгляд глаз в окружении слипшихся от туши ресниц посветлел.
– Вот и славненько! Поднимайся, у меня для тебя сюрприз!
Предчувствуя, что ей вряд ли под силу пережить еще один «сюрприз», дисквалифицированная в «подружки» жена не шелохнулась.
– Ну же! – Семен-2 принялся жизнерадостно тормошить ее и тут же невольно послал в глубокий нокдаун невинными вроде словами. – Я нам с тобой такие отбойные колготки оторвала, обалдеть!!!
***
– Где этот чертов слизняк?! – оттолкнув сонного Рынду прочь, Саньковская влетела в квартиру, лишний раз подтверждая, что самым ужасным ураганам имена русских женщин дают не без веских причин. – Выходи, хренова плесень! Я устрою конец света лично для тебя несколько раньше, чем ожидается!!!
Потрясенный вторжением, хозяин прислонился к стене. Видом он был сильно похож на победителя конкурса натурщиков, сражавшихся за право позировать для эпического полотна «Операция «Барбаросса» и другие приключения Сталина». Единственным утешением было то, что предметом женской страсти был явно не он, потому как некоторый опыт общения с экзальтированными особами у него уже имелся.
– Выползай, тварь ползучая! – азартно продолжала буянить Мария, ворочая мебель с энергией торнадо и цунами, взятых вместе.
Женщинам не свойственно признавать свои ошибки, а когда и случаются редкие исключения, то они всегда хотят найти крайнего. Эта незавидная роль сегодня была уготована инопланетянину.
– Я кому говорю!!!
Считается, что попугаи любят скандалы не меньше, чем мартышки. Обалдевший Лорд, а ему еще никогда не доводилось быть ни свидетелем подобного гала-шоу, ни очевидцем тропических погодных катаклизмов, уронил нижний фрагмент клюва и во все глаза таращился безмолвно на уникальное явление природы.
Медленно, но с уверенностью лавины, обманутая в лучших ожиданиях женщина подбиралась к аквариуму. Наблюдая стихию, Фасилияс и думать забыл, что всего несколько минут назад первый эксперимент казался ему на редкость плодотворным. Несгибаемая воля к победе, которая помогла довести начатое до успешного конца, и которой он собирался гордиться, катастрофически слабела по мере того, как приближалась неистовая экс-подопытная крольчиха...
– Ты где эту мерзость прячешь? – развернулась Мария к Рынде, вызвав у того ассоциацию с потерявшим управление бульдозером, и устало рухнула в кресло в полуметре от цели.
Элемент немногочисленной Васькиной мебели отчаянно взвизгнул, но от окончательного распада удержался. Хорошая мебель не лишена инстинкта самосохранения.
– Кого его? – нетвердым голосом переспросил Васька и отклонился от стенки, которая перестала казаться надежной опорой.
– Осьмихрена своего, черти бы вас обоих взяли!
– Откуда ты знаешь, что он здесь?
– Я его сама сюда отправила! Растерзаю мразь!
– Ого, ага... Вот, значит, как! – растерянно пробормотал он и попытался отвлечь даму от навязчивой мысли потрошить крестника. – Слушай, а где ты достала такие отбойные колготки?
Результат оказался противоположным ожидаемому, что не было бы секретом разве для Фрейда.
– Колготки-и-и-и! – взвыла Саньковская брошенной волчицей и совсем неожиданно расслабилась в кресле, закрыв лицо руками.
«Боже мой, неужто этот вселенский извращенец уже и этого переделал?! Иначе на кой мужику спрашивать, где я взяла колготки?..» – ее плечи начали ритмично вздрагивать. Слишком уж много стрессов обрушилось на них за один день, даже если в нем и 24 часа.
Хозяин принес стакан воды и стоял несколько минут около кресла в позе джина, способность исполнять желания которого оказалась никому не нужна.
– А что такое «осьмихрен»? – вопрос прозвучал, когда Васька уже было решился, удивляясь своей способности иногда идти ва-банк, потревожить гостью.
Обернувшись, он попытался представить вместо Фасилияса невиданного зверя и фыркнул:
– Это то, о чем ты мечтаешь и кем хочешь стать.
Тот снова чирикнул нечто вопросительное, но внимание Рынды отвлек едва слышный скул:
– У-ублюдок, подсу-унул мне-е транссексу-уала... Вокру-уг сплошные транссексу-уалы... Сенечка-а, что же с нами-и бу-удет?.. Как же я тепе-ерь?..
– Кхе-кхе, все будет хорошо. Выпей воды.
Саньковская с протяжным стоном отняла от лица руки, подозрительно осмотрела ногти хозяина на предмет лака и осторожно отхлебнула воды.
Слезы начали высыхать, когда Мария вдруг увидела Фасилияса, наивно решившего, что опасность миновала. Она подпрыгнула миной-»лягушкой» и запустила в него стаканом. К несчастью для земной медицины, мужественная не в меру женщина промахнулась и, как следствие, местным патологоанатомам не представилась возможность поковыряться во внеземных внутренностях.
– Ты!!! – гневный и указующий перст десницы, стремящейся стать карающей, был направлен на осьминога. – Ты!!!
Фасилияс сжался в безликий комок и утонул.
– Выныривать! Строиться! Говорить! Ты так просто от меня не скроешься!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});