– Благодарите этого человека, Тремал Найк, – сказал Янес, указывая на Сандокана, который, скрестив руки на груди, взволнованно смотрел на индийца. – Именно ему, Тигру Малайзии, вы обязаны своей свободой.
Тремал Найк бросился к Сандокану, который сказал, в свою очередь обняв его:
– Ты мой друг!
В этот миг за их спинами раздался радостный крик.
– Мой хозяин!.. Мой добрый хозяин!..
Каммамури, который только что вышел из форта, несся к ним со всех ног. Тремал Найк бросился к верному маратху, который, казалось, был без ума от радости. Два индийца обнялись и молча стояли, не в силах вымолвить ни слова.
– Каммамури, мой храбрый Каммамури! – воскликнул наконец Тремал Найк. – Я думал, что никогда больше не увижу тебя на этом свете. Но как ты оказался здесь? Значит, туги не убили тебя?
– Нет, хозяин, нет. Я убежал, чтобы искать тебя.
– Искать меня? Но разве ты знал, что я здесь?
– Да, хозяин, я это знал. Ах хозяин! Как я оплакивал тебя после той роковой ночи. Я сжимаю тебя в объятиях, я вижу тебя, но мне не верится еще, что ты жив и свободен. Мы не расстанемся больше?
– Нет, Каммамури, никогда.
– Мы будем жить вместе с господином Янесом и с Тигром Малайзии. Какие люди, хозяин, какие люди! Если бы ты знал, сколько они сделали для тебя! Если бы ты знал, сколько схваток…
– Остановись, Каммамури, – с улыбкой сказал Янес. – Другие сделали бы то же, что и мы.
– Это неправда, хозяин. Ни один человек никогда не сможет сделать то, что сделали Тигр Малайзии и господин Янес.
– Но почему вы так заинтересовались моей судьбой? – спросил Тремал Найк. – Ведь я никогда вас не видел, господа.
– Потому что вы были когда-то женихом Ады Корихант, – сказал Сандокан. – Она кузина моей покойной жены.
Услышав это имя, индиец пошатнулся, точно получил удар кинжалом в грудь. Он закрыл лицо руками, и плечи его задрожали.
– Ада!.. О моя обожаемая Ада!.. – страдальческим голосом прошептал он.
Рыдание вырвалось из его груди, и слезы скатились по смуглым щекам. Больно было видеть плачущим этого сильного человека, которого ничто на свете, казалось, не могло бы согнуть. Сандокан подошел к нему и, обняв за плечи, сказал с нежностью:
– Почему вы плачете, мой бедный Тремал Найк? Сегодня день радости.
– Ах сударь!.. – пробормотал индиец. – Если бы вы знали, как я любил эту женщину!.. Ада!.. О, моя Ада!..
Новые рыдания вырвались из груди индийца – он был безутешен.
– Успокойтесь, Тремал Найк, – сказал Сандокан. – Ваша Ада не потеряна.
Индиец поднял голову, склоненную на грудь. Молния надежды сверкнула в его черных глазах.
– Она спасена?..
– Спасена! – кивнул Сандокан. – И она здесь, на этом островке.
Крик радости, подобный которому, казалось, никогда не выходил из человеческого горла, сорвался с губ Тремал Найка.
– Она здесь!.. Здесь!.. – крикнул он, бросая вокруг растерянные взгляды. – Где она?.. Я хочу видеть ее! Ада!.. Где моя Ада?..
Он сделал движение броситься к форту, но Сандокан схватил его за руки с такой силой, что хрустнули кости.
– Остановитесь, – сказал он ему. – Она больна.
– Больна?.. Моя Ада больна!.. – вскричал индиец. – Но что с ней?..
– Она безумна, – сказал Сандокан.
– О великий Шива! – всплеснул руками индиец. – О боги, за что вы покарали ее? Разве она виновата хоть в чем-нибудь? Виноват, может быть, я, но она…
Он попытался освободиться от рук Сандокана, но тот не пустил, не ослабил своей железной хватки.
– Но я хочу видеть ее, сударь, – вскричал Тремал Найк. – Я хочу видеть ее, хотя бы одно мгновение.
– Вы ее увидите, обещаю вам.
– Когда?
– Через несколько минут.
Индиец успокоился немного, и Сандокан его отпустил.
– Самбильонг! – крикнул Янес.
Даяк, бродивший вокруг форта, внимательно осматривая заборы, чтобы убедиться, что они достаточно прочны, подбежал на зов.
– Спит ли еще Дева пагоды? – спросил Сандокан.
– Нет, капитан, – отвечал пират. – Несколько минут назад она вышла вместе со своими стражами.
– Куда она направилась?
– К берегу.
– Идите к ней, Тремал Найк, – сказал Сандокан, беря его за руку. – Но вы должны быть особенно сдержанны и хладнокровны, поскольку она безумна.
Глава XIII
Два испытания
Было два часа пополудни. Сияющее солнце стояло высоко в небе, отражаясь в голубоватых водах бухты, легкий свежий ветерок дул с моря, чуть покачивая ветки деревьев. Ни на островке, ни в бухте не слышалось ни одного звука, только монотонный рокот волн, разбивающихся о берег, да порхание какаду и прекрасных фазанов-аргусов.
Тремал Найк, охваченный необычайный возбуждением, которое он тщетно пытался подавить, а с ним Сандокан, Янес и Каммамури бысто шли к северной оконечности островка, скрытой за густой завесой фикусов и лиан.
В сорока шагах от берега один из стражей Ады вышел им навстречу.
– Где Дева пагоды? – спросил его Янес.
– Она на берегу, – отвечал пират.
– Что она делает? – спросил Сандокан.
– Смотрит на море.
– А где твой товарищ?
– В нескольких шагах отсюда.
– Позови его, и оба возвращайтесь в форт.
А сами они, вместе с Тремал Найком и Каммамури, быстро пересекли густую завесу деревьев и остановились с другой стороны. Сдавленный крик сорвался с губ индийца.
– Ада!.. – воскликнул он.
Он подался вперед, чтобы броситься на берег, но Сандокан тут же крепко схватил его.
– Успокойтесь, – сказал он. – Вы не должны забывать, что эта женщина безумна. Не нужно ее пугать.
– Я буду спокоен.
– Обещаете?
– Обещаю вам.
– Тогда идите. Мы подождем вас здесь.
Сандокан, Янес и Каммамури уселись на поваленный ствол дерева, а Тремал Найк, с виду спокойный, но охваченный страшным волнением, направился к берегу. Там, в тени китайской розы, чьи цветы распространяли опьяняющий аромат, устремив глаза на голубую поверхность моря, которое сверкало перед ней и с мягким шелестом разбивалось у ее ног, в неподвижной задумчивости сидела Дева пагоды. Ее можно было бы принять за гордую статую, поставленную на этом берегу. Трепещущий, взволнованный, с горящими глазами, Тремал Найк, задыхаясь, приблизился к невесте. Он остановился в двух шагах от девушки, которая, казалось, не видела и не слышала его.
– Ада!.. Ада!.. – позвал индиец сдавленным голосом.
Безумная не двигалась. Скорее всего, она его просто не слышала.
– Ада!.. Любимая!.. – повторил Тремал Найк, бросаясь на колени перед ней.
При виде этого человека, который умоляющим жестом протягивал к ней руки, Дева пагоды резко встала. Она пристально посмотрела на него и сделала два шага назад.
– Туги!.. – прошептала она.