коридоре раздался шум: заскрипела дверь и раздались шаги. Алиса что-то говорила, но слова было не разобрать.
— Что-то он у вас совсем невезучий оказался… — произнёс Цицерон. Он заглянул в кабинет и поздоровался.
— Антан, Ирг…
— Славь, Цицерон. Извини, что выдернули тебя в вечернюю треть, — сказал Антан, а Иргойль даже не повернулся.
— Для начала прекрати трогать Артёма. Если ты убьешь его или заставишь самому наложить на себя руки своими постоянными словечками — можешь забыть об Алисе навсегда. Кто знает, может, если бы ты изначально стал вести себя нормально, ничего бы этого не было.
Иргойль молча слушал, разглядывая свои ботинки.
— Представь себе, как ты выглядишь в глазах Алисы. Есть существо, скорее всего, на самом деле из другого мира, совершенно непохожего на наш. Да, он не умеет драться и обращаться с оружием, что немыслимо для нас, но он учится, хоть и с переменным успехом. Ты же взъелся на него абсолютно с ничего, потому что тебе что-то там показалось. Ты огрызаешься, угрожаешь, делая Артёму только хуже. Кстати, что ты знаешь об Алисе? Какая она?
— Красивая… — подумав, ответил Иргойль. — Умная и смелая.
— Она очень ранимая. И заботливая. Всё потому, что родители принесли ей боль, и она не хочет распространять эту боль дальше. Своими поступками ты вызвал в ней чувства к Артёму. Потому что она видит, как он страдает, и просто не может оставаться в стороне. Понятно тебе это?
— Да, Антан, — напряжённо выдохнул Иргойль.
— Не думал, что тебе придётся всё это разжёвывать, — Антанарис брезгливо посмотрел на Ирга, но тот не видел этого. Смотритель наконец оторвал руки от стола и подошёл к ушастому.
— Ну хватит, — обиженно сказал Ирг.
— Если ты хочешь попытаться вернуть себе Алису, если ещё не совсем поздно, прояви к ней хоть капельку заботы и любви. Забудь об Артёме, лучше подумай о вас с Алисой. Подумай, может тебе стоит больше слушать её, больше обращать на неё внимание.
— Он сказал… Он сказал, что она мне не принадлежит.
— Он прав, — сообразил Антанарис.
— Это ты… Ты сделал всё, чтобы они сблизились, — Иргойль поднял взгляд и взглянул в глаза Антанарису.
— Ты так ничего и не понял, — разочарованно выдохнул Антан. — Как я мог это сделать? Запер их в одной комнате? Или что?
— Отправил Артёма и Алису…
— Да, потому что после случая с Твеем Артёма не стоит отпускать одного, в конце концов, он одного возраста с Алисой, кажется. Ещё не совсем соображает.
— Зачем он остался здесь? Ты так и не сказал…
— Он, если его хорошо обучить, дать окрепнуть, сможет стать нашим самым сильным оружием.
— Что? Ты бредишь, Антан…
— Самое сильное оружие — это вера. Вера в выбранного.
Глаза Иргойля округлились от осознания:
— Тогда почему ты не заявляешь об этом сообществу? Да и он же…
— Молчи, знаю, и без тебя. Пока прошло не так много времени. Нужно ещё подождать. Он научится жить здесь, узнает, что значит быть сильным. И тогда, я уверен, он обязательно нам пригодится. Тогда можно будет объявить о нём. И я уверен, мы заручимся огромной поддержкой со стороны тех, кто верит. А таких много, особенно в нижнем районе. Мне и самому тяжело это признавать, но в вопросах революции он, кажется, знает больше моего. Это ещё одна причина, по которой он нужен нам.
— Выбранный… — выдохнул Иргойль. — Я хотел бы им стать.
— Пойдем, — сказал Антан, немного помолчав, — посмотрим, как там Артём. Не хочешь извиниться?
— Ладно, я попробую, — нехотя произнёс Ирг, глянув в сторону, и нервно повёл ушами.
Когда они подошли к комнате Артёма, оттуда уже выходил Цицерон.
— И кто из вас его так? — приподняв одну бровь, иронично спросил он.
Антанарис кивнул в сторону Иргойля, а тот опустил взгляд.
— Алису не поделили, что ли? Эх, молодость…
— Как он? — спросил Антанарис.
— Да ничего серьезного. Ушиб. Синяки будут. Для жизни не опасно, но неприятно.
— Спасибо, Цицерон.
Врач как то раздражённо посмотрел в сторону, он явно не был рад этому внезапному вызову.
— А теперь прошу меня извинить, я уже сутки не спал…
— Да, конечно, иди. Я отправлю тебе мониты завтра с гонцом, — ответил Антанарис и проводил его взглядом. Цицерон молча прошёл мимо него и определённо был не в духе.
Когда Антан и Ирг вошли в комнату, они увидели на кровати Артёма. Тот лежал на спине с закрытыми глазами, держа руку у носа. Алиса сидела рядом, и положив ладонь вплотную к его коленке, не отрывала от него взгляда. Шерсть на хвосте и ушах Иргойля снова поднялась. Он оскалился, показав свои мелкие клыки. Смотритель заметил это и похлопал его по плечу.
— Артём, ты как? Стоять сможешь?
Алиса вдруг обратила внимание на вошедших и тут же вскочила с кровати.
— Что ты натворил?! — набросилась она на Иргойля и тоже злобно оскалившись, взглянув ушастому в глаза. Чем он заслужил такое отношение?! Ты мог убить его, неужели не понимаешь?
— Алиса, доченька, — вмешался Антанарис и, положив руки ей на плечи, притянул к себе. Алиса не сопротивлялась, но и не спускала взгляда огненных глаз с Ирга.
— Отвечай! — бросила она сквозь сжатые зубы.
— Алиса, прошу тебя, не продолжай эту цепь ненависти. Успокойся, — продолжил свои попытки смотритель, и наконец добился того, что Алиса посмотрела на него. Она громко и устало выдохнула.
Антанарис провел ладонью по бинтам на её руке.
— Неповторимая… — ласково прошептал он. — Ирг был неправ. Ирг пришёл извиниться. Да, Ирг?
— Да, — ответил Ирг так тихо, что его едва было слышно.
Артём уже убрал ладонь от лица и теперь положил её внешней стороной на лоб и наблюдал за вошедшими. Синеватая полоска синяка переходила с переносицы и сильно увеличивалась под глазом.
Антанарис нахмурился.
— Артём… — выдохнул он.
— Артём, я был неправ, прости, — отчеканил Иргойль. — Я думал, что ты хочешь увести у меня Алису. Я зря ревную, но делаю это потому, что очень её люблю. Невероятно сильно люблю и хочу прожить с ней всю жизнь. Ты прав, она не принадлежит мне и имеет право общаться с тем, с кем ей хочется. Сам не знаю, почему я так отреагировал, — с этими словами он с нежностью посмотрел на Алису, но та всё ещё злилась, и три морщинки на переносице только сильнее задрожали.
Артём закрыл глаза, сглотнул, и, сделав над собой усилие, поднялся и сел на кровати.
— Не надо… — начала Алиса, снова посмотрев на него.
Артём молча окинул взглядом стоящих перед ним, и, когда взгляд его остановился на Иргойле, он сказал:
— Ты просто