предчувствия — слишком часто лишь его призраки».
Вода в Сквозной Чаше кажется выплаканными слезами. Сквор вышагивает по газетам с заметками о неудачных охотах — и заводит тихую песню, от которой в сердце что-то обрывается.
Иногда остро хочется, чтобы у тебя был оберег от призраков будущего.
Глава 1
ЛАЙЛ ГРОСКИ
— Что ты делаешь в питомнике, Лайл?
Я как раз раздумывал сразу над несколькими вопросами: куда нас таки несёт, чей это воздушный корабль, что подарить красотке-нойя… и на кой брал я с собой «горевестник» с Пустошей.
Вопрос Нэйша был пожалуй что и лишним.
— Произвожу закупки, нахожу плотников-торговцев-вольерных, ловлю шнырков, стараюсь не попасться на зубок гарпиям-благотворительницам, спасаю свою печень от Лортена… О, точно, ещё выезды с одним устранителем, в оплату предполагаемого долга жизни. Хватит или списочек на полсотни пунктов оформить?
Под бортом воздушного судёнышка сменялись туманные пейзажи. Нэйш примостился на скамье напротив, вытянув ноги. Терпеливый, как смерть.
— Гильдии больше нет. И за свою жизнь ты можешь не опасаться. По крайней мере, настолько, как раньше. Ты, конечно, допускаешь, что кое-кто из Гильдии избежал ареста. И есть ещё законники на Рифах и их друзья, которые так и не в курсе, кто их сдал.
— …ты же, вроде, пообещал не отравлять мне жизнь?
— Просто хочу понять. Что ты делаешь в питомнике до сих пор? Скоро будет месяц, как мы вернулись из Айлора. Ты сотню раз мог бы сбежать, нырнуть в уютную норку… А вместо этого вчера тебя могли убить.
— Ребятишки всего-то с мухоморами в настойке перебрали. Может, через четверть часа я убедил бы их, что я — второе пришествие Арианты-Целительницы.
Штурман воздушного кораблика нырнул в свою будчонку — отслеживать курс, а может, проверять воздушные кристаллы. Так что нельзя было сослаться на то, что у разговора есть свидетели. И некем было заслониться от «клыка», который явно на досуге заглянул в мою черепушку, вытащил самые дрянные вопросы и принялся их озвучивать вслух.
— Не вчера, так завтра. Через девятницу. Через месяц. Спроси у Арделл — сколько «тело» потеряло с момента основания. Быть ковчежником — риск, мне казалось, ты понял это после той истории с геральдионом и небольшого случая с йоссами. А ты ведь не склонен рисковать на пустом месте. Так что же тебя держит — деньги? Но ты бы мог заработать гораздо больше в других местах.
— Может, мне хочется полюбоваться на то, как твоя кукушечка наконец-то упорхнёт за Рифы окончательно. Или как ты наконец-то нарвёшься — а с твоей способностью повсюду наживать себе друзей, — это вопрос времени.
— Сомневаюсь, что ты стал бы рисковать жизнью ради того, чтобы увидеть, как я сверну себе шею.
— Да ты, никак, себя недооценивать начал, — умилился я в туман.
Дали бы мне гарантию, что одному отморозку какая-нибудь тварь что-нибудь отгрызёт в ближайшую девятницу — я бы точно не стал паковать чемоданы.
— Клык за клык, хвост за хвост. Или как это там? Скажу тебе, почему я торчу в питомнике, если ты прояснишь — что тебе-то здесь понадобилось, — Нэйш вскинул брови, и я добавил: — Только не надо гнать про «Мне чертовски нравится видеть, как Гриз Арделл сигает через огненные обручи, а ещё я препарирую зверушек, у меня чудо, а не жизнь!» Давай уж начистоту — ты ни шнырка не похож на того, кто сидит в занюханном питомнике и огребает штрафы за каждое второе устранение.
— На кого же я похож, по-твоему?
В голосе у Нэйша зазвучали опасно мягкие нотки. Сразу как-то вспомнилось, что у меня нет ни ответа, ни понимания — что прячется за личиной Шева Сакриста, охранника с Рифов. Устранителя из Вейгордского питомника. Коллекционера в белом костюмчике.
— Ты бы тоже мог получше устроиться.
Нэйш тоже посматривал через перила — в сырую утреннюю мглу.
— Не могу сказать, чтобы меня интересовали деньги…
— Сказал тот, у кого костюмчик стоит как этот корабль.
Устранитель пожал плечами — почему бы и нет, мол?
— Ты имеешь в виду, что я мог бы сделать карьеру охотника-одиночки. Свобода в перемещениях, свобода в выборе союзников, меньше ответственности и меньше ограничений. Но конкуренция среди одиночек высока. У них бывают времена простоя, когда к ним не обращаются. Заказы приходится искать самому… Да ещё масса сопутствующей работы — переговоры с заказчиками, опросы населения, выслеживание. Если добавить возможности для наблюдения и некоторых… практических исследований, то работа в команде почти всегда перевешивает.
— А. Экземпляров в коллекции больше.
— Можно и так сказать. А если учесть направленность моей работы…
— Это ты про «покажи зверушкам, кто тут главный»? Ты что-то такое говорил во время нашего первого выезда. Всякое там про круг «жертва-хищник» и возможность напомнить бестиям, что не они тут вершина пищевой цепи.
— Мило, что ты помнишь. Может быть, со временем я сменю место. Но пока что…
— Точно, у тебя есть куча причин оставаться в питомнике, — надо бы добавить в тон побольше изумления. — И притаскивать живыми всех, кто идёт с тобой в рейды. А хотя у тебя же и в других группах было это милое правило? Это ж тоже так выгодно! Правда, можешь случайно за компанию с кем-нибудь в Водную Бездонь прогуляться, но ты ж такой весь заинтересованный в грани между жизнью и смертью, так что почему бы и нет?
Нэйш вскинул брови особенным манером — мол, а ты на что вообще-то намекаешь?
— Забываешь, что я видел, чем ты был раньше, на Рифах. Так вот, знаешь что? Ты можешь даже сам верить в то, что навешиваешь мне тут на уши. Вот только ты в питомнике не поэтому и из рейдов всех притаскиваешь живыми по другим причинам.
Крыса внутри грызла, верещала, вертелась ужом. В попытках заставить меня заткнуться. Но заткнуться я с чего-то не мог. Может, придавал опрометчивости «горевестник» во внутреннем кармане или амулет Аманды — в нагрудном. А может, взгляд Нэйша: напарничек чуть-чуть склонил голову к левому плечу, по губам порхает очаровательнейшая улыбка, но взгляд — нацеленный, тускло-стальной, словно вырывает из меня слово за словом, выдирает крючьями, как куски мяса.
— Вариантов на самом деле куча. Питомник — отличное прикрытие. Или укрытие — если ты вдруг бежишь от чего-то. Или кого-то. Бывшей супруги, или закона, или, к примеру, памяти. Или, может, кого-то разыскиваешь и потому постоянно отлучаешься из питомника. А может, у тебя это личное, с бестиями? Сожрали кого-то, на кого тебе не было плевать? Вот ещё вариант