Например, на протяжении всего XIII века короли и королевы всегда использовали серебро в монетах, слитках, а иногда даже в столовой посуде и других декоративных изделиях для финансирования своих войн и выплаты приданого; купцы вели свои счета в серебре; а крестьяне, чтобы купить необходимые вещи, копили маленькие потускневшие серебряные
пенсы, известные как
денарии в Италии и
денье во Франции.
Все изменилось, когда в 1320-х годах Шаробер обнаружив в Венгрии залежи золота, начал чеканить венгерские золотые флорины и активно импортировать товары, в основном из Венеции и Флоренции. Венгерское золото внезапно хлынуло в Италию, а оттуда, благодаря суперкомпаниям, в остальную Европу. Золото, по более ценное, чем серебро, было гораздо более удобным средством для крупных сделок, и золотые монеты быстро стали предпочтительными для аристократии и международного купечества. Хотя среднестатистический средневековый горожанин или крестьянин никогда не видел золотой монеты, не говоря уже о том, чтобы держать ее в руках, все большие платежи эпохи — выкуп короля Франции Иоанна II, финансирование Столетней войны, огромные сделки суперкомпаний, — все они были оплачены золотыми флоринами.
Легко понять, почему. Для того чтобы уравнять покупательную способность золота, требовалось в среднем по весу в четырнадцать раз больше серебра, а поскольку золото тяжелее серебра, серебряные монеты занимали в двадцать шесть раз больше места в седельной сумке или повозке, чем их эквивалент из золота. Так, например, когда представитель одной из флорентийских суперкомпаний отправлялся в Англию, чтобы ссудить деньги Эдуарду III в обмен на лицензию на импорт шерсти, он мог взять с собой золотые флорины, монеты весом в 3,5 грамма каждая, или серебряные гроссо — крупные серебряные монеты, каждая из которых весила 1,7 грамма. Но использовать серебро означало взять двадцать восемь гроссо вместо каждого флорина, так как два гроссо равнялись весу одного флорина, и для получения той же покупательной способности их требовалось в четырнадцать раз больше. И, разумеется, носить с собой двадцать восемь крупных легких серебряных монет вместо одной маленькой более тяжелой золотой монеты означало брать гораздо больший мешок, особенно если речь шла о суммах в сотни тысяч или, в случае Англии, о полутора миллионах флоринов, которые Эдуард III занял у семейств Барди и Перуцци.
Естественно, каждое королевство чеканило свои собственные монеты, название, вес и качество отделки которых варьировались от места к месту, хотя флорентийские золотые флорины повсеместно принимались в качестве основной международной валюты. Неаполитанское королевство продолжало чеканить крупные серебряные монеты, называемые джильято или карлино, и использовало их для оплаты воинов и моряков в нескончаемой войне за Сицилию, или обменивало их на золотые флорины, по приблизительному курсу двенадцать джильято за флорин, для ежегодных выплат Папе. Франция начала чеканить свои собственные золотые монеты, франкдор-а-шеваль, в основном эквивалентный флорину, в 1360-х годах, но до этого королевство чеканило в основном мелкие серебряные денье (пенсы) и, как и Неаполь, обменивало их на флорины, когда короне требовались деньги для крупных политических платежей. Англия начала чеканить свою первую золотую монету, нобль, которая была более чем в два раза больше флорина (англичане всегда стремились отличаться от других народов), в 1351 году, но также чеканила и пенсы. Графство Дофине, расположенное недалеко от Авиньона, начало чеканить свои собственные золотые флорины уже в 1340-х годах, чтобы давать многочисленные взятки и совершать подкупы, при пышном дворе Папы Климента VI.
Все суммы, упомянутые в этой книге, даны во флорентийских флоринах, если не указано иное. Для получения более подробной информации по этому вопросу я настоятельно рекомендую книгу Питера Спаффорда Деньги и их использование в средневековой Европе (Money and Its Use in Medieval Europe) и его же книгу Справочник по средневековому обмену (A Handbook of Medieval Exchange). А если вас интересуют суперкомпании, то лучше книги Эдвина С. Ханта Средневековые суперкомпании: Исследование флорентийской компании Перуцци (The Medieval Super-companies: A Study of the Peruzzi Company of Florence) не найти.
И последний интересный момент: стабильная и сильная валюта является общепризнанным показателем здорового политического режима. Чтобы удовлетворить множество неотложных финансовых потребностей, связанных со Столетней войной, брат Екатерины Валуа, король Франции Филипп VI, в ущерб своему королевству, обесценивал национальную денежную массу семь раз за время своего правления, так что если в 1336 году из слитка серебра одного веса чеканилось шестьдесят серебряных монет, то в 1342 году из слитка того же веса чеканилось двести сорок монет. В отличие от него, Иоанна, чья потребность в деньгах, безусловно, была не менее острой, чем у ее кузена, никогда не прибегала к девальвации, чтобы покрыть свои расходы. Неаполитанская валюта оставалась стабильной и даже укрепилась с двенадцати джильято за флорин в 1350 году до десяти джильято за флорин к концу ее правления — еще одно разумное политическое решение, которое королеве никогда не ставили в заслугу.
Заметка об источниках цитируемых и используемых в книге
Я думаю, что одна из причин, по которой, в этом веке, о королеве Иоанне I не писали на английском языке, может быть связана с трудностями в получении первоисточников, относящихся к ее правлению, после варварского уничтожения архива Анжуйской династии германской армией во время Второй мировой войны. Это печальная история, которую стоит рассказать, особенно в свете недавних случаев разграбления древностей и других ценных артефактов в Ираке. Рассказ очевидца о случившемся, озаглавленный Отчет об уничтожении немцами 30 сентября 1943 года хранилища бесценных исторических документов Неаполитанского государственного архива (Report on the Destruction by the Germans, September 30, 1943, of the Depository of Priceless Historical Records of the Naples State Archives), написанный графом Риккардо Филанджиери (Riccardo Filangieri) из Королевского государственного архива Неаполя, можно найти в журнале American Archivist, vol. 7, no. 4 (October 1944), pp. 252-55. Граф Филанджиери, во время войны, был неаполитанским чиновником, отвечавшим за сохранность большого количества исторических документов. Нижеследующий отрывок взято из его отчета:
В начале Второй мировой войны, обеспокоенный уязвимостью тысячелетних исторических документов, составлявших Государственный архив Неаполя, перед бомбардировками союзников, граф Филанджиери получил распоряжение Министерства внутренних дел Италии проследить за перемещением самых старых и ценных из них в безопасное место. Граф Филанджиери упаковал около 30.000 книг и еще 50.000 пергаментов в 866 прочных деревянных ящиков и перевез их на виллу в двадцати милях от Неаполя. Там они оставались нетронутыми на протяжении почти всей войны.
Однако в сентябре 1943 года немцы узнали, что вторжение союзников неизбежно, и дисциплина в их войсках упала. В окрестностях виллы появились небольшие группы немецких солдат, вооруженных автоматами, которые хотели украсть продукты или какие-либо ценности, а также пограбить общественные здания и частные дома. (Днем 28 сентября одна из таких групп, состоявшая из трех рядовых, явилась на виллу и нашла не телят, которыми солдаты хотели поживиться, а 866