— А… отец Роби?
Сюзи неожиданно твёрдо посмотрела ей в глаза.
— Он поклялся, что исчезнет из нашей жизни, чтобы… не помешать, нет, не навредить Роби и мне. И он сдержал слово. К счастью, Роби похож на меня.
Эстер кивнула.
— Роби знает?
— Я сказала, что его… отец мёртв. Погиб, защищая Отечество. Ему этого хватило, — и кивнула невысказанному. — Пока хватило, я знаю, а когда он спросит о подробностях, к тому времени я успею всё придумать.
— Правду так и не скажешь?
— Знают двое — знают все. А пока знаю я одна, я спокойна. Ты же тоже, не всё рассказываешь своему мужу. Как и он тебе.
Эстер не стала возражать, хотя про себя вспомнила слова Дэвида, что лучшая защита от шантажа — это знание правды. Сюзи, вполне удовлетворилась этой, как она подумала, победой. Потом они поболтали уже о действительно важном: модах, всяких хозяйственных хитростях и уловках, — и расстались вполне дружески. В конце концов их дети учатся в одной школе, делить им некого и нечего, когда-то вместе работали — что ещё нужно для дружбы?!
Первый урок — ознакомительный. Сидней Кроуфорд привёл свой класс в кабинет и весело сказал:
— Рассаживайтесь.
Перебирая и перекладывая на своём столе журнал, учётные карточки и прочие бумаги, он давал им время оглядеться и сесть по местам по своему выбору. Столы двухместные, и, конечно, могут возникнуть проблемы. Ну, девочки, разумеется, вместе, это возрастное и «цвет» тут играет далеко не главную роль, а вот дальше…
Дик и Риччи уже сидели за одним столом, и, как Марк ни оглядывался, мест рядом с кем-нибудь из Цветного, даже с девчонкой, он бы и на это согласился, не было, и свободных столов, чтобы сидеть одному, тоже нет. А всё из-за его вежливости: пропускал других, не лез нахрапом, вот и остался на бобах!
— Садись сюда, — сказал Сидней, указывая на стол, где уже разместился белобрысый мальчишка, разглядывавший его в упор настороженно злыми глазами.
Спорить с белым?! С учителем?! Но… но если он должен сидеть с белым, то… то уж лучше там…
— Прошу прощения, сэр, я могу сесть здесь?
— Хорошо, — разрешил кивком Кроуфорд.
Марк решительно подошёл к рыжему синеглазому мальчишке, да, правильно, Нильсу, запомнившемуся по экзамену и кафе-мороженому, и сел рядом с ним. Тот покосился, но не запротестовал.
Когда все расселись, Кроуфорд открыл журнал и улыбнулся классу.
— А теперь давайте знакомиться. Меня зовут Сидней Кроуфорд, я — ваш учитель и буду заниматься с вами английским языком и литературой.
Он называл их имена и фамилии, и они поочерёдно вставали, глядя на него с такими же страхом и надеждой, опасаясь неведомого будущего.
Рассказав о школьных порядках, он повёл их в раздевалку, показал им их шкафчики и объяснил, как обращаться с цифровым замком. Убедившись, что все освоили эту технику, он отвёл их обратно в класс, раздал дневники, и все вместе под его диктовку заполнили первую страницу сведений об учащемся и записали расписание.
Как только стали писать, у Марка прошли остатки волнения. Нильс тоже заметно успокоился. Да и остальные.
Кроуфорд прошёлся по рядам, посмотрел, у кого как получилось. Некоторые — и не только цветные — ухитрились собственные фамилии написать с ошибками.
— А сейчас, — Сидней демонстративно, привлекая их внимание, посмотрел на часы над дверью, — через минуту прозвенит сигнал, и вы пойдёте на перемену, десять минут. Следующий урок будет в этом кабинете. Всё ясно?
Они закивали.
— Есть вопросы?
Секундная пауза, и поднялась рука.
— Да, сэр.
— Говори… Уотсон, — кивнул Кроуфорд.
— Мистер Кроуфорд, сэр, — встал худенький бледный мальчишка у окна. — А мы на всех уроках должны так сидеть? Ну, как здесь.
— Да, — твёрдо ответил Кроуфорд. — Месяц вы будете сидеть так. А потом, — он улыбнулся, — там посмотрим. Может, вы и не захотите пересаживаться.
Марк и Нильс переглянулись. Что ж, месяц они вытерпят.
«Мулен-Руж» не считалось варьете, но кроме обычного оркестра здесь была и концертная программа, небольшая, но хорошо продуманная и растянутая на всю ночь. Хочешь посмотреть — сиди до утра, так что и заказывай соответственно.
Столик Джонатан заказал в маленьком, похожем на театральную ложу полузальчике, открытом на низкую сцену и танцевальную площадку перед ней. Они всё видят, их, в принципе, тоже, но за спиной глухая стена и разговора никто не услышит.
Рассеянно любуясь, изгибавшейся на сцене под невероятными углами девушкой в блестящем глухом трико под змеиную кожу, Джонатан спросил:
— Как тебе это удалось?
— Фортуна слепа, Джонни, — Фредди столь же небрежно, но внимательно оглядел зал. — У Чипа новая, видел? И опять невысокого класса. Хоть и в брюликах.
— Его всегда тянуло к дешёвым шлюхам, не отвлекайся.
— Угу. Я поехал по Страусовым точкам. Очередная в… этом захолустье, — подслушивать их вряд ли кто рискнёт, но лучше без имён и названий. — Уладил всё, подписал, договорился и пошёл пройтись. Добрёл до площади с этим обелиском. Решил выпить пива. Сижу, пью пиво и смотрю, как этот фотограф ловит клиентов, — Фредди мечтательно улыбнулся. — И увидел.
— Окликнул?
— Я не поверил увиденному, но тут они меня увидели.
— Всё ясно, — кивнул Джонатан. — Они умнее и сразу поверили.
К его удивлению, Фредди не огрызнулся, продолжая разнеженно улыбаться.
— Та-ак, — Джонатан отпил вина и присоединился к аплодисментам, провожая танцовщицу. — Так, ковбой, раскалывайся, что ещё ты там отмочил?
— Язык у тебя, лендлорд, — Фредди укоризненно покачал головой. — Где ты только воспитывался?
— У твоего костра, — не замедлил с ответом Джонатан, окончательно переходя на ковбойский говор. — Кончай выдрющиваться.
— А пошёл ты… — так же по-ковбойски ответил Фредди.
На танцевальной площадке томно переминалась с ноги на ногу пара наёмных танцоров. Джонатан быстро внимательно оглядел зал и улыбнулся.
— Ладно тебе, так что было?
— Ла-адно, — смешно передразнил его алабамский говор Фредди. — Так и быть, цитирую. Ты уж прости меня, Фредди, я дураком был.
Джонатан ахнул.
— Быть не может! Это ж… врёшь, индейцы не извиняются.
— А он извинился! — Фредди с видимым удовольствием приложился к своему бокалу. — Знаешь, мне понравилось, как он объяснил… тогдашнее.
— Цитируй, — требовательно сказал Джонатан.
Фредди кивнул.
— Слушай. Ты по одним правилам играл, а я тебя по другим судил.
— Крепко сказано, — по-ковбойски одобрил Джонатан, поднимая бокал. — За них.
— Согласен и присоединяюсь.
Выпив, они какое-то время ели молча.
— В той Системе парни сильно увязли?
— Я понял, что они в стороне.
— А тот игрок?
— Лагерное знакомство. Говорит, что просто пошли посмотреть город. Похоже, — Фредди усмехнулся, — действительно простое совпадение.
— Бывает, — согласился Джонатан. — Редко, но бывает.
— Так и решим. А так… работает грузчиком на заводе и доволен жизнью… до полного обалдения.
— Думаешь, не хочет большего?
Фредди пожал плечами.
— У каждого свой потолок, Джонни. Постоянная работа, свой дом, жена и дочка, денег хватает… Чего ещё желать?
— Денег хватает, — повторил Джонатан и усмехнулся: — Ты думаешь, это надолго?
— Такую ссуду за год не проешь, а с его аппетитом хватит не на один год и даже на десяток.
— У женщин аппетиты покруче.
— Когда не надо что-то искать на стороне, и аппетит не растёт. А у парня такая квалификация, что на сторону глядеть ей не захочется.
Джонатан улыбнулся и кивнул.
— Ну, пусть и так. А второй?
— Пока работает в цеху, но хочет шофёром.
— Это реально?
— Там для них всё реально, Джонни. Ни в одном городе Цветного квартала не видел. Правда, и цветных… похоже, только те, кто после Хэллоуина смылся.
— Их проблемы, — отмахнулся Джонатан. — Меня это не колышет.
— Меня тем более. Что ещё… Учатся оба, сдали за начальную и теперь пойдут на трёхлетний курс на аттестат.
— Семь за три? Круче, чем в ковбойской.
— Ну, у нас там и ветеринария была, вспомни, и ещё набиралось.
Фредди улыбнулся воспоминаниям. Улыбнулся и Джонатан.
— Ну, удачи им.
— И нам тоже, — кивнул Фредди. — А с остальным… съезжу, разберусь.
— Фредди, не что он захочет рассказать, а вся, понимаешь, вся информация. Для него это мелочь, а нам наводка.
— Не учи. Двоих, я думаю, мы вычислили, нужен третий или связка.
Джонатан задумчиво пригубил вина.
— А если тоже… совпадение?
Фредди пожал плечами.
— Всегда лучше пере-, чем недо-.
— Тогда чего ждём?