Читать интересную книгу «Она утонула...». Правда о «Курске», которую скрывают Путин и Устинов - Борис Кузнецов

Мой комментарий:

Я не исключаю, что даже при идеальном правосудии формулировка обвинения могла быть иной. Например, отказ от помощи иностранных государств мог быть связан — а вероятно, так и было — с введением Путина в заблуждение адмиралами, которые убедили Верховного главнокомандующего в том, что располагают всеми средствами спасения. Возможно, в этом случае уголовная ответственность Путина и не наступит, но моральная ответственность в любом случае должна быть.

23 августа 2000 года Путин выступил по Центральному телевидению[108]. Прошло 1 1 дней со дня гибели «Курска». К этому моменту картина в целом была ясна. Привожу отрывки из этого выступления:

«С лодкой была потеряна связь 12 числа в 23 часа 30 минут, с этого момента был объявлен розыск. На розыск в таких условиях отводится штатно до 7 суток. Лодка была обнаружена в 4:30 утра 13 числа, а в 7 часов утра меня проинформировал министр обороны. Что знали на тот момент военные? Первое, что с лодкой утрачена связь. Второе, что она лежит на дне. Третье. С ней установлен контакт с помощью тех средств, которые на лодке есть. Вот все, что они знали….

Это же военные учения, о чем информировать в данный момент. Можно было, конечно, говорить, что с лодкой утрачена связь, но это же нештатная ситуация. Да? Но это бывает. Можно, конечно, покритиковать, можно поспорить, можно за это покритиковать, но осуждать за это военных я бы не стал».

Связь с лодкой была потеряна в 13:30 12 августа, Путин не мог не знать этого. Он говорит об установлении контакта с лодкой, а затем дает команду прекратить уголовное дело, в том числе на том основании, что стучали не подводники из 9-го отсека, а неизвестно кто. Он знал, что был зафиксирован взрыв, который руководители учений не распорядились классифицировать.

«Проект (…), сам проект лодки, который разрабатывался в середине восьмидесятых годов, был закончен в конце восьмидесятых. Он предусматривал, что лодка производится, а вместе с ней производятся и средства спасения. Вот эти батискафы, которые и применялись нашими моряками. И они были в распоряжении флота. Они были в исправном состоянии. Понятно (…), на них рассчитывали моряки. Когда мне министр обороны докладывал, что у них все есть, он говорил правду».

Средства спасения производились, только за всю короткую жизнь «Курска» спасательные аппараты ни разу не опробовались, да и сами аппараты были с дефектами, а их экипажи — неподготовленными. Впрочем, об этом Владимир Путин мог в тот момент не знать.

«Значит, если же посмотреть, как развивалась ситуация с применением иностранной помощи, то первое официальное обращение с предложением помощи поступило 15 числа и моряки с ним сразу же согласились».

В фильме, снятом французским режиссером Жан-Мишелем Карре, есть кадры, где командующий ВМС Великобритании адмирал Дэвид Рассел рассказывает о запрете пролета самолета в воздушное пространство России со спасательной лодкой LR-5 на борту. В фильме не указана дата, но ясно, что это было до 15 августа. Командованию ВМФ России, а следовательно, и Путину обстоятельства гибели «Курска» были известны 13 августа, без деталей, разумеется. А поэтому сообщение о катастрофе должно было появиться еще 13 августа. Путин стремился избежать позора — «спасения российских военнослужащих силами НАТО».

В книге Рамсея Финна (Ramsey Fiynn) «Крик из глубины: Гибель „Курска“ — подводное бедствие, которое приковало внимание всего мира и стало тестом для новой России»[109] автор пишет, что характер трагедии для американцев и англичан был ясен в первые часы после взрывов и обсуждался в ситуационном кабинете Белого дома. Более того, различными средствами, в том числе и средствами разведки, было установлено, что имел место внутренний взрыв.

Конечно же, американцы не знали деталей, им ничего не было известно о перекисно-водородной торпеде. Разведка велась на всем протяжении проведения поисково-спасательной операции. Не сомневаюсь, что американцы прослушивали и радиопереговоры. Неслучайно они упоминают о сигналах SOS, хотя сами стуки вряд ли могли фиксироваться средствами разведки.

Белый дом не только информировал правительство Великобритании и других западных руководителей, но и принял решение связаться с секретарем Совета безопасности России Сергеем Ивановым. Уже в обед 12 августа (по московскому времени) советник президента США по национальной безопасности Сэнди Бергер начал предпринимать многочисленные попытки связаться с Ивановым, но Сергей Борисович был недоступен до 14 августа. Американцы попытались связаться с российскими военными и дипломатами по каналам Государственного департамента и Пентагона, но российские военные и дипломаты были не в курсе разыгравшейся трагедии и ничего не могли ни пояснить, ни предпринять, ни решить.

Рамсей Финн задает отнюдь не риторические вопросы: Почему они неоднократно отклоняли международные предложения о спасении, в то время как их собственное спасательное оборудование неоднократно использованное, оказалось неэффективным? Что думали российские чиновники, когда выжидали 48 часов, чтобы признать, что их самая дорогая субмарина была в беде?

Гамбургская Die Welt осудила командование российских ВМФ за попытки затуманить истинную картину случившегося, а Путина — за промедление с реакцией на события:

«Потребовалось 48 часов, чтобы флот признал факт катастрофы, 96 часов — чтобы принять иностранную помощь и 144 часа — чтобы Путин, наконец, прервал свой отпуск. Люди это запомнят. Они увидели, насколько негуманным остается образ мышления кремлевского руководства даже спустя десять лет после падения советской империи».

Путин дружил с Главкомом ВМФ Владимиром Куроедовым. Я не знаю, что могло связывать этих двух совершенно разных людей. Вероятно, Путина как человека штатского, служба в КГБ не в счет, привлекала романтика военной службы, особенно в авиации и на флоте. Неслучайно он поднимается в небо на истребителе и опускается под воду на ракетоносце, хотя это никак не входит в обязанности президента страны.

В случае с Куроедовым его подвела профессиональная выучка. Путин должен был понимать, что служба Куроедова проходила на сторожевых кораблях, командовал он соединениями кораблей охраны водного района и соединениями разнородных сил, не имел практического опыта руководства крупными соединениями кораблей, решающими стратегические задачи. В подводном флоте, судя по мнению профессиональных подводников, Куроедов вообще ничего не смыслил. И еще дальше он был от проведения поисково-спасательных операций.

Став Верховным главнокомандующим, Путин не создал структуру военно-морских советников, поддавшись несомненному обаянию личности Куроедова. Путин перенес личное отношение к Куроедову на отношения служебные. Вообще для второго президента России характерно доминирование принципа личной преданности, совместной службы, университетской или дворовой дружбы над профессионализмом. В этом случае «дружба» с главкомом Куроедовым сыграла трагическую роль.

Куроедов, в свою очередь, ориентировался на доклады руководства Северного флота. Попова и Моцака трудно обвинить в непрофессионализме, но ими руководил страх перед ответственностью. Именно они через Куроедова сообщали президенту страны, что у них есть все необходимое для спасения оставшихся в живых подводников, именно их информация легла в основу отказа от иностранной помощи, а в последующем — и попыток возложить ответственность и вину за гибель корабля и экипажа на американские ВМС.

Интернет буквально набит информацией о причастности самого Путина к многочисленным хищениям, коррупции, связях с криминалом. Его личное состояние, включая членов семьи (в узком смысле слова), по данным британской The Sunday Times и чешской Lidove noviny, составляет 130 миллиардов долларов[110].

Технология хищений раскрывается в материалах покойной Марины Салье, начиная с председательства Путина в Комитете по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга, с бартерных договоров, подписанных им самим, которые не были исполнены, а фирмы-посредники, им же подобранные, исчезали.

Упоминается и об уголовном деле № 144128, которое вел следователь Андрей Зыков. Через фирму «Двадцатый трест» прошло 80 % средств, выделяемых федеральным правительством на поддержку государственных предприятий, которые были близки к банкротству, были отмыты десятки миллионов долларов. Дело велось вплоть до избрания Путина президентом России. О кооперативе «Озера» семьи Путина (в широком смысле слова) не писал только ленивый.

После ухода Путина следователям предстоит разбираться с эпизодами взяток, коррупции, хищений и отмывания денег им самим и его партнерами. Предстоит выяснить, куда делись активы ЮКОСа, какова роль Путина в уничтожении этой компании, а также соответствуют ли действительности сведения политолога Станислава Белковского о тайном владении Путиным акциями трех крупнейших нефтяных компаний: 4,5 % акций «Газпрома», 37 % «Сургутнефтегаза» и 75 % компании Gunvor[111].