Читать интересную книгу Политические тайны Второй мировой - Виктор Устинов

По этой же причине нереальными оказались и задачи войск Ленинградского, Волховского и правого крыла Северо-Западного фронта по окружению главных сил группы армий «Север» и снятию блокады Ленинграда. Волховский фронт, созданный 17 декабря 1941 года, не имел ни времени, ни материальных средств, ни опыта подготовки операций такого масштаба и командующий войсками фронта генерал армии К. Мерецков неоднократно переносил сроки начала операции, а когда она началась, то такой важный фактор как внезапность был утрачен и войска, прорывая хорошо укрепленную оборону врага, несли большие потери. Только за январь-апрель 1942 года фронт потерял убитыми, ранеными и пленными, обмороженными и больными с эвакуацией из частей более 230 тыс. человек. [625]

«В ходе общего наступления зимой 1942 года, писал маршал A.M. Василевский, — советские войска истратили все с таким трудом созданные осенью и в начале зимы резервы. Поставленные задачи не удалось решить. Неоправданными оказались надежды… на то, что резервы Германии иссякнут к весне 1942 года. Да, мы все страстно желали этого, но действительность была суровее, и прогнозы не подтвердились». [626]

Наступление войск на всех фронтах не удалось. Нигде не было создано подавляющего превосходства в силах и средствах, в то время как гитлеровское командование бросало на Восточный фронт все новые и новые дивизии. В период с декабря 1941 года по апрель 1942 года на советско-германский фронт из Германии и оккупированных стран Европы было переброшено 39 дивизий, 6 бригад и около 800 тыс. маршевого пополнения. [627]

В ходе контрнаступления в декабре 1941 года советские войск нанесли тяжелое поражение 23 немецким пехотным дивизиям. Некоторые из них были полностью разгромлены. Была подорвана и мощь ударных сил гитлеровской военной машины — бронетанковых войск [628]. В наступление на Москву немецко-фашистское командование бросило три танковые группы, из четырех, имевшихся в его распоряжении. Все они понесли большой урон в боевой технике и лишились значительного количества танковых специалистов (водителей танков, башенных стрелков, танкистов-радистов). Так, например, 2-я танковая армия с 1 декабря 1941 г. по 6 февраля 1942 г., немногим более чем за два месяца, потеряла 29 тыс. человек Большой урон понесли также входившие в состав немецких танковых армий моторизованные дивизии. 8 февраля 1942 г. командование 2-й танковой армии доносило: «В армии моторизованных соединении практически больше нет». [629]

21 апреля 1942 г. Гальдер констатировал, что потери материальной части танковых войск в результате зимней кампании (с 01.10.1941 по 15.03.1942 г.) составляют 2340 танков. Для определения масштаба этих потерь достаточно сказать, что за второе полугодие 1941 г. в войска из промышленности поступило 1890 танков [630]. Следовательно, потери в танках не были восполнены.

В сражении под Москвой были серьезно ослаблены и силы немецкой авиации. Оборонявшие столицу войска ПВО к апрелю 1942 года сбили 952 и подбили 130 немецких самолетов [631]. Еще более чувствительными, чем урон в авиационной технике, оказались для гитлеровцев потери в летном составе.

Существенное влияние на боеспособность немецко-фашистской армии оказали серьезные потери в командном составе. К 31 декабря 1941 года германская сухопутная армия на советско-германском фронте потеряла 26 755 офицеров. При этом приблизительно треть потерь офицерского состава под Москвой приходилось на погибших в бою.

Несмотря на большой военный потенциал, которым продолжала располагать фашистская Германия, наступательные возможности ее вооруженных сил в 1942 г. снизились. В то время, как силы Красной Армии значительно выросли, гитлеровское командование не сумело в 1942 году добиться серьезного увеличения немецких сухопутных войск на советско-германском фронте. Хотя ему удалось в период с 1 июля 1941 года по 1 июля 1942 года довести боевой состав сухопутной армии с 202 до 220 дивизий, численность сухопутной армии за этот период все же уменьшилась с 4 025 тыс. до 3 950 тыс. человек. [632]

Но в целом в ходе зимней кампании 1941/42 года Красная Армия добилась таких результатов, которые до основания потрясли экономическую и военную мощь фашистской Германии. На московском направлении враг был отброшен на запад на 100–350 км, около 38 его дивизий были уничтожены или потеряли боеспособность. А всего за 10 месяцев войны потери врага достигли 1,5 млн. человек, около 4 тыс. танков и штурмовых орудий, а потери ВВС к концу января 1942 года составили около 7 тыс. самолетов [633]. От оккупации было освобождено в ходе кампании 60 городов, тысячи населенных пунктов и вызволены из фашистской неволи миллионы советских людей.

Красная Армия, одержав победу под Москвой, обрела уверенность в своих силах, и такое же чувство наполняло настроение всех советских людей. Никто из руководителей страны, и никто из солдат, рабочих и крестьян с первого дня войны не верил в победу фашистов, но в первые недели войны, в череде тяжелых поражений нашей армии, нет-нет да и проскальзывала тревога за судьбу собственную и судьбу страны, а после победы наших войск под Москвой весь наш народ смело смотрел в будущее, веря, что рано или поздно праздник победы придет на нашу землю.

Окончание зимнего периода войны характеризовалось относительным спокойствием. Германское командование, потрясенное поражением под Москвой, лихорадочно искало новые резервы, чтобы пополнить армию личным составом и техникой и воодушевить народ и солдат на долгую войну с Советами, а политическое руководство во главе с Гитлером вело бесконечные переговоры об усилении участия Италии, Румынии, Венгрии, Финляндии, Хорватии, Словении и Словакии в войне с Советским Союзом. Для поддержания оккупационного режима в завоеванных странах и областях Советского Союза Гиммлер вербовал эсесовские карательные отряды из отбросов общества в Бельгии, Голландии, Дании, Франции и даже в Польше. Гитлер не хотел отказываться от войны и не искал политического решения для выхода из нее, зная, что Сталин никогда не пойдет ни на какие переговоры с ним, а судьба войны теперь зависела только от него.

Глава XII

Стратегические планы сторон на 1942 год. — «Инициатива» маршалов С. Тимошенко и С. Буденного. — Провал Крымской и Харьковской наступательных операций. — Опора Ставки на молодых генералов. — Отступление Красной Армии на юге страны. — Приказ № 227. — Оборона Сталинграда и подготовка контрнаступления. — Разгром немецких войск и их сателлитов под Сталинградом. — Первые маршалы войны.

Победа под Москвой воодушевила народ и армию на доблестный труд и воинский подвиг, и всем советским людям хотелось видеть перспективу дальнейшего развития страны. Словно отвечая этим запросам и настроениям, к 23 февраля Сталин издал приказ за № 55 под названием «О дальнейших перспективах войны», напечатанный во всех газетах страны. Главным его содержанием была мысль о том, что «Момент внезапности и неожиданности, как резерв немецко-фашистских войск, израсходован полностью. Теперь судьба войны будет решаться не таким привходящим моментом, как момент внезапности, а постоянно действующими факторами: прочность тыла, моральный дух армии, количество и качество дивизий, вооружение армии, организаторские способности начальствующего состава армии». [634]

А в начале марта 1942 года проходило заседание Государственного Комитета Обороны и Ставки ВГК с участием всех министров, отвечающих за оборонную промышленность, главнокомандующих направлений и ряда командующих фронтами, которое вел И. Сталин, и на котором было предложено обсудить задачи, стоящие перед вооруженными силами в 1942 году. А еще раньше, 23 февраля Сталин, ставя задачи правительству, потребовал от них всемерного усиления подготовки резервов в армии и во всех отраслях народного хозяйства, больших усилий по развертыванию военного производства. «Враг терпит поражение, — говорил он, — но он еще не разбит и, тем более — не добит. Враг еще силен. Он будет напрягать последние силы, чтобы добиться успеха». [635]

Первый доклад сделал начальник Генерального штаба маршал Б. Шапошников, который предложил на первом этапе стратегических действий «ограничиться только активной обороной, выдержать удар врага, измотать и обескровить его в начале лета, а затем, накопив резервы, перейти к широким наступательным действиям» [636]. Генштаб, на основе разведданных предполагал, что гитлеровское командование летом 1942 года будет не в состоянии вести крупные наступательные операции одновременно на трех стратегических направлениях, как это было в начале войны, но что у немцев будет подготовлено достаточно сил, чтобы вести наступление на одном или двух стратегических направлениях — на московском, где у них находилось более 70 дивизий, и на юге страны [637]. Одновременно маршал предложил сосредотачивать основные стратегические резервы на западном направлении, и частично в районе Воронежа, где летом могут разыграться главные события. Генштаб не исключал, что решительное наступление немцев на Восточном фронте может быть поддержано одновременным выступлением Японии и особенно Турции против СССР, нажим на которую немцы могли усилить и она, как и в Первой мировой войне, могла открыто стать на их сторону. В целях противодействия возможному нападению Японии и Турции Советское Верховное Главнокомандование держало на Дальнем Востоке более 40 и на Кавказе 20 дивизий, что существенно влияло на нашу способность вести борьбу с главным врагом на западном направлении.