может, уже сейчас отдать тебе подарок?
— Сейчас принесу, — Луна ушла к себе, считав возникшее на лице учителя радостное нетерпение.
Пацифика отошла к дивану и вернулась со свитером.
— Я подумала, что твоему уже нужна замена. Примерь, удобно?
Эдмунд натянул свитер. Он был чуть шире, чем того требовалось в области живота, но в плечах и по длине сидел почти идеально.
— Спасибо, — одной рукой Эдмунд придерживал волосы, чтобы влага с них не попадала на ворот, но смысла в этом было не много — промокшая часть рубашки мочила свитер изнутри.
— Эд, — Луна вернулась с кульком белой ткани. — Помнишь, у тебя сломался артефакт и для починки нужен был кристалл под два плетения.
— Да, — Эд ответил не сразу. У него был далеко не один сломанный артефакт, для которого он искал ту или иную деталь. Потребовалась секунда-другая, чтобы понять, о котором речь.
— Я достала его.
Эд развернул ткань и извлёк на свет кусок хрусталя размером с крупную морковь, овитый толстой проволокой. Из неё в нижней части кристалла формировались три зубца, которые обеспечивали сцепление с артефактом.
— Луна, я знаю, чем мы завтра займёмся, — на лице учёного отобразилось выражение под названием «У меня появилась потенциально небезопасная, но обалдеть какая весёлая идея».
— Мальчику подарили кубики, — улыбнулась Пацифика. Мимика бывшего жениха в подобные моменты порядком её забавляла. — Завтра он пойдёт из них строить.
— Да знаешь, мальчики часто любят кубики. А тридцатипятилетней старушке это кажется странным? — чуть прищурился Эдмунд, улыбаясь одним уголком губ. — Кстати об этом. У нас чай скоро совсем остынет.
Пацифика перевела взгляд на накрытый стол.
— Ты же погасишь все семьдесят свечек, да? — тут же догадалась «старушка».
— Ну почему вы обе так быстро догадались? — пробурчал Эд, отодвигая печёночный торт. — Какие вы скучные.
— Это ты повторяешь шутки восемнадцатилетней давности. Или надеялся на старческую забывчивость?
— Надеялся. А что? На спину-ноги-кости жалуешься регулярно, практически живёшь у лечащего врача, на мальчиков с кубиками ворчишь, вкусно кормишь. Чем ты не бабушка?
— Давайте вы будете упражняться в остроумии потом? Я есть хочу, — Луна прервала не особо содержательный диалог.
Пацифика «задула» свечи. Следом погасил свои Эд. На тарелках появились кусочки тортов, застучали вилки.
Луна быстро расправилась с ночным перекусом и вышла из-за стола.
— Я чистить зубы и спать. Вы собираетесь ещё сидеть, да?
— Не знаю, — пожала плечами Пацифика. — У меня что-то опять спина ноет.
— Собирался ещё почитать, — Эдмунд отрицательно покачал головой.
Луна исчезла за дверью ванной.
— Ты будешь читать что-то по работе или художественное?
— Роман себе купил. Типа тех, что у тебя в академии таскал.
— Это тот, что у тебя на тумбе лежал? — уточнила Пацифика и объяснила. — Я сегодня там пыль протирала, увидела.
— Убиралась наверху?! Надеюсь, на рабочем столе ты порядков не наводила? — Эд похолодел.
— Нет. Я ж не сумасшедшая, лезть в твои разработки.
— Моё ж ты золото, — от сердца отлегло и Эд продолжил разговор о романе. — Да, я про ту книгу. Я ещё не начинал читать, но слышал, что герои должны кого-то убить и поделить наследство.
— Звучит занятно. Дашь потом почитать?
— Без проблем, — Эд ковырнул печень в своей тарелке и выпалил. — Можем даже вместе посидеть, если ты не очень плохо себя чувствуешь.
Эдмунд опустил взгляд в тарелку. Мысли только теперь догнали язык и какие-то подсознательные желания, продиктованные ностальгией по разрушенным отношениям. Эд дал себе мысленный подзатыльник за это дурацкое предложение. Что это у него за глупости в голове? Хотя… а почему нет? Есть ли хоть одна причина, почему это глупо и неправильно? Конечно есть — всё давно в прошлом и… и вообще у них тогда ничего не получилось, не получится и теперь! Только больнее станет.
— Да, — выдохнула Пацифика.
Она, безусловно, почувствовала, что что-то не так — даже Эд, не способный читать мысли, в этом не сомневался — но, тем не менее, не дала собеседнику шанса передумать.
Спина предательски заныла.
— Только сядем на диван, не возражаешь? Ужасно болит спина.
— Хорошо, — Эд отломал вилкой кусочек торта. Отступать было уже поздно. Да и… не хотелось.
— Заморозишь нервы? — уточнила Пацифика, задыхаясь от смешанного чувства — смущения и ликования.
Луна снова появилась в поле видимости и тут же скрылась за шторкой.
— Ладно, — Эдмунд закончил ужин и встал у водного артефакта, вымыть посуду.
С верхних этажей крапива уже несла небольшой пёстрый томик.
…
79. Автор.
…
В конце мая погода в Трое-Городе часто становилась дождливой. Вот и этим вечером холодный ливень барабанил по крыше.
На столике у дивана стояли три полупустые кружки с тёплом молоком, на диване, завернувшись в одеяла, сидели жители башни. Завтра они собирались отправиться в родную столицу, а пока наслаждались тишиной захолустья.
Луна листала приключенческий роман, а Эдмунд и Пацифика книгу-страшилку, про монстров в пруду старого замка.
— Отвратительно, — прокомментировал Эд. — Просто отвратительно.
Через полминуты Пацифика дочитала до того же места:
— Феерически гадко.
Женщина поджала под себя ноги, плотнее укуталась в одеяло.
Эдмунд сидел, закинув ногу на ногу, и, уперев в колено локоть, вытягивал руку с книгой подальше от себя и поближе к Пацифике — так им обоим было удобно читать.
Луна потянулась к чашке и отхлебнула. На губе остались «усы» из молочной пенки. Девочка уже собиралась вытереться, но мать остановила её:
— Подожди, подожди… дай-ка я тебя умою.
Повернувшись так, чтобы Эд не загораживал ей дочь, Пацифика сосредоточилась на источнике и подняла руку. По кончикам пальцев с тихим треском пробежала синяя искра. Кожа на миг окрасилась в этот цвет.
Закрыв книгу, Эдмунд внимательно наблюдал за действиями женщины. Её восстановление шло без осложнений. Прогресс уже позволял создавать несложные чары, однако контроль с его стороны был необходим. До момента успешной активации плетения нужно установить защиту.
Полу-прозрачная стена светлой энергии полностью заслонила собой Луну и Эда, а также частично Пацифику. Защитить её полностью было невозможно, поэтому Эдмунд непроизвольно раскрыл ладонь, чтобы поглотить плетение, если потребуется.
Пальцы мага воды снова озарились синим светом. Тонкие сияющие нити энергии, дрожа, сплетались в узор.
Эдмунд перевёл взгляд с чар на лицо «пациентки», чтобы считать эмоции — вдруг ей больно или что-то идёт не по плану.
Но женщина сохраняла сосредоточенный и хладнокровный вид. Ей очень шло это выражение лица. Такое… взрослое, уверенное.
Синий свет почти завершённого рисунка окрасил зелёные глаза в насыщенный тёмно-бирюзовый цвет, а разлетающиеся от нестабильного магического кружева искры отражались в них быстрыми огоньками, похожими на падающие звёзды.
— Эдмунд, — позвала Пацифика, не отрывая взгляда от плетения.
Мужчина