мне. Он выглядит больше, чем Бог, и опасен, как дьявол.
Мы должны были снова стать чужими, даже врагами, но никакие пули не смогут убить воспоминания о нашей счастливой жизни.
Если что и произошло, так это то, что они стали нездоровыми, острыми и полными напряжения.
— Прекрати это, — я поднимаю обе руки. — Или, клянусь, я закричу.
— Сделай это, — его голос понижается, когда он подходит ко мне— Кричи.
— Я не шучу.
— Я тоже.
С каждым его шагом вперед, я делаю один шаг назад.
— Помогите! — кричу я во всю мощь своих легких, пока в горле не начинает першить. — Кто-нибудь, помогите мне!
Крейтон остается невозмутимым, абсолютно отстраненным. Чем больше я кричу, тем ближе он подходит, его холодное лице напоминает лед.
— Тебя никто не слышит, — говорит он, продолжая играть в кошки-мышки, — Это частный остров.
— Что?
— Частный остров. В Богом забытом месте. Никто не сможет спасти тебя от меня.
Я подпрыгиваю, когда что-то холодное ударяет меня по ноге. Вода. Теперь я на берегу, море у меня за спиной и этот безэмоциональный мужчина передо мной.
И я точно знаю, на что готова пойти. Я бросаюсь сторону воды.
— Не надо, — зовет его голос позади меня.
Но я не слушаю, продолжая идти вперед, несмотря на стук зубов и жжение соленой воды.
— Анника, остановись, — власть в его тоне в свое время поставил бы меня на колени.
Сейчас на карту поставлены другие вещи, поэтому я игнорирую его.
Вода доходит мне до пояса, но я продолжаю идти вперед.
— Анника! Здесь глубоко...
Его слова обрываются, когда я делаю еще один шаг и не нахожу песка. Я падаю в воду с внезапным вскриком.
Через несколько секунд я полностью погружаюсь в воду. Пытаюсь всплыть, но словно невидимая рука тянет меня в глубины нигде.
Из моего рта вырываются пузырьки, а под поверхностью поднимается паника. Я никогда не была хорошим плавцом и всегда держалась за поплавок в бассейне, о чем мне следовало подумать, когда выбирала океан.
Дерьмо.
Я бью ногами под водой и поднимаю руки вверх, но чем сильнее я толкаюсь, тем ниже погружаюсь.
Свет, идущий сверху, становится темно-синим, и мое зрение чернеет.
Если бы я знал, что это будет конец, я бы... сделала что-нибудь другое.
Я бы...
Рука хватает меня за локоть и вытаскивает на поверхность. Я кашляю и хриплю, не в силах набрать воздух в легкие достаточно быстро.
Мое размытое зрение наполовину скрыто волосами, но мне удается сфокусироваться на мужчине, который держит меня за талию. Одной рукой и смелыми взмахами он плывет в направлении берега.
Его одежда промокла, волосы прилипли ко лбу, а на челюсти сжался мускул.
Это несправедливо, что он выглядит просто великолепно. От него исходит дикая мужественность, и ему ничего не нужно делать.
Этого нельзя допускать, не тогда, когда я изо всех сил пытаюсь заставить его порвать со мной связь.
Как только мы оказываемся на мелководье, которое доходит нам до колен, я пытаюсь вырваться. Он не только не отпускает меня, но и останавливается посреди воды и прижимает меня к себе.
Дыхание выбивается из моих легких, когда я смотрю в его яростные глаза.
— Крейтон...
— Заткнись, Анника. Я так близок к тому, чтобы полностью сойти с ума. Не испытывай меня.
— Что с тобой сейчас не так?
— Что со мной не так? Я не знаю. Это ты мне скажи. Раз уж ты решила, что это блестящая идея — прыгнуть в глубокие воды.
Карта мурашек покрывает мою кожу, и это не имеет никакого отношения к воздуху, а скорее связано с его голосом, беспокойством в нем, заботой, которую он, вероятно, не хочет показывать.
Мой голос смягчается.
— Я не знала, что здесь так глубоко.
— Я говорил или не говорил тебе остановиться?
— Ну...
— Отвечай на гребаный вопрос.
— Говорил, — шепчу я по привычке, а затем бросаю взгляд. — Но ты загородил мне путь. Мне некуда было идти.
— И никогда не уйдёшь.
Его губы прижимаются к моим, и на секунду я ошеломлена.
На секунду мне кажется, что я снова в лапах того жестокого сна и представляю полные губы Крейтона на своих.
Эта мысль быстро рассеивается, когда он проникает внутрь своим языком. Одна рука вцепилась в мои мокрые волосы, а другая прижала меня к себе за талию.
Крейтон не просто целует меня, он опустошает и пожирает меня. Это столкновение зубов, губ и языков. Это звериный оскал, призванный напомнить мне, что я всегда принадлежала ему.
Я кладу обе ладони ему на грудь, пытаясь оттолкнуть его, пытаясь всеми силами положить конец этому безумию.
Но он проникает глубже, целует меня сильнее, наслаждается мной так, как, как я думала, никогда больше не будет возможно.
И я просто не могу бороться с ним.
Ни физически, ни эмоционально, ни мысленно.
И все же мне удается отстраниться, тяжело дыша.
— Не надо... Крейтон...
— Что не надо? — его хватка крепко сжимает мои волосы, а его другая рука обхватывает мою грудь через прозрачное платье и щипает за твердый сосок. — Прикасаться к тебе? Владеть тобой, как будто ты моя?
Вспышка удовольствия начинается там, где он прикасается ко мне, и заканчивается между моих бедер.
Это было так давно. И сколько бы я ни прикасалась к себе, сколько бы раз ни представляла его лицо и его безжалостные прикосновения, ничто не могло привести меня к тому беспредельному экстазу, который может вызвать только он.
— Просто остановись, что бы ты ни делал, — я зарылась пальцами в его толстовку, — Отпусти меня домой.
— Значит, ты можешь быть идеальной куколкой своих родителей и выйти замуж за того, кого они тебе подберут?
— А что, если так? Это не твое дело.
— Не мое дело? — его голос темнеет синхронно с его глазами. Они потускнели, точно имитация беззвездной ночи.
Он закручивает мой сосок так сильно, что я задыхаюсь, но он не останавливается на этом. Он дергает за молнию моего платья и срывает его с меня, а затем и бюстгальтер. Его руки быстрые, тщательные и настолько дикие, что я теряю дар речи.
Мое платье и лифчик выбрасываются на берег, но трусики не постигает та же участь. Он просто разрывает их на куски, позволяя расправиться с ними