class="p1">— То, чего я хочу, невозможно.
— Кто сказал?
— Тот, кого я хочу, — прилив слез щиплет мои веки, но я отталкиваю их.
— Хватит обо мне. Расскажи мне о себе.
— Как обычно, — она говорит грустно, как человек, которому на самом деле грустно. Я думала, что она повторяет мой тон, но она действительно звучит немного сломленной.
— Послушай, Анни.
— Что?
— Мне жаль.
— Почему?
— Потому что отвернулась от тебя после того, что случилось. Я не должна была этого делать, и мне очень жаль.
— Вам, ребята, было больно из-за вашего друга детства. Все в порядке, я понимаю
— Это не нормально, — слезы собираются в ее глазах, когда она берет мои руки в свои.
— Мы были твоими единственными друзьями, но когда это имело наибольшее значение, мы подвели тебя. Мне так жаль, что тебе пришлось разбираться со всем этим в одиночку.
Я подавилась слезами и сжала ее пальцы в своих.
— Спасибо тебе, Сес. Ты даже не представляешь, как много значат для меня твои слова.
—ьЧто бы ни случилось, я всегда буду рядом с тобой.
— Значит ли это, что я могу иногда писать тебе?
— Конечно. В любое время.
Я ухмыляюсь и убираю руку, чтобы вытереть щеки.
— Как там дела в КЭУ?
— Все вернулись к нормальной жизни, я думаю. Глин постоянно похищается Киллом, как обычно. Брэн пропадает у нас все чаще и чаще. Лэн остаётся Лэном, постоянно замышляет какие-то неприятности. Илай пропал без вести. Реми продолжает донимать Крея, чтобы тот присоединился к его сатанинским начинаниям. А Ава несчастна, потому что у нее больше нет никого, кто бы слушал ее разговоры о моде. Она напилась прошлой ночью и сказала, что скучает по тебе.
— Я тоже по ней скучаю.
— Несмотря на шоу, которое она устроила в больнице?
— Да. Я знаю, что она не хотела этого. Ей было больно и обидно, и она имела на это полное право. Она всегда была близка с мамой Крейтона, и Илай что-то значит для нее, несмотря на ее попытки отрицать это. Так что ее буйная реакция имеет смысл, и я не виню ее за это. Скажи ей, что мне жаль.
— А тебе не кажется, что есть кто-то еще, перед кем ты должен извиниться? Например, перед тем, в кого на самом деле стреляла?
При одном только упоминании о нем у меня замирает сердце, и мне требуется несколько мгновений, чтобы взять себя в руки.
— И что это даст?
— Никогда не знаешь, пока не попробуешь
— Все кончено, Сес.
— Но...
— Я просто не буду тащить свою семью в грязь за это. Моя мама сильно переживает с тех пор, как все это началось, и у нее снова началась бессонница. Я не буду причиной рецидива ее психических расстройств. Я никогда себе этого не прощу
— Значит, ты просто пожертвуешь собой?
— Я просто сделаю то, что должна была сделать с самого начала. Выйду замуж за мафиози, сделаю своих родителей счастливыми, и все.
— А как же твоя жизнь?
— Ничего хорошего не произошло, когда я выбрала себя.
— Анни...
— Я едва держусь. Я делаю все, что в моих силах, понимаешь? Я пытаюсь убедить себя продолжать, несмотря на то, как сильно я хочу остановиться и позволить своей голове взять верх. Я очень, очень стараюсь, так что, пожалуйста, не дави на меня, Сес
— Хорошо, — она поглаживает мое плечо.
— Хорошо?
— Да, хорошо. Я не буду притворяться, что знаю, каково это — быть на твоем месте.
— Спасибо, — я делаю длинный вдох, но он не помогает развязать узлы внутри меня.
— Может, нам стоит перекусить?
Сесили соглашается и решает попробовать уличную еду. Мы едим хот-доги и много нездоровой газировки, а затем я отвожу ее в аэропорт.
Несмотря на мои попытки пригласить ее остаться, она хочет уехать и говорит, что это был импровизированный визит.
Она прилетела на частном самолете, и я провожаю ее до самого самолета.
— Разве у них нет машины, которая сопровождает один из этих самолетов? — спрашиваю я, пока мы идем к трапу. — Не то чтобы я возражаю против того, чтобы отвезти тебя.
— Я и не думала спрашивать. Первый раз летаю в одиночку, помнишь? — она принудительно улыбается, и я перестаю задавать вопросы
Возможно, она смущена или у нее страх перед полетами.
— Наверное, здесь нам нужно попрощаться, — я останавливаюсь у подножия лестницы.
— Нет, поднимайся со мной. У меня еще есть время до вылета, — она ухмыляется. — Мы можем выпить.
— Папе это не понравится, несмотря на мои попытки доказать мое русское происхождение.
— Да ладно, — она берет меня за локоть. — Я уверена, что он не узнает об одном напитке.
— Ты так говоришь, потому что не знаешь моего отца, — я позволяю ей вести меня вверх по лестнице. — Он может найти муху в Атлантическом океане, если приложит к этому усилия. Джер унаследовал эту черту, знаешь ли, и иногда я чувствую себя обделенной в крутом клубе Волковых
Сесили напряглась, и я остановился на середине лестницы.
— Что случилось?
— Ничего
— Ты стала грустной при упоминании моих отца и брата. Учитывая, что ты никогда не встречалась с папой, и все твои стратегические исчезновения происходят, когда рядом мой брат, я полагаю, это из-за Джера?
— Нет, — она неловко смеется.
— Это прозвучало не убедительно.
— Ты знаешь, что твой брат страшный.
— Он не напугал тебя в тот раз, когда ты защищала меня в бойцовском клубе
— Может, мне стоило испугаться, — пробормотала она себе под нос.
— Что это должно означать?
— Ничего, ничего.
Она ведет меня вверх по трапу, и мы садимся друг напротив друга на роскошные бархатные кресла.
Стюардесса приносит нам два фужера шампанского, и мы произносим тост, прежде чем выпить.
Или я пью.
Сесили все это время наблюдает за мной с унылым выражением лица.
— Это выглядит странно знакомо, как будто это я отправляюсь в полет, — я ухмыляюсь, затем делаю паузу. — Мне кажется, или я звучу пьяной после одного бокала шампанского?
Сесили встает.
— Я сейчас вернусь.
Я пытаюсь проследить за ней взглядом, но даже мое тело