— Простите, что мешаю, — сказал он. — Меня тоже дёрнули очень не вовремя, если вас это утешит. Но, увы — там княгиня изволит дела по трактиру передавать. Просила, чтобы вы спустились ненадолго, подпись поставили.
— А с Казначеем и его секретарями этот вопрос потом уладить никак нельзя?
— Нет, — смех в глазах Чебы стал ещё очевидней. — Княгиня сказала, что не доверит проходимцу вроде Казначея бумаги на свой трактир.
Фло уткнулась лицом в колени, гася приступ смеха.
— Ага, — сказал Михал. — Ясно. Напомни мне, будь так добр, отправить подарок господину Осу с наилучшими пожеланиями, терпения в том числе. Чую, оно ему ой как понадобится.
***
То было зябкое и очень неуютное утро — таким оно бывает почти всегда перед дальней дорожкой.
Ирейн было тоскливо. Хоть она стребовала с Тира обещание сюда когда-нибудь наведаться, но и сама понимала, что уезжает навсегда. По-настоящему вернуться в уютную трактирную рутину, в сонный покой маленького городка, в устоявшуюся человеческую жизнь уже не получится. От этого на неё накатывала паника (и сама ведь согласилась, дура эдакая, сама!!). Накручивая себя все больше, она превращалась в ту ещё стервозу. И клепала мозг всем окружающим с завидным упорством, свойственным разве что голодной, неудовлетворенной, невыспавшейся женщине в красные дни. Которая, словно всего прочего было мало, ещё и не влезла в любимое платье.
Досталось за эту ночь, предсказуемо, всем.
Начала она с того, что попросила Казначея оформить бумаги для трактира лично и отвергла двенадцать вариантов, демонстративно порвав его писанину (безупречно составленную, конечно) на мелкие кусочки, не забывая придираться к каждой запятой. Надо отдать Серому должное — на его лице ни единый мускул не дрогнул. Высокий класс, что уж там.
В сторону Тира, попытавшегося было мягко вмешаться, полетела круговерть эмоций настолько характерных, что князь примолк и предпочёл позволить лучшему другу и новообретённой паре разбираться самим. Мудро с его стороны — Ирейн все ещё злилась на эту парочку и считала себя вправе получить небольшую моральную компенсацию.
Ей удалось-таки сманить вниз Фло под смехотворным предлогом. Не могла не проверить, все ли в порядке: мощный, хмурый Медведь доверия ну никак не внушал. По её опыту, мужик с такой вот рубленой упрямой челюстью просто не может быть милашкой. Потому Ирейн выдохнула с некоторым облегчением, увидев в глазах нечисти лишь веселье. Это не помешало, правда, походя пофыркать на рыжую феечку, что пыталась убить Фло. Злиться на девицу всерьёз Ирейн не могла, благо та лишь исполняла приказ, но вид на себя постаралась нацепить сильно недовольный. А то расслабилась, ушастая, с медвежьим помощником развлекается, как так и надо, пока другие работают!
И да, Ирейн было за себя немного стыдно; но лишь слегка. В конце концов, ни один человек не может быть вечно всепонимающим и всепрощающим — если, конечно, он не овощ.
К веселью попытались было присоединиться окопавшиеся в её трактире оборотни, но Ирейн поздоровалась с ними с таким радостно-угрожающим видом, что даже наглый лис, смазливый желтоглазый блондин с лицом законченной сволочи, предпочёл «выказать почтение княгине» и быстренько исчезнуть.
Это он мудро поступил.
Волк, слава Коше, живой и здоровый, задержался чуть подольше — ровно настолько, чтобы успеть выказать свою «глубочайшую благодарность». Ирейн на тот момент времени все благодарности хотелось засунуть ещё глубже, чем предполагалось изначально. К сожалению, перед господином Воргом она чувствовала себя виноватой: за свекровь, хоть и бывшую, было неимоверно стыдно. И допрыгалась же, дура старая, опозорила всю семью перед нелюдскими господами, тьху! Одна радость — теперь она в сторону пристройки и чихнуть не посмеет, иначе Ирейн к старосте пойдёт, на покушение жаловаться. Вот так!
Правда, когда волк все же ушёл, и она высказала эти мысли при драконах, те как-то странно переглянулись, а феечка сочла за благо шустренько шмыгнуть на выход. Ирейн открыла уже рот, чтобы спросить, что сталось с Беатой... но потом захлопнула его.
Она — драконья пара, и ей, кажется, пора учиться не задавать те вопросы, ответы на которые она не хочет знать.
Меж тем, с горем пополам было решено, что вести дела в «Медвежьем углу» будет Жуб, а приглядывать за этим — Фло, за которой официально, теперь уже и документально, закреплялся чердак. Ирейн считала это честным. Вышла, правда, некая заминка, когда нужно было указывать имя новой владелицы. Растерялись все, включая саму жуткую нечисть, но её медведь прогудел низким, властным голосом: «Пиши — госпожа Мстислава. Моей печати хватит» — и Ирейн чуть успокоилась насчёт этих двоих. Иногда имена много значат — равно как и то, каким тоном они сказаны.
Но не все решения были простыми. Так, очень нелёгким — и окончательно испоганившим и без того не идеальное настроение — выдался разговор с Лиз.
— Почему ты поставила управлять трактиром Жуба, а не меня? — подавальщица была искренне возмущена. — Я как-то думала, что после всего, что я для тебя сделала, мы — друзья!
— Друзья, — сказала Ирейн. — Но Жуб справится лучше. У него больше опыта.
«И он не настолько взбалмошен, более образован, практичен и ответственен» — это Ирейн проглотила. Правда правдой, но ведь они и в самом деле были подругами; ей не хотелось, чтобы гнилые слова висели между ними.
— Значит я, по-твоему, не потяну? Недостаточно хороша?
Неизбежный вопрос прозвучал. Трактирщица — или все же княгиня? — с нервным смешком подумала, что в чём-то прямо сейчас очень хорошо понимает Казначея.
— При чём тут то, кто хорош или плох? — спросила Ирейн устало. — Важно, есть у тебя подходящие навыки или нет. Ты, уж извини, в числах и тому подобном не особенно понимаешь, готовить не умеешь. А вот Жуб в этом лучше в разы. Все логично, не находишь?
— Ну да, — покривила губы Лиз. — Я бы всему научилась! Но у тебя теперь новые друзья, княгиня драконья. Старые побоку? Хотя, что это я… ко мне ты всегда относилась, будто я — дура.