унизить. Круглые сутки семь дней в неделю. Они оставляли меня одного там, где им
на самом деле не стоило оставлять меня без присмотра. Им казалось забавным заставлять меня чистить их одежду, обувь, униформу. А еще их детекторы. И мне не составило труда украсть доступы и скопировать профили. Тогда я еще не знал, зачем я это делаю, но мне показалось практичным, что я мог постоянно держать их под контролем. Я хотел быть готовым ко всему. Все точно так, как ты учил меня.
Я ошеломленно уставилась на Бэйла. Выходит, он активировал сенсоры в нагрудных поясах обоих бегунов во времени с помощью дистанционного управления. А еще раньше он точно так же управлял сенсорами цюндера, который исчез в вихре-прародителе.
Мне так жаль. Мне жаль, что тебе пришлось это сделать.
Бэйл направился к Хоторну.
– Может быть, ты украл у меня воспоминание о том, почему у меня были доступы… – он остановился перед ним, – но не само воспоминание. И знаешь почему? Потому что у тебя всегда было слабое место: ты высокомерно полагал, что все следуют твоему идеальному плану и не совершают ошибок. Но жизнь устроена не совсем так.
Хоторн приподнял подбородок. Он взял себя в руки, хотя я видела по нему, как сильно его поразили слова Бэйла.
– Ты манипулятор, – продолжил Бэйл. – Ни больше ни меньше. Но теперь все кончено.
Он поднял руку и посмотрел на свой детектор.
– Я уничтожил все сенсоры, которые у тебя есть.
Лицо Хоторна скривилось, тонкая, почти грустная улыбка появилась на его губах. Затем он очень медленно прижал руку к своей униформе.
– Ну, – сказал он, потянув молнию вниз. – Допустим, не все.
На нем тоже были сенсоры.
Я не могла их видеть, потому что они были прикрыты ремнем, но я знала это. У Хоторна на теле тоже были нулевые сенсоры. Сенсоры, которые не взорвались, потому что они были его последней надеждой. И он конечно же защитил доступ к ним.
Глаза Бэйла округлились. Этого он не ожидал.
– Варус… – успел сказать он, но затем все произошло так быстро, что мой разум едва смог осознать происходящее.
Порыв ветра отшвырнул Бэйла от вихря-прародителя. Он споткнулся, не успев вовремя среагировать. Эос направил на него обе руки, очевидно аккумулировав все свои силы. Лед, в который я была закована, начал трескаться. Но Эос сосредоточил все свое внимание на том месте, где лежал Бэйл. Ветер набирал силу и стал настолько плотным, что Бэйла я уже не видела. Я в отчаянии выкрикнула его имя, но Бэйл не издал ни звука. А Эос уже бежал к этому месту и прыгнул в воздушный вихрь.
Судя по теням, Эос и Бэйл боролись. Появилось жужжание, потом снова исчезло, потом я услышала крик Бэйла, потом из вихря вырвалась снежная буря.
Я попыталась прикрыть лицо, но ледяные иглы впивались в щеки.
Когда я подняла глаза, Хоторн шел прямо на меня.
Или… не на меня. На вихрь-прародитель. Туда, где его поток все еще, словно конус, возвышался над поляной. О боже, он хотел сделать это сам. Он был единственным, кто еще мог это сделать.
– Нет! – крикнула я. – Прекратите! Пожалуйста! Аура не хотела бы, чтобы вы это сделали!
Хоторн проигнорировал мою мольбу. Его отталкивали ледяные ветры, направленные Эосом, но он не сдавался.
Ничто не могло его остановить. Он, наверное, давно уже принял тот факт, что ему придется пожертвовать собой ради своей же цели.
Неожиданно раздался крик.
Хольден… Он ринулся к отцу из леса. Энергия вихря-прародителя шатала его в стороны, но он поднял руки, создавая встречные порывы ветра. Он двигался быстрее отца и приблизился к вихрю-прародителю сбоку, пробиваясь вперед с железным выражением на лице, и схватил того за плечи, чтобы оттащить подальше. Хоторн попытался оттолкнуть его, но Хольден вцепился в него, потянул за униформу, и они начали бороться.
Тем временем ураган, созданный Эосом, стихал. Две фигуры приземлились недалеко друг от друга, со всей силы ударившись о землю.
Бэйл тяжело дышал, словно несколько минут был без воздуха. Он сжимал оружие, я видела, как дрожит его рука. Рядом с ним лежал Эос. Он смотрел в небо, белая маска была сорвана с его лица. От его груди, от рук и ног поднимались тонкие потоки воздуха – Бэйл, должно быть, попал в него оставшимися нулевыми сенсорами.
Я в оцепенении следила за тем, что происходит. Туман, скрывавший лицо Эоса, рассеялся. Пока из него выходила энергия, он задыхался от боли. Сердце сжалось. Я вспомнила маленького мальчика в стеклянном боксе, который играл с кубиками. Если бы мы тогда взяли его с собой, может быть, он был бы…
Я не смогла закончить эту мысль. Потому что краем глаза увидела, как Варус Хоторн и Хольден приближаются к вихрю-прародителю. Они боролись не только друг с другом, но и с мощными энергиями, исходящими из него. Я попробовала выдернуть ноги, но лед все еще не отпускал меня. Почему он не тает?
– Бэйл! – крикнула я. – Вставай!
Он поднял голову, попытался подняться, но снова упал. Я в отчаянии уперлась в лед, не зная, что предпринять.
Раздался крик. Кричал Варус Хоторн, потому что Хольден в эту самую секунду сорвал с него нагрудный ремень с нулевыми сенсорами.
Он собирался отбросить его как можно дальше от вихря-прародителя, но Хоторн схватил сына за ногу.
Хольден споткнулся и упал – как раз там, где поток вихря-прародителя был самым сильным. Тут же потоки энергии окутали его ноги, и кожа начала трескаться.
Я слышала, как кричал Хольден. Он цеплялся одной рукой за траву, но никак не мог удержаться – его затаскивало в вихрь.
Внезапно с помощью другой руки он создал ветер. Сильный порыв вырвался из его пальцев и понес нагрудный пояс от вихря-прародителя.
Хоторн стоял на коленях в двух или трех метрах от Хольдена. Его взгляд метался между ремнем и сыном.
Хольден задыхался, его еще больше утянуло в сторону вихря. Он смотрел на отца, и я ясно увидела в его глазах обреченность.
По моим щекам потекли слезы.
– Помогите ему! Пожалуйста, помогите ему, пожалуйста!
Хоторн, казалось, окаменел, наблюдая, как его сын борется за жизнь. Я вспомнила, что он уже много раз готов был пожертвовать жизнью Хольдена. Когда мы впервые прыгнули через рифты, а потом в ледяной пустыне – в самом смертоносном месте на Земле.
И тут… Хоторн еще раз взглянул на пояс с нулевыми сенсорами, и его тело дернулось. Он ухватился за один из корней, оставленных грундером – верным ему бегуном