Алиха Муреев, Дзага Арсамиков и Нана Алагаров[1321]. Подпоручик Абдул Кадыр Султан Гиреевич Ахматов служил в 83 Самурском пехотном полку[1322]. Для освобождения напряжения в крае был создан полк из чеченцев для участия в подавлении польского восстания 1863–1864 годов. В состав полка были набраны лица, считавшиеся «наиболее беспокойными»[1323]. Терские милиционеры участвовали в подавлении восстаний, конвоировали горцев при переселении в Турцию. Зачастую горцы сами изъявили желание участвовать в этих экспедициях, так как за такую работу больше платили и в условиях военного времени можно было быстрее дослужиться до более высокого чина или получить награду, что также давало прибавку к жалованью. Объективно специфика военной службы определялась тем, что армия являлась инструментом государственного вооружённого насилия во внешней и внутренней политике, которое могло сопровождаться уничтожением людей, а также инфраструктуры, обеспечивающей их повседневную жизнь и деятельность[1324].В 1861 году, когда на Западном Кавказе продолжались военные действия горцы Терской области изъявили добровольное желание там воевать на стороне русских. Из Чеченского округа на войну отправились юнкера: князь Карасай Алхазов, Кадир Абаев, Узурхан Гамирзаев, а также всадники: Лечи Мимиев, Гучилука Хапцаев и Моска Аргунаев[1325]. От Ичкерийского округа на Западном Кавказе воевали рядовые: Али Дебир Даджиев, Шамиль Шам-халов, Киха Алиханов.[1326]
В начале 70-х годов XIX века Россия начала усиленно готовиться к войне с Турцией. В связи с этим в одном из документов ставилась стратегическая задача: «Одной из первых мер в предвидении разрыва с Турцией, должно быть образование сколь можно многочисленной милиции из среды нашего мусульманского населения, в особенности горцев, и вывод их на театр военных действий»[1327]. Хотя по закону Терская постоянная милиция могла состоять только из 11 сотен, её численный состав периодически менялся. Самое крупное сокращение милиции за 60–70-е годы XIX века произошло в 1865 году, когда горцы эмигрировали в Турцию. Затем её численность выросла до 14 сотен. Правительством предполагалось подкупать горцев, особенно чеченцев, эмигрировавших в Турцию, уже в ходе боевых действий, чтобы привлечь их на свою сторону. Как говорилось в одном из докладов: «На этот предмет вообще не следует жалеть лучшего средства — денег»[1328]. В 1876 году, накануне русско-турецкой войны из горцев Терской области Был сформирован Терско-горский Конно-иррегулярный полк[1329]. За военные отличия многие чеченские офицеры и всадники были представлены к наградам[1330].
В одном из воззваний, распространённых среди горцев во время самого крупного за весь период после окончания Кавказской войны вооружённого восстания горцев в Чечне и Дагестане в 1877 -78 годах против российских властей, говорилось: «Служащие из наших узденей в русских учреждениях продают ислам за чины, ордена и деньги, живут зажиточно, сильно поддерживают сторону русских»[1331]. Действительно, в ходе подавления восстания были очень редки случаи перехода милиционеров на сторону восставших. Это не осталось не замеченным властями. Многие чеченцы получили ордена и медали за участие в подавлении восстания 1877 -78 годов в Чечне и Дагестане[1332].
В имамате Шамиля также действовала милиция, разделённая на сотни. Первым знаком отличия у Шамиля была серебряная круглая медаль, которую мог получить сотенный командир наибской милиции. На медали было написано по-арабски «За храбрость сотенному командиру». Следует заметить, что наряду с награждением за храбрость в имамате Шамиля существовало и так сказать «негативное» награждение, т. е. за «трусость». Тем, кто проявил в сражении трусость или малодушие, обшивали правый рукав черкески войлоком или пришивали на спину кусок материи — знаки, подчёркивающие неблаговидный поступок. Эти знаки носили до тех пор, пока виновные не исправлялись, т. е. не отличались в бою. Орденами награждались и бывшие русские солдаты, бежавшие в горы. Например, перебежчик — драгун Нижегородского полка Родимцев за свои смелые действия был награждён имамом орденом «За храбрость»[1333].
Многие горцы, воевавшие на стороне российской армии в годы Кавказской войны получали не только медали, но и высшие имперские ордена. Получение некоторых из орденов давало право владельцу на потомственное дворянство и пожизненную пенсию. За отличия в ходе боевых действий прапорщик Минатула Ибрагимов 14 сентября 1841 года получил орден св. Станислава 3 степени. 27 апреля 1843 года прапорщику Абдул — Аджи Ибрагимову был вручён орден св. Анны 4 степени. Мустафа Ибрагимов, дослужившийся до звания подполковника, был награждён орденом св. Анны 4 степени (31 декабря 1851 года) с надписью «За храбрость»; орденом св. Анны 3-й степени с бантом (7 октября 1853 года); орденом св. Станислава 2 степени с мечами (8 декабря 1857 года). Сам Мустафа был княжеского происхождения[1334].
Ежегодно на содержание Терской постоянной милиции казна отпускала 239 250 рублей. 9 февраля 1871 года императором была утверждена смета расходов на содержание городских полиций в Терской области, по которой данные расходы были отнесены на счёт городских доходов. В 1893 году в Грозненском округе офицеры-горцы получали содержание: кадий Шатоевского горского словесного суда — прапорщик Абдул Кагир Абдул Кадыров — 300 рублей; помощник командира 6 сотни Терской постоянной милиции подпоручик Шерипов — 414 рублей; командир 6 сотни ротмистр У.Лаудаев — 649 рублей[1335]. За участие в русско-турецкой войне 1877–78 годов, горцы офицерского звания имели право на получение пенсии. Так, например, стали получать пенсии Джантемир Чернев и Ибит Арсамаков[1336]. Помимо этого, поощрялись материально и члены семей воевавших в Турции горцев. Дочь прапорщика Мачика Чепанова, по имени Дезик, жившей в селе Брагуны, «…за усердие и преданность отца Русскому правительству» выплачивалась пенсия, размером 7 рублей 50 копеек, до выхода девушки замуж. Дочерям майора Баты Шамурзаева, до их выхода замуж выплачивалось 262 рубля. Мулла Карнуко Центро, из селения Гойты «За услуги и преданность правительству» получал пенсию в 75 рублей[1337]. По данным за 1895 год, около 100 чеченских офицеров и чиновников от царского правительства получали в качестве поощрения их службы более 10 000 десятин лучшей земли в Терской области[1338].
2. Послевоенная чеченская миграция
Эмиграция как общественно — экономический феномен — это, как правило, следствие драматических событий, сопряжённое с острыми социально — психологическими коллизиями, зачастую обретающими трагический оборот. Недаром уже в древних Афинах самым тяжёлым наказанием, применявшимся крайне редко, был остракизм — изгнание из города провинившегося лица по решению народного собрания. Серьёзными последствиями победы России в многолетней Кавказской войне стали усиления эмиграционных настроений среди побеждённой части горских народов и собственно эмиграция. Победители нисколько не возражали: прямо или косвенно они сами подталкивали горцев к эмиграции, причём не